Оба этажа – громадные пустые залы, затопленные лунным светом. На первом имелась одна-единственная отдельная комната, бывший офис магазинного начальства; Эмми, на правах босса, узурпировал ее и запер на ключ. Был еще неприятный подвал с холодильниками, складом и санузлом, порой там что-то пугающе скреблось (хорошо, если робот!), и Клисс покрывался холодным потом всякий раз, когда спускался туда по нужде. Залы разгорожены ширмами, слышимость отличная; Лейла плакала навзрыд – попробуй усни!
Потом Саймон услышал негромкий голос Хинара, тот уговаривал девушку принять лекарство. Рыдания затихли. «Мне приснилось, что я опять такая, как раньше! – донесся хриплый от слез голос Лейлы. – Я не хочу, не хочу!..» «Ты никогда не станешь такой, как раньше, – возразил шиайтианин. – Смотри… Вот так… И вот так… Раньше это было невозможно, правда?» Чуть погодя всхлипы сменились протяжными стонами. Саймон понимающе ухмыльнулся: ну и пройдоха этот Хинар, воспользовался тем, что девка расклеилась, и не будь дурак трахнул ее! А ведь он, Саймон, сейчас тоже может кое-чем воспользоваться… Желтокожий урод вначале дал девке лекарство, и если аптечку он после этого не прибрал – в самый раз поживиться.
Саймон пополз к их закутку на четвереньках, не издавая ни звука. Хорошо, что каменная плитка не может скрипеть. Он даже дышал бесшумно. Он молчал, если под ладонь или под колено попадало мерзкое колкое тельце дохлого насекомого. Чтобы завоевать приз, надо забыть о брезгливости.
Раскрытая аптечка лежала на полу, а на толстом гелевом матрасе у стены стонали и извивались в лунном свете Хинар и Лейла. Пахло потом. Саймон опять ухмыльнулся: он их презирал. Рыться в аптечке некогда, вдруг заметят, он схватил наугад несколько пластиковых упаковок, сунул в карман и проворно пополз обратно.
Утром, уединившись в туалете, Саймон изучил свою добычу. Лекарство от аллергического насморка. Лекарство от головной боли. Пилюли, избавляющие от дискомфортных ощущений при менструации (ну, спасибо!). Фергон? Это уже лучше… Хминк? Боевой стимулятор, совсем хорошо! А что такое нермал? «Сыворотка правды» из тех, что используют копы, – не такой опасный препарат, как мезген или берметал, но достаточно эффективный, если надо выудить конкретную информацию. Что ж, теперь Саймон узнает, что за дельце собирается провернуть шайка Эмми, и заставит их взять его в долю без дураков!
Эти планы чуть не пошли прахом. Саймон предполагал, что после обеда кто-нибудь из его стражей, как обычно, отправится в город, тогда второго или вторую он скрутит (хминк обеспечит ему преимущества перед желтой мордой, не говоря уж о Лейле), введет нермал, получит ответы на все вопросы – и потребует от Медо пересмотра условий сотрудничества. Судьба подставила ему подножку. После обеда появился Эмми, сказал, что интервью надо будет взять через два-три дня, а потом заметил, что «Клисс совсем одичал» (еще бы не одичать от такой жизни!), стоит, мол, вывести его на прогулку.
Элакуанкос. Саймон не ошибся. Где еще тротуары припудрены неистребимой красноватой пылью, которую теплый ветер приносит с Элака? И где еще воздух так насыщен едкими и приторно-сладкими запахами специй, от которых щекочет в носу? И где можно увидеть на улицах столько лоточников и попрошаек? Все они были незийцами – лысыми, наглыми, серокожими, крикливыми. Саймон отпустил замечание насчет «незийских недочеловеков», которых нужно держать в зверинцах с обезьянами, потом вспомнил о зеленой нежити с Лярна и добавил, что этим тоже место в зверинце, но заведение разорится на пакеты для блевотины, потому что всех посетителей будет тошнить.
Остроту никто не оценил. Медо безучастно созерцал обветшалые купола многоэтажных дворцов, проплывающие мимо, Лейла гримасничала и посылала воздушные поцелуи смазливому полицейскому, который следовал параллельным курсом в патрульной машине. Игнорируют, как будто не слышали! Саймону стало обидно. Один Хинар, сидевший в пилотском кресле, обернулся и сухо поинтересовался, как насчет шиайтиан.
– О присутствующих я не говорю, – усмехнулся Саймон и только после подумал, что желтокожая сволочь, ежели превратно истолкует его слова, еще больше его возненавидит.
Он одичал, это верно. Восемь лет тюрьмы не пошли ему на пользу. Ничего, если у него будут деньги, он наверстает упущенное и снова станет таким же изворотливым, хитроумным и дипломатичным, как в былые времена. Главное, чтобы эта тройка проходимцев его не надула.
Когда стемнело, Хинар запарковал машину вблизи большого кафе под открытым небом, туда они и отправились ужинать. За столиками сидели туристы со всей Галактики, на площадках извивались полуобнаженные серые танцовщицы, увешанные серебряными колокольчиками. Саймон угрюмо жевал жгучие от приправ закуски и пирожные с солоновато-сладким кремом, пил легкое пряное вино с кусочками фруктов и проклинал свою подлую судьбу: шайка теперь в полном составе, а ему, чтобы воспользоваться нермалом, нужно остаться с кем-нибудь из них наедине!
Должно быть, судьба услышала его и устыдилась. Помощь пришла неожиданно – вначале Саймон даже не понял, что это как раз она и есть. Орудием судьбы, надумавшей загладить свои промахи, стала пьяная компания, подвалившая к столику «Инфории».
Трое молодых людей, три девушки. Они блуждали по кафе в поисках свободных мест, и, когда проходили мимо, один из парней повернулся к товарищам, приложил палец к губам, а потом вдруг стукнул Эмми по затылку, после чего все расхохотались.
Медо молниеносно, с хищной змеиной грацией, выскользнул из-за стола, отступил и развернулся, выставив перед собой согнутые руки. Лейла вскрикнула и сжала кулаки. Хинар с безразличной миной сунул правую руку в карман. Саймон огляделся и прикинул, что в случае драки самое правильное действие – это заползти под столик к соседям.
– Во дает, идиот! – крикнул тот, кто ударил Эмми. – Ты чего, Эммануил, своих не узнаешь?
– Почему же, узнаю. – Эмми опустил руки, но его лицо оставалось холодным. – Я сейчас занят.
– Занят он! – подхватил другой парень. – Важным стал – усраться! Это, девочки, Эммануил Медо, самый выдающийся дурак сто пятого эфезамского колледжа. Дурак – это его призвание, его профессия, его главное отличительное качество! Правильно, Эммануил? Правильно, говорю?! Ты хоть покажи себя перед девочками, они, может, стопроцентных дураков ни разу в жизни не видели!
– Эммануил, ты, что ли, волосы покрасил? – ухмыльнулся третий. – Смотрите, у него же крашеные волосы! Вот умора! Медо, а ты, часом, не поголубел?
