Но, с другой стороны, какая разница, явь это или сон? Часто ли смертному выпадает возможность полетать на настоящем драконе и увидеть мир с высоты его полета? А значит, нечего раздумывать. Просто крепко держись за усы-щупальца, сжимай колени и смотри восхищенно на заснеженные пики, проплывающие прямо под тобой, на облака, обнимающие вершины гор, на глубокие пропасти между ними, похожие на рваные раны…
Лису показалось, что они летели недолго, однако солнце уже успело вылезти из-за горизонта и даже пройти две трети пути до полуденной точки. Но парень был слишком увлечен полетом, чтобы следить за светилом… Внезапно крылья дракона сложились с шелестом, какой издает хороший меч, влетающий в ножны, и Йаррх вместе со своим седоком камнем полетел вниз.
Разбросанные на земле острые осколки скал стремительно вырастали в размерах. Кроны деревьев, с высоты казавшиеся зелеными шариками, превращались в острова зеленой листвы, застывшие на краю необозримого лесного моря.
Лис не на шутку обеспокоился – похоже, дракон решил покончить жизнь самоубийством и заодно прикончить своего наездника. Обидно оно как-то, особенно после того, как во рту образовался новый язык взамен утраченного. Но возле самой земли Йаррх расправил крылья и мягко приземлился на небольшой поляне, раскинувшейся возле границы леса и Драконьих Клыков.
То, что путешествие окончено, было понятно без дополнительных разъяснений. Лис отпустил усы-щупальца и спрыгнул со спины Йаррха.
Лететь до земли было порядочно. От удара парень не удержался на ногах. Упав на бок, Лис перекатился, гася инерцию, после чего довольно удачно встал на ноги. Удачно – это потому, что не упал от слабости, хотя очень хотелось рухнуть в высокую траву и больше не вставать никогда.
– Хороший прыжок, – одобрил дракон, расправляя слегка помятые усы. – Или ты прирожденный воин, или, отняв язык, твои сородичи подарили тебе взамен неплохие навыки. Или и то, и другое вместе. Впрочем, это уже неважно, во всяком случае – для меня. Здесь наши пути расходятся. Я сполна расплатился справедливостью за твое доброе дело. Прямо за рощей ты увидишь город твоих сородичей. Но будь осторожен. Мой дар может быть опасен для того, кто воспользуется им неразумно.
Йаррх отвернулся, готовясь взлететь.
– Подожди, – остановил его Лис. – Позволь только один вопрос. Какой-то дракон вчера сжег мою деревню там, на юге, убив при этом самого близкого для меня человека. Ты не знаешь, где бы мне найти того дракона?
– Знаю, – подумав мгновение, сказал Йаррх. – Но не советую тебе его искать. Это очень сильный дракон, отомстить ему ты не сможешь. Иногда про месть лучше просто забыть.
С этими словами Йаррх взмахнул крыльями и в считаные мгновения превратился в точку на фоне восходящего солнца.
Лис смотрел ему вслед до тех пор, пока глаза не начали слезиться. Впрочем, вполне возможно, что и не от перенапряжения глаз или солнечного света были те слезы.
– Спасибо тебе, дракон, – прошептал парень, сморгнув влагу с ресниц. – Спасибо, Йаррх…
А потом он рухнул в траву и долго лежал на спине, глядя в небо.
Над ним величаво плыли облака, пролетали птицы… Какая-то травинка настойчиво щекотала щеку, а Лис все лежал и смотрел, не делая ни малейшей попытки смахнуть помеху с лица. Ему было хорошо сейчас – впервые за последние два дня, долгих, как сама вечность.
Травинка стала настойчивее. Теперь она целенаправленно лезла в ухо, и не обращать на нее внимания стало невозможно.
Лис поморщился. Почему, когда тебе хорошо, вечно кто-то мешает. Или что-то. Хотя, пора уже возвращаться к делам земным. Созерцание неба дело, конечно, хорошее, но в животе у парня урчало уже не на шутку. Самое время озаботиться поисками пищи и пристанища.
Лис досадливо отмахнулся от травинки и рывком сел.
– Ой! – пискнуло что-то сбоку. Или кто-то.
Парень обернулся. Вот, значит, как…
У длинной травинки было продолжение. За ее противоположный конец держались тоненькие пальчики, принадлежавшие чумазому существу в рваной, грязной одежде. Под сажей и копотью было сложно разглядеть черты лица этого чуда, потревожившего покой Лиса. Кутруб его знает, кто это. Кстати, может, кутруб и есть. Про них парень слышал много, даже начало рождения нечистого видел, а вот вживую взрослого демона видеть как-то не доводилось. Рука сама потянулась к ножу.
– Ой… – повторило существо и выронило травинку. Глаза незваного гостя, проследив движение Лиса, стали большими и испуганными. Нет, не кутруб. Тех, говорят, ножом не испугаешь.
– Не… бойся, – сказал Лис, с трудом ворочая языком. До этого драконья речь давалась ему не в пример легче, а вот человеческую словно заново осваивать приходится.
– Я не боюсь…
Голосок у чуда был тоненький, девчачий. Значит, перед нами дама, ага. Только где ж ее так извазюкали-то? И что она тут делает? О чем Лис и спросил, особо не церемонясь.
– Ты… кто? И откуда? Почему… черная такая?
– Я Лисса, – пискнула девушка. – Из города. А черная потому, что дочь трубочиста.
– Лисса…
С речью становилось заметно лучше. Новый язык осваивался во рту, словно барсук в незнакомой норе, и ему там, похоже, нравилось.
– А я Лис.
– Лис, – прыснула девчонка, подставив под смешок ладошку. – Лис и Лисса. Смешно.
– Ага, – кивнул парень. – Обхохочешься. А чего ты тут, Лисса, делаешь?
– Ягоды собираю, – слегка насупилась девчонка. Обиделась, что ли? Никогда их, девчонок, не поймешь. То смешно им не пойми с чего, то плачут вдруг ни с того ни с сего, а уж обижаться на мужика – это самое их любимое дело. Чтоб не расслаблялся, ходил и чесал себе репу на предмет, что же он опять не так сделал.
– И как с ягодами? – спросил Лис, чтобы что-то спросить.
– Плохо, – вздохнула девчонка. – Год неурожайный. Северные ветры рано пришли, все лето из лесов выстудили. Зато у отца работы много. Когда холодно, трубочист всем нужен. А я ему помогаю. Доход хороший, можно на рынке ягоды покупать. Но там они невкусные, хоть и красивые. Бабки говорят, что фермеры нанимают магов Земли, те накачивают еду всякой гадостью, а потом с той красивой еды дети измененными рождаются. Не внешне, так внутренне.
– Да-да, – сказал Лис. – Все это очень интересно. Но я был бы тебе очень признателен, если б ты отвела меня в город и подсказала, где можно поесть и поспать.
– А деньги у тебя есть? – прищурилась Лисса.
– Деньги…
В деревнях медные монеты были редкостью, а уж про серебряные да золотые люди только слышали. Видели их лишь единицы – в основном старые воины, уволенные со службы по здоровью и пришедшие в село доживать свой век. В ходу был натуральный обмен – продукты на одежду, одежду на орудия труда, и так далее. Или за работу какую-нибудь платили едой и необходимым скарбом. В общем, как договоришься.
