Первую секунду он не мог сказать, что же его разбудило. За перекрещенными жердями, прикрывавшими вход, стало чуть-чуть светлее: луна поднялась выше, но было по-прежнему тихо, если не считать плеска воды.
Богдан подкинул веток в костёр и хотел уже снова сесть на насиженное место, как вдруг услышал шорох песка. Он сдвинулся к скале и перевёл регулятор мощности оружия на пробивающее-прожигающий режим, такой же, какой он испытал на трёхкопеечной монетке. Затем он взял лучемёт обеими руками. Хотя в этом не было никакой необходимости: оружие Творцов не имело отдачи при выстреле. Однако такая поза помогала унять дрожание в руках, возникшее вдруг откуда ни возьмись.
Шорох не стихал – по характеру звука могло показаться, будто по пляжу двигается нечто крупное и, словно шаркая, выдёргивает из песка толстые ходули. И эти звуки приближались!
Богдан почувствовал, что ему, чего уж греха таить, становится страшно. Все предшествующие дни «одиссеи» он считал, что, в принципе, готов встретить опасность. Однако не происходило ни одной по-настоящему опасной встречи с чем-то невиданным. Даже упомянутые в записках профессора Витта морские змеи и большие акулы ни разу не попадались в поле зрения. Даже «тривиальных» львов Богдану не повстречалось.
Теперь за неровной границей света, отбрасываемого костром, вот-вот должно было появиться нечто или некто и, вероятно, не слишком дружественное.
– Спокойно, спокойно, – тихо пробормотал Богдан, сжимая чуть шероховатую на ощупь рукоятку лучемёта. – С чего ты взял, что это не какой-то драный кабан вышел ночью прогуляться?..
Тень вступила в полосу трепетного отблеска костра, выделяясь на фоне подсвеченной луной воды, и остановилась, словно присматриваясь. Из-за неверного света и загораживающих проём жердей рассмотреть существо было непросто, но, тем не менее, Богдан обомлел. Он надеялся увидеть нечто пусть и опасное, но вполне привычное, однако перед ним предстал монстр.
Существо опиралось на две нижние конечности, и, в принципе, вполне могло напоминать человеческую фигуру, только весьма уродливую в пропорциях. Определённо бросалось в глаза, что оно имело массивный торс, переходящий широкими, но покатыми плечами в шею и в ещё более узкую голову, на которой, кажется, торчали рога. Всё тело, насколько угадывалось при таком освещении, было покрыто короткой плотной шерстью. Так они смотрели друг на друга пару секунд. Монстр громко сопел, но не двигался с места, похоже, удивлённый всполохами костра.
Богдан сообразил, что существо ещё и очень большое – рост составлял метра три или около того. Не опуская лучемёта, он предательски подрагивающей рукой вытащил из крепления на груди комбинезона фонарик и осветил существо через решётку из жердей. Монстр засопел громче.
Яркий луч вырвал из полумрака две ноги с набухшими под шкурой мускулами – в рассеянном, но куда более ярком, чем костёр, свете фонарика что-то показалось знакомым в облике зверя.
Богдан поднял фонарь. Зверь вскинул передние лапы или руки, защищаясь от света в глаза, взревел и кинулся вперёд напролом.
Не то чтобы Богдан не ожидал нападения – этого глупо было бы не ожидать, но, непроизвольно отскочив в глубину расщелины, он выпустил фонарь и чуть не выронил лучемёт. Монстр врезался в жерди, загораживающие проход, ломая их как спички, и Богдан выстрелил, мотнув стволом.
Луч ударил в грудь существа, оно взревело, булькая ревом распоротых лёгких, и упало, разрезанное почти пополам. Тошнотворно запахло горелым мясом и выплеснувшейся из крупных сосудов кровью. Рогатый гигант изогнулся, дёрнулся и затих среди переломанных палок, чуть не допрыгнув до огня.
Несколько секунд юноша стоял, сжимая оружие. Снаружи доносился только слабый шелест волн – шуршания песка больше слышно не было.
Не отводя глаз от распростёртой туши, Богдан нашарил фонарик и осветил поверженного монстра, одновременно косясь на чернеющий проём входа в расщелину. Сделав два шага вперёд, он выстрелил для контроля ещё раз в голову чудовищу – песок вскипел там, где луч прожёг плоть.
Богдан снова прислушался, уже жалея, что костёр всё ещё горит: отсветы пламени, хотя и слабые, мешали увидеть что-то за пределами слабого убежища. Монстр же, судя по всему, огня и света совершенно не боялся.
Первым желанием парня было убраться как можно скорее от неприятного соседства и вони горелого мяса. Но на самом деле убраться можно было либо только куда-то в темноту на берег, либо на плот – и отчалить в ночной океан. Ни того, ни другого тоже не слишком хотелось.
– Спокойно, спокойно, – тихо сказал Богдан вслух. – Этот окорок, кем бы он ни был, теперь не страшнее костей бедного профессора Витта. На берегу могут водиться ещё такие же, но живые, а здесь хоть могут напасть только с одной стороны.
Богдан осторожно поднял уцелевшие жерди и, как мог, восстановил подобие былого заграждения, постоянно прислушиваясь к каждому звуку снаружи. Затем, отойдя в дальний угол расщелины, Богдан присел на песок и задумался.
Он ещё не был окончательно уверен, но уже припоминал, что видел, кажется, подобного зверя в информационных файлах Главного Компьютера. Назывался зверь человекобык, и водился, кажется, на гористом торцевом плато, окружавшем дворец и ещё где-то в ограниченном месте на одной из граней. Упоминаний о присутствии человекобыков на островах в Торцевом океане Богдан не помнил, но, в конце концов, он ещё слишком мало знал этот мир.
Сон, к счастью, теперь не шёл сам, и Богдан начал размышлять, анализируя ситуацию. Вполне вероятно, что человекобык попал на остров примерно так же, как и сам Богдан – через точку перехода в том месте, где водилась популяция этих монстров. Поскольку точки на островах, судя по всему, работали в прерывистом, да ещё и одностороннем режиме, то вероятность попадания зверей из разных районов планеты-цилиндра была не слишком велика. Значит, могло статься, что зверь на острове вообще один, и бояться нечего.
– Однако не будем терять бдительности, – сказал Богдан вслух, чтобы приободрить сам себя звуками голоса.
Правда, если монстр попал на этот остров через точку перехода, то это означало, что Богдан в чём-то ошибался: судя по карте, тут была только точка перехода, ведущая на грань. Впрочем, не все точки были отмечены на карте – в этом он уже убедился.
Богдан взвесил на ладони своё мощное оружие. Конечно, пока есть заряды и пока есть возможность вовремя заметить нападение, ему мало кто страшен. Но это пока. Если заряды он ещё может как-то беречь и экономить, добывая для пропитания плоды и охотясь на сравнительно мелкую дичь, то не спать просто не возможно.
Богдан засопел от досады: только сейчас он по-настоящему осознал, что шансов на успех при наличии серьёзных хищников и многих других опасностей у него было не так уж и много. Спокойствие первых недель, проведённых на островах, несмотря на историю с профессором Виттом, убаюкало его: казалось, что впереди лёгкие «туристические» приключения. Реальность напомнила ему, что он оказался в чужом и, скорее всего, враждебном мире, и чтобы найти путь во Дворец, который является его спасением, надо ещё просто выжить во время этих поисков.
