– Не знаю, я тогда еще не ходил за периметр, – ответил Дюк. – Я только пятый год хожу, и, насколько знаю, если Условия соблюдаешь, вернешься цел.
– Но если не самих людей, то хотя бы следы их присутствия, я имею в виду этих диких, можно было заметить?
– А я не говорил, что не видел следов, – устало ответил Дюк. – А если тебя пропавшие проводники интересуют, так ты с Робертом поговори. Он поболе меня знает.
Андрей повернул лицо к Роберту и осекся. Глаза сужены, играет желваками, того и гляди взорвется. Погиб у него кто-то в этом городе что ли?
Больше на эту тему Андрей решил не говорить, и время опять потекло медленно и монотонно, как монотонны были шаги и тянувшаяся слева бетонная стена какого-то завода. Очевидно, уже начинался пригород.
– Окраина, – сказал Дюк, и показал рукой вдаль, но рука его не вернулась на лямку рюкзака, а поудобнее легла на приклад автомата.
Андрей поднял покрасневшие глаза и начал было вглядываться в серую даль, как вдруг резко заболела голова. В ней разрастался какой-то пронзительный визг. Визг этот усиливался, и Андрей вдруг понял, что это вибрирует в нем отголосок внешнего звука, который доносился с неба, из-за облаков. Он ошалело оглянулся на замерших проводников и заметил, что лицо Кеи перекосило от злости и досады.
А далеко в поле, прорвав растрепанное облако, уже садился черный звездолет. Открыв рот, Андрей смотрел, как кольцами, словно от брошенного в воду камня, от него расходилась воздушная зыбь. Вспомнив про бинокль на груди у Роберта, все время раздражавший своим звяканьем, Андрей сорвал оптику с шеи проводника, но тот даже не отреагировал. Рев утих, и Андрей разглядел, покрутив настройку, что с боков десантного бота вылезли трапы, а с них съехали, по одной с каждой стороны, две платформы, усыпанные человечками. И эти платформы сразу же направились в сторону их группы.
– Десантники, – прошептала Кея, а потом крикнула громко и отчаянно: – Охотники Комендантов!
Единственным, кто не растерялся, был Дюк. Видимо, за свою жизнь всяких чудес он насмотрелся предостаточно и в ступор не впал, а интуитивно смекнул что к чему.
– Все за мной! – крикнул он, ударив окаменевшего Роберта по спине. – Я знаю вход в подземелье! Надо успеть туда нырнуть!
Он первым бросился к стене, а за ним, обгоняя друг друга, понеслись и остальные. Они уже бежали вдоль бетонных секций к спасительным ступеням из сваленных труб, когда в воздухе вдруг стал нарастать какой-то иной гул, очень похожий на рев двигателей черного звездолета, но тише. Уже со стены Андрей увидел, как из серого тумана пригорода из-за корявых домов поднимается блестящая серебристая тарелка еще одного корабля. "А ведь это Дрэйд, и сейчас будет бой", – подумал Андрей и, подтянув Кею за руку на бетонную секцию, спрыгнул на потрескавшийся асфальт территории завода.
Андрей бежал за Дюком вдоль красного кирпичного корпуса мимо спящих автопогрузчиков, пустых контейнеров и огромных катушек, а в воздухе вновь распространился пронизывающий визг двигателей десантного бота, и ничего больше не стало слышно: ни топота, ни пыхтения. И вместе с этим ужасным звуком свербела голову мысль, что платформы с десантниками, по-видимому, уже на полпути к заводу. Перед глазами Андрея прыгал рюкзак проводника, и ему очень хотелось сбросить свой, чтобы бежать быстрее, но в нем были фонарь и вода, и если они успеют нырнуть в подземелье, все это очень пригодится. Дюк неожиданно свернул в узкий проход между зданиями, остановился как вкопанный перед неприметной железной дверью, и скрип ржавых петель утонул в рокоте кораблей. Створка не открылась до конца, и большой рюкзак проводника застрял, но Андрей надавил сзади, и вот уже все остальные втиснулись следом, вовремя спрятавшись от посыпавшегося сверху стекла.
Широкие ступени круто вели вниз. Дюк включил фонарь и стал спускаться. Андрей ступал осторожно, прощупывая ногами скользкие ступени, и сразу за ним шла Кея. Приходилось ладонью придерживаться за осклизлую холодную стену с известковыми потеками, и эти прикосновения были неприятны. Воздух с каждым шагом становился все сырее и холоднее, и спуск по лестнице напоминал погружение с аквалангом. Сзади загорелся еще один фонарь – должно быть, Кея дотянулась до кармашка своего рюкзака, и Андрей видел, как клубится его разгоряченное дыхание. Сырой бетон сочился в свете фонаря, как кусок свежего мяса. Аккуратно, чтобы не поскользнуться, и в тоже время не забывая о десантниках, которые наверняка уже попали на территорию завода, они спустились метров на двадцать от уровня земли и остановились в небольшой комнате, обитой железными листами в огромных, с ладонь размером, заклепках. Из нее вел в темноту большой коридор, где потолок над головой мягко закруглялся, будто верхушка яйца.
– Вход в бомбоубежище, – прошептал Дюк, не отрывая взгляда от коридора, в котором терялся луч фонаря. – Мне рассказал о нем Янек, когда мы возвращались из города. В свое время он прочесал административный корпус и уверял, что видел особую карту. По той карте из бомбоубежища к окраине города идет ход. Задерживаться здесь не будем, чтобы не закидали гранатами.
Андрей представил, какой должна издавать звук граната, скачущая по ступеням, его передернуло, и он поспешил за остальными. Они уже достаточно углубились в тоннель, когда стены дрогнули, и по ушам ударил глухой, тупой удар далекого, но невероятно мощного взрыва. От этого удара, помноженного на замкнутое пространство, у обсыпанного бетонной крошкой Андрея заложило уши, и сразу вслед за этим со стороны лестницы пришел грохот и волна клубящейся цементной пыли. И не было даже секунды, чтобы достать платок, и он закрыл лицо рукавом, поняв, что теперь остается только ждать, когда осядет пыль, потому что ни идти, ни что-то сделать было невозможно. В наступившей тишине лишь сыпались где-то камешки да слышалось сопение проводников, уткнувшихся в воротники своих курток. Наконец Андрей открыл глаза, их щипало, но он уже мог разглядеть Кею, зажимающую платком рот. Она была сильно напудрена бетонной пылью и походила в этот момент на гейшу, лишь глаза упрямо поблескивали.
"У женщин всегда платок под рукой", – почему-то подумал Андрей и полез в рюкзак за фонарем.
– Будто подземный атомный взрыв… где-то неподалеку… – проскрипел Дюк. Он никак не мог откашляться, и слезы на белых щеках оставили две блестящие темные дорожки.
– Скорее уж надземный, – Андрей сплюнул. – Слышали же, ударило сверху. И звук принесло от лестницы.
Подумав, Андрей вытащил шарф, замотал им лицо и отправился на разведку. Поначалу ничего, кроме взвеси, видно не было, но постепенно пыль стала опадать, луч высветил куски бетона, битые кирпичи – видимо, все это потоком шло вниз по лестнице с разрушенной непонятным взрывом поверхности и засыпало даже часть комнаты. Лестница была полностью завалена.
