Я растолкал гнома. Пока он протирал глаза, я спросил у него:
— Дарри, а здесь тигры есть? Такие большие кошки, полосатые?
— Да есть, что я, тигру, по-твоему, не видел? Джейхунские тигры из дельты Джейхуна приходят, она в верстах шестидесяти в Итиль впадает. И даже подвид драконов там водится, но мелкий, далеко не летает. — Дарри с хрустом потянулся.
— Драконы? Это такие здоровые летающие ящерицы, которые огнем плюются? И мы здесь дрыхнем, как танки? — Устал я уже удивляться за эти сутки. Еще и драконы. Веселенькое местечко. Впрочем, с крупнокалиберными пулеметами и противотанковыми ружьями еще посмотрим, кто кого!
— Ну да, здоровые такие. Мы их не любим, они нас. Драконы, кроме эльфов, никого не терпят. А эльфы — это вообще, никого не к себе близко не подпускают. И в пущу к ним не зайдешь нормально, а как война, так вообще. — Гном сплюнул вниз от досады.
— А как здесь вообще жизнь устроена? Вот ярлы, бароны, они как себя ведут с подданными? Какие государства здесь есть? У вас, гномов, как жизнь устроена? — Надо знать побольше, об этом мире, нам же здесь жить. И карту надо как-то Дарри попросить нарисовать, который вдруг поднялся и обошел трубу, укрывшись от меня. Довольный, вернулся.
— Сбылись мечты поссать с высоты! Так и устроена эта жизнь. Мечтаешь о чем-нибудь, а когда мечта сбывается, она становится обыденностью. А серьезно, большие сволочи, эти дворяне. Дворню еще терпят, сильно не обижают. А крестьян за людей не считают. Горожан, правда, трогать боятся, за них город вступиться может, тех же орков нанять или нордлингов, чтобы отомстить. А на дорогах шабашат частенько. Особенно на границах баронств. В самих баронствах с этим порядок, чтут бароны торговлю больше, чем войны. На своих землях, где нечисть балует, убежища возводят в глухих местах. Но и поборы у них на границах соответствующие, немаленькие. А что сейчас, даже не знаю. Наш мир тоже изменился, мы и то заблудились, только дядя в этом признаться никак не хотел. И Итиль стал намного шире, после того половодья. Не знаешь, чем оно было вызвано? — Гном смотрел на давно посветлевший восток. У меня слипались глаза. Надо поспать хоть часик. Внезапно я рассмеялся.
— Ты что? — Недоуменно посмотрел на меня гном.
— Знаешь, неделю назад, я думал о пасеке и телеге под нее, о работе, о чем угодно и представить себе не мог, что буду сидеть на высоченной трубе с гномом и разговаривать о мироустройстве. Цунами, так у нас на одном языке называют, такие волны. Волна-убийца. А вызвано, наверное, прорывом водохранилищ. Ты же наверняка знаешь, что вода при перепаде высот вполне может совершать работу. Вот у нас и создавали огромные резервуары, а спускаемую воду заставляли крутить турбины и вырабатывать запас энергии. А с этой заварухой вода рванула вниз, снося все. Кстати, у вас эпидемии бывают? Ну, болезни массовые, поветрия, моры? — Внезапно мне расхотелось шутить, вспомнилось о средневековых эпидемиях, опустошавших Европу.
— Нет, с этим, хвала Богам, лекари справляются. Для них зараза, переносимая ветром, не проблема. Вот глистов вывести, тут возни побольше. Не знаю, в чем дело, но это так. Спи, давай. — Гном взял мой бинокль и стал смотреть. Это явно доставляло ему массу удовольствия. Вообще, все технические новинки восхищали гномов. Я завалился на матрасы, поворочался, и по примеру гнома, заснул. Почему-то снилось, что необходимо изготовить косозубую шестерню, но никак не получалось рассчитать гитару. Калькулятор выдавал всякую хрень, показывал почему-то фиги и мерзко смеялся. А потом как заорет в ухо, почти прорывая барабанные перепонки.
— Вставай, пора вниз! А то с голоду сдохнем! Не догадались с собой пожрать взять. — Дарри тряс меня за плечо.
— Ага, а потом бы ты покакал с высоты. И вызвал экологическую катастрофу, в радиусе разлета ошметков твоего, так сказать, продукта. — Я окончательно проснулся, и встал. Поглядел на часы в мобильнике. Восемь. Если наши выехали в часов шесть, то приедут через два-три часа. Если в Курашах не застрянут.
Внизу показались остальные. Мы с Дарри спустились, а наверх отправили Игоря, вручив ему рацию и бинокль. Не успели отойти подальше, как под трубой грохнул небольшой взрыв, и мимо нас пролетел какой-то предмет, ударившийся в ствол дерева и упавший под ним. Это оказалась бывшая гильза от ПТР. Игорь умудрился уронить сверху патрон с МДЗ, тот грохнул. Хорошо, что за радиус поражения вышли. Этот курсант — недоразумение ходячее. Скорей бы его в город отправить. Лезть вверх неохота, начистить бы тыкву. Обматерив по рации, пошли готовить завтрак.
— Для чего нужны консервы, когда есть мороженное мясо? И свежие овощи? — Капитан выглядел удивленным.
— Ты хочешь сказать, что в вашем морозильнике тухнет мясо? — Я не привереда, но и не экстремал в еде. — За неделю в любом холодильнике мясо испортится.
— У нас дизель выключили дезертиры, перед тем, как уехать. То есть два дня тому назад. — Капитан ввел нас в полуподвальное помещение. Открыв массивную, почти как в складе, дверь, увидели ряды туш, висящие на крюках. В морозильнике на самом деле еще было холодно.
Вытащив половинку свиньи наверх, организовали готовку пищи на свежем воздухе. Гномы проткнули тушу предварительно прожаренным арматурным прутком и на этом вертеле крутили над прогоревшими углями. На дрова мы пустили березовые доски с одного из складов. В этом батальоне вообще были обширные кладовые.
Наевшись и напившись (гномы выпили все пиво, которое у нас осталось!), я пошел в мастерскую. По тщательней осмотрев ее, выволок из угла инструменталки пару ящиков с твердосплавными напайками в коробках. Сталинит, или ВК-6. Не очень теперь распространенный сплав, но вполне пойдет. И не только чугуний обрабатывать, но и сталь, только режимы поменьше. Килограмм двадцать, явно советские еще запасы. На паре коробочек клеймо пятьдесят второго года.
— Товарищ комэск, товарищ капитан, тут два КамАЗа и бронетранспортер на прицепе у них. — Игорь с трубы. А это кого нелегкая принесла?
— Любомир, это дезертиры. Что делать, расстреляем из Браунингов? — Да, капитан явно не злопамятный. Но память у него хорошая! Надо самому это запомнить. В часть въехали два армейских КамАЗа, один вел в поводу БРДМ-2 с повернутой назад башней, ствол Владимирова висел над кормой.
— Капитан, это не ваша машина? Которая на разведку уходила с прапором? — БРДМ, это серьезно. Правда, похоже в нем экипажа нет, почему-то. И что делать? Разнести с четырех Браунингов, одного ПТРС на трубе можно запросто, но стоит ли. И парни явно куда-то доехали, то есть имеют информацию. Кроме того, их много, боестолкновение может затянуться надолго. Наши приедут как раз в самую заваруху, а лишние трупы наших нам даром не нать.
