— У нас три больших плаща и один детский. А еще Тибби таскает за спиной кусок парусины вместо одеяла. Сделаем шалаш или навес наклонный, накроем всем этим — лить на нас меньше будет. Рядом костер разожжем — согреемся. Огонь, конечно, развести непросто будет, но мы справимся.
— Думаешь, ты тут самый умный? — вновь откликнулся омр. — Да я огонь хоть на дне моря разведу — мне это легко. Только знаешь ли ты, сколько дыма повалит в такую погоду? Не знаешь? А я тебе скажу — задымим полдолины. И если неподалеку есть солдаты, то они могут спросить себя: «Что за осел развел костер посреди густого леса в такую непогоду?» И сходят проверят. Зачем нам это надо?!
— Врагов в Скрамсоне не так много — крестьяне говорили, что они в деревнях нечасто показываются: сидят в паре гарнизонов и патрулируют важные дороги. Не думаю, что им интересна эта тропа — здесь всадник с трудом может пройти в хорошую погоду. Да и если не согреемся, то горячка грозит не только мне — слишком уж сильно похолодало, и мы вымокли. Я думаю, лучше уж рискнуть с костром.
И тут впервые подал голос раттак — заговорил странно, дребезжащим тоном, с присвистыванием, ухитряясь делать ударение на каждом слоге:
— Тибби недоволен погодой. Тибби сильно замерз и устал, и Тибби такой мокрый, что в шерсти его скоро заведутся пиявки. Тибби согласен развести костер даже посреди расположения вражеской армии. Тибби очень хочет согреться.
— А ведь верно, — неожиданно согласился омр. — Боясь солдат, мы рискуем околеть от холода. Хватит — я на перевале так намерзся, что больше неохота. Сворачиваем вон туда — к тем деревьям. Высокие, и густо стоят — хоть какая-то защита.
* * *
Омр себя не перехваливал — он и впрямь сумел развести огонь посреди засилья сырости. Правда, с делом этим не спешил — изрубил топором сухую лесину, настрогал из ее сердцевины лучинок, пожертвовал пучок просмоленной пакли, укрытый от влаги в берестяной коробочке. Выложил из дров высокий конус, прикрыл его сверху мхом, зажег середину, заполненную щепой. Поначалу полыхнуло несильно — пламя едва не зачахло: как ни старайся, при такой погоде полностью защитить разгорающийся костер от влаги невозможно. Но затем дело пошло — с треском запылали крупные дрова, мох отгорел — больше надобности в нем не было.
Пока Ххот возился с костром, Амидис со стариком и раттаком строили укрытие от дождя. Особо не мудрили — просто поставили одну наклоненную стенку, навалили на нее густой слой лапника, прикрыв сверху плащами и куском парусины — и от влаги защита, и от огня тепло отражать будет. При этом больше всего толку было от Тибби: грызун в таких делах разбирался прекрасно. Даже лучше офицера — тот, несмотря на недавнюю службу в разведывательном отряде, ни на что толком не годился: лишь материал заготавливал. Старик от него недалеко отстал — больше под ногами путался, чем помогал.
Рассевшись на охапках мокрого лапника, вымотанные путники вытянули руки, стараясь поймать телами как можно больше тепла. Сырой костер жутко дымил, дождь сносил с чадящих дров уголь, прибивая его внизу ровным слоем. Нормально согреться не получалось и омр, к великому неудовольствию всех присутствующих, завалил огонь огромной порцией сырятины. Пламя, естественно, почти зачахло и нескоро воспрянуло. Но когда занялось вовсю, стало по-настоящему тепло — навес действительно неплохо отражал жар, согревая спины.
Дождь, будто поняв, что доконать беглецов теперь не получится, стих до мелкой измороси. Пользуясь этим, люди начали скидывать верхнюю одежду, развешивая ее вокруг костра. Лишь мальчик и старик не стали это делать — так и сидели, неотрывно уставившись в огонь.
Ххот, решив, что язык его был без работы слишком уж долго, первым нарушил молчание:
— Хорошо-то как! Шли бы мы дальше, уже б околели или ноги переломали. Может пожуем — надо подкрепиться, после такой веселой ночки.
Народ промолчал, лишь ратткак слабо присвистнул. Омру этого сигнала вполне хватило:
— Вот — наш рыжий приятель со мной полностью согласен. Давай Амид — доставай из своего мешка гречишные лепешки. Они наверняка размокли — надо сразу слопать все. А я сейчас мясо подогрею — прихватил то, что солдаты в деревне нажарили. Холодным его жрать противно — так что пусть у огня полежит.
— Если можно, я поем лепешек и печеной репы — у меня в мешке несколько штук, — тихо произнес мальчик.
— Священное дерьмо на золотой лопате! Парень — тебе нужны силы, а прибавляются они лишь от хорошего мяса! Ты не теленок, чтобы постной репой давиться — пожуй свинины, или завтра тебя придется тащить на руках!
— Ххот прав, — поддержал старик. — В последние дни мы много чего нехорошего испытали — сил это не прибавило. Этот дождь может вытянуть последние.
Мальчик ничего не ответил, лишь кивнул.
Уже грызя кусок подогретой свинины, омр, чавкая, заметил:
— Старик — ты снял свой плащ, но меча под ним я так и не заметил. Одежда на тебе, правда, просторная, и там можно много чего укрыть, но не меч же? Нечистое дело… Или ты из тех балаганных ребят, что шпагу умеют проглатывать? Я в такое не поверю — рукоять-то у них изо рта торчать остается. И правильно — если в глотку проскочит, то назад уже не выхватишь. Так где же твой меч — старик?!
— Он всегда со мной, — спокойно ответил тот.
— Ну ты прямо не человек, а сплошная загадка! — восхитился омр. — Кстати — не пора ли нам узнать, куда мы направляемся? — так как ответом ему была тишина, Ххот уточнил: — Старик — просвети нас, куда мы идем?
— Мы? Иду я, и мальчик — мы идем своей дорогой. А куда направляетесь вы, мне неизвестно.
— Старик — не лукавь! Или ты от холода позабыл, что я согласился идти с вами?! Да и Амид не против вам помочь — вместе с рыжим вас проводят до нужного места.
— Я не уговаривал тебя идти с нами.
— Старик — а меня и не надо долго уговаривать! Я как понял, что дело пахнет золотом — сам сразу согласился. Когда ты резал солдат, я застрелил того, что хотел тебя убить — попал ему в пах, и он сразу уронил винтовку. Оно и неудивительно — больно же от такого становится. Как видишь, от меня есть польза. И сейчас я костер сумел разжечь — вряд ли кто-то из вас способен в такую погоду на подобное. Признай — я полезен вам!
— Признаю, — кивнул старик: — От тебя действительно есть польза.
— Вот! Скажи — ты против того, чтобы я и дальше помогал вам?
— Нет — глупо быть против такого.
— Вот! А теперь просто скажи вслух: «Ххот — если нам где-нибудь подвернется возможность срубить деньжат, я не буду против, если тебе перепадет немного золотишко. И если много перепадет — тоже не буду против». Скажи мне это, и я стану спокоен и буду предан полностью! Скажи!
