Боевики уже выпрыгивали из кузова последнего грузовика, когда по нему ударили ручным огнеметом «шмель». Взрыв объял липким пламенем кабину машины и часть кузова. Три человека в кабине погибли сразу. Пассажир распахнул правую дверь, но наружу вывалился уже пожираемый пламенем бесформенный кусок плоти. Тех, кто успел спешиться, принялись косить два пулемета и с полдюжины автоматов, в первые же секунды уложившие пятерых. Другие сообразили кинуться в сторону болота и залечь за дорожным полотном: там не было противника, иначе засада рисковала поубивать своих. Однако один из боевиков, устроившийся слева от дороги за корпусом горевшего грузовика, очутился прямо на укрытой дерном противопехотной мине, которая разорвала его тело и ранила в руку человека, припавшего к траве рядом.
По левую сторону дорожного полотна было наспех спрятано всего десять мин, но пять из них сдетонировали при подрыве фугасов. Еще на одну наехал квадроцикл, водитель которого рванул к болоту, поняв, что колонна угодила в ловушку. Он лишился стопы, а квадроцикл — переднего колеса. Под ураганным огнем справа люди сообразили, что там, где они могут укрыться, поставлены мины. Две из трех они сумели обнаружить и держались от них подальше. Третью попытались обезвредить, но мины были установлены на неизвлечение, взрыв оторвал боевику обе кисти, распорол рот и щеки и выбил глаза.
Первые тридцать секунд атаки лишили конвой сорока человек убитыми и ранеными — около четверти личного состава основных сил, если не считать тянувшегося в паре километров позади «шлейфа», который уже должен был подступать к старому железнодорожному узлу.
Уцелевшие быстро занимали позиции за дорожным полотном со стороны болота. Страх перед минами тормозил многих неопытных боевиков, и они, задерживаясь на трассе, мгновенно нашпиговывались летевшим из леса свинцом. Это был безжалостный естественный отбор, занявший вторые тридцать секунд атаки легионеров из отряда Соловья Черного. Вскоре на дороге никого не осталось. Выжили те, кто успел укрыться за полотном. Многие из них продолжали проверять траву и грунт вокруг себя шомполами и ножами в поисках новых мин.
Всего за минуту дорога, по которой двигалась колонна, превратилась в кромешный ад. Горела опрокинутая и изуродованная двумя взрывами БМП. Полыхал грузовик, в кабине и кузове которого взрывались патроны от личного оружия и установленного на крыше пулемета. Из пробитых радиаторов пикапов и квадроциклов валил пар. Среди мертвых машин стонали и кричали раненые. Дорогу постепенно заволакивал дым, прошивавшийся каплями затяжного дождя.
Не обнаруживая мин, некоторые боевики оправились от первого шока. Они выбирали позиции у дорожного полотна, скрываясь за техникой, и вели ответный огонь сквозь нижние просветы машин и квадроциклов. Легионеры Черного перешли к стрельбе по конкретным огневым точкам, но теперь они находились в менее выгодном положении. Поражать залегшие за дорожным полотном тела мешало как оно само, так и транспорт, клиренсы которого враг использовал в качестве амбразур.
Автоматная и пулеметная дуэль, малоэффективная в таких условиях и лишь пожиравшая боеприпасы, продолжалась еще несколько минут, пока три минометных расчета «подносов» не откорректировали свои прицелы. Изначально план Соловья заключался в том, чтобы зажать неприятеля между хорошо простреливаемой дорогой и болотом. И минометчики, находившиеся в километре от побоища, уже были готовы вести огонь по левому скату дороги. Оставалось подправить прицелы после того, как корректировщики в доме возле моста сообщат точные ориентиры.
Заухали стволы минометов. У каждого расчета было всего по тридцать мин — должно было хватить при том положении, в котором находились зажатые в узком пространстве боевики. Над дорогой засвистело. Среди незваных гостей расцвели вспышки. Толстостенные тушки мин разлетались на мелкие, но увесистые осколки с острыми, как бритвы, гранями, которые легко вспарывали одежду и плоть…
Тем временем три танка «алтай» в сопровождении пяти бронетранспортеров «кобра» уже двигались по участку меж двух крутых поворотов, непосредственно у старого железнодорожного узла. Они прибавили скорость, услышав мольбы о помощи уничтожавшегося засадой авангарда. Спеша на подмогу своим, танки разворачивали массивные башни к уцелевшим строениям железнодорожного терминала в ожидании вражеской атаки. Стрелки пулеметов бронемашины вертели своими турелями, приседая и стараясь ни на дюйм не высовываться из-за бронещитков, которыми были оснащены пулеметы.
Танкисты не ошиблись. Часть гранатометчиков действительно заняла позиции в длинном здании без крыши возле железнодорожных путей.
Видя, что стволы танковых орудий повернуты в их сторону, стрелки-гранатометчики занервничали, однако приказ есть приказ. Тяжелую технику необходимо остановить и уничтожить во что бы то ни стало, иначе она выйдет к месту засады и резко изменит расстановку сил не в пользу батальона Соловья Черного.
Пять выстрелов прозвучали синхронно. На перезарядку времени не было, и стрелки сразу бросились бежать из здания. Это оказалось правильным решением. Первый залп из танка последовал через две секунды. Кирпичная стена, покрытая трещинами и обвитая растениями, ворвалась внутрь здания объятой пламенем массой обломков, влекомая силой взрыва стодвадцатимиллиметрового снаряда. Залп стрелков желаемого результата не дал. Пять из четырех выстрелов попали по танкам, однако серьезных повреждений не нанесли. У двух машин сработала динамическая защита по бортам. У одной был всего лишь пробит правый бортовой экран, прикрывавший ходовую часть.
По другую сторону этого участка дороги также раскинулось болото, заросшее кустарником и высоким камышом. Увлеченные расстрелом здания, танки и бронемашины оставили топь без внимания. И напрасно.
Еще шесть гранатометчиков в сопровождении двух пулеметчиков, вооруженных РПК, и двух снайперов с СВД осторожно заняли позиции на заранее проверенном островке.
Первым выдвинулся снайпер. Присев по пояс в мутной воде, он осторожно раздвинул стебли камыша стволом винтовки, обмотанным маскировочной, похожей на мох с соломой, тканью, и осмотрел цели. Затем поднял руку с зажатым кулаком, предупреждая остальных не стрелять.
— Что такое? — Второй спросил тихо, как будто кто-то мог его услышать под грохот танковых стволов и пулеметов.
— Один на «кобре» в нашу сторону повернулся, сука.
— Черт. Можешь его снять?
— Падла, за бронещитиком прячется. Боюсь, не попаду в щель. Тогда нам конец. Рассекретимся.
