Сергей Шкенёв - Кот Шрёдингера

– Цели номер один и номер два уничтожены. Требуется подтверждение команды на использование специального боеприпаса по потенциально опасному объекту.

Ух, собака… товарищ генерал-майор, вы же не картошку везёте! Нельзя ли лететь поаккуратнее? Я об эти пёсьи кнопки все бока отбил. И вот опять!

– Твою… – только и успел воскликнуть Дюваль, когда сильнейший удар сотряс заатмосферник. – Достали, гады.

Достали? Так и есть, на той самой панели с жёсткими кнопочками засветился значок с изображением горящего самолётика.

– Попадание в двигатели, рекомендуется катапультирование, – прокомментировал ситуацию бортовой компьютер.

Совсем подбили? А как же теперь подвиги совершать?

– Рано паниковать, железяка! – генерал-майор выключил громкую связь с вопящим компом истребителя. – Готовься к жёсткой посадке. Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», пощады никто не желает!

Правильно, Семёныч! А то я тут застрял капитально и выбраться никак не могу. Катапультироваться без котов неприлично! Да ещё эти пёсьи кнопки на панели вооружения постоянно под лапы подворачиваются…

Посадка получилась не просто жёсткой, а очень жёсткой. Не знаю даже, как и живы остались. Кто-нибудь пробовал на огромной скорости таранить средневековую крепость? Если нет, то не советую и пытаться повторить наш успех. «МиГ» сначала проехался на пузе километра полтора, проплавив глубокую борозду в каменистом грунте, а потом ткнулся мордой в ворота циклопического сооружения, напоминающего рыцарский замок с огромным внутренним двором. И не просто ткнулся – обрушил за собой надвратную башню и остановился точно напротив футуристического вида донжона. Это кто додумался строить термитники в масштабе пятьдесят к одному? Оно, конечно, креативно и вычурно, но очень смешно. И воняет чем-то кислым, пробивающимся даже сквозь мощные фильтры и заглушающим запах горящего заатмосферника.

– А ничего тут, вполне уютно, – вслух прокомментировал увиденное генерал-майор Дюваль и отстегнул ремни. – Осталось только выяснить насчёт гостеприимства.

Ой, болонку за хвост и об угол! Да выясняй сколько хочешь, но на меня зачем наступил? Больно и обидно! И удивляться тоже не нужно.

Приятно чувствовать себя спецназовцем на задании и вдвойне приятнее осознавать, что не я являюсь главной мишенью. Выскакивающие из всевозможных закоулков вражеские боевые роботы справедливо считают основной опасностью генерал-майора Дюваля и всё внимание обращают только на него. То есть банально и пошло пытаются пристрелить.

А вот это у них вообще никак не получается. Зачем, скажите, выскакивать, но перед стрельбой устраивать цирковое представление? Конечностями машут, кланяются, подпрыгивают… и рожи бы корчили, но за отсутствием таковых мимика противнику недоступна. И это называется боевыми механизмами? Муравьи какие-то… Точно, муравьёв и напоминают. Те тоже сначала ощупывают друг друга усиками и лишь потом бросаются в атаку. Насекомые – существа с инстинктами вместо междоушного ганглия!

Жерар Семёнович не оставляет роботам времени на принятие решения и в редких паузах между автоматными очередями успевает орать на меня:

– Васька, не путайся под ногами!

Ага, не путайся. А что делать, если горячие гильзы вокруг падают? Вот если бы из чего другого стрелял.

Хотя о чём это я? Именно устаревшее пороховое оружие оказалось лучшим средством борьбы с вредными железными насекомыми – пуля из «калашникова» двухсотой серии перешибает наковальню, и тонкая жесть инопланетных механических монстров ей не преграда. И силовая защита, рассчитанная на всевозможные излучатели, никого и ни от чего не спасает.

Вот! А вы говорите: лазеры-лазеры, оружие будущего! Тьфу на вас, на таких говорливых.

Прём как танки. Нам нет преград на море и на суше! Как сегодня выяснилось – и в космосе тоже. Куда прём? Товарищ генерал-майор ещё не определился, но куда-то внутрь башни-термитника. На месте разберёмся! Веди, Будённый, нас скорее в бой! Пусть гром гремит, пускай война кругом! Мы беззаветные герои все… Эх, жалко петь не умею.

Нервозная обстановка на «Горгоне Медузе» усугубилась разносом, устроенным Иваном Фёдоровичем Шрёдингером искусственному интеллекту корабля. Тот оправдывался с эмоциональностью и самоотверженностью хасида, застуканного за продажей сала в розницу на одесском Привозе.

– Я, товарищ генерал-лейтенант, сразу же доложил о повреждении внешних антенн и не понимаю сути ваших претензий.

– Но ты же ничего не сказал о неработающей связи! – академик обвиняюще ткнул пальцем в сторону старшего прапорщика Семёнова. – Почему я должен узнавать о проблемах от главного механика, а не от тебя? Можешь объяснить?

– Это входит в его служебные обязанности, товарищ генерал-лейтенант. А отсутствие антенн подразумевает отсутствие связи.

Шрёдингер выругался ещё раз и отвернулся. Винить некого. Ну кто мог подумать, что медленно летящие обломки орбитальных крепостей свободно пройдут сквозь силовые щиты корабля, а автоматика противометеоритных орудий не станет стрелять из опасения повредить эти самые антенны? И стала «Горгона Медуза» слепоглухонемой железякой. Космический пирожок с повидлом…

– Иван Фёдорович, – нарушил молчание старший прапорщик Семёнов. – А почему щиты вообще пропускают материальные объекты? Насколько знаю, наша защита проходила неоднократные проверки, и по их результатам сделаны выводы о полной непроницаемости. Слабенькая броня патрульных милиционеров прекрасно держит очередь крупнокалиберного пулемёта с десяти метров, а тут…

– Угу, проводились испытания, – согласился Шрёдингер. – Но на Земле и в ближайшем космосе. А мы сейчас где?

– Считаете, что это влияние неизвестных науке факторов? Или работа внепространственных двигателей негативно сказывается… Хотя нет, те пираты против пушек не плясали. Но что-то же повлияло?

– Не знаю, – хмуро ответил Иван Фёдорович. – Но как узнаю, так обязательно сообщу. Договорились?

– Извините за вмешательство, товарищ генерал-лейтенант, – вклинился в разговор голос искина. – Только что получено сообщение от генерал-майора Дюваля.

– Так я не понял, у нас есть связь или её всё-таки нет?

– Сообщение передано лазерным прожектором с использованием азбуки Морзе. Включить запись?

Некогда популярный музыкальный ведущий голо-видеостанции «Позолоченный дождь» Давид Шнейдеренко всю свою долгую сознательную жизнь считал себя принципиальным человеком. Его позиция оставалась неизменной многие годы, и никакие обстоятельства не смогли её поколебать. Как принципы, так и позицию можно было описать не очень коротким, но чрезвычайно ёмким определением «бескорыстный борец с режимом за свободы гражданского общества».