Но оставшееся человеческое в нем задавало отрезвляющие вопросы: к кому он, собственно, испытывает... э-э чувства? Его очаровал голос Кё, внутренний, разумеется (внешняя речь крэга - это весьма неприятное шипение и пощелкивание клювом), её ум, эрудиция, отзывчивость, наконец... Умение понимать. Но внешность Кё представлялась ему чем-то зыбким, туманным, расплывчатым. Человек же любит по большей части внешнее. Ну не представлять же её в виде черепахи. Вообще, способен ли разум испытывать любовь к другому разуму без оглядки на внешность?
Если вы, допустим, полюбите Бога, а он окажется не похожим на человека, разве вы проникнитесь к нему отвращением? Если "да", то не потому ли изображение Бога антропоморфно? Насколько все-таки в нас сильна подсознательная ксенофобия.
Полюбил Бог черепаху, а черепаха у него и спрашивает: За что же ты меня, Господи, так искурочил? А Бог отвечал: Я буду тебя любить духовной любовью.
Хорнунг по-прежнему был освобожден от работ. Во время отлива, когда прибрежным обитателям было чем поживиться и без того, чтобы посягать на яйца крэга, капитан приходил на зону. Общался с товарищами, узнавал, как дела с медитативной практикой, подбадривал их. Однако сам уже видел, что связь с командой рвется как прогнившая материя. Но человек чести и долга, каким был Хорнунг, не бросает друзей. Даже в безнадежной ситуации стоит до конца. Ибо он человек. Человек! человек! человек! Сто раз на дню повтори это себе. Это слово тоже надо включить в медитативную формулу. Иначе превратишься в крэга.
Сегодня он поджидал их, стоя возле своего барака.
После смены они обычно принимали теплый душ. Водная смесь с реагентами дезактивации смывала излишнюю радиацию. Эта меры предосторожности была в большей степени нужна администрации каторги и ее работникам, которые находились в контакте с заключенными. Крэгам же радиация практически не приносила вреда. Как известно, черепахообразные весьма нечувствительны к радиоактивному излучению. Они спокойно выдерживают чудовищные дозы от 5000 до 25 000 рентген в час.
Когда все выходили из общих душевых, Зальц первый заметил Хорнунга и, не поздоровавшись, прошипел, прощелкал ему в слуховые щели сообщение:
- Кеп, я тут сейчас подслушал один базар между мужиками. Они собираются вас, пардон, опустить.
Капитан и штурман бесцельно поползли по территории зоны.
- Куда опустить? - безразлично, думая о своем, отозвался Хорнунг.
- В данном случае уместен вопрос - как?
- Ну и как же они собираются меня "опустить"?
- Сначала сделают темную... - прокрэгал присоединившийся к товарищам Фалд.
- Вряд ли разумно делать темную существу, которое видит в темноте, - усмехнулся капитан.
- Это серьезно, шеф, - Фалд попытался на ходу найти свою бакенбарду. - Здесь живут по строгим обычаям, которые называются "понятия". Если вы по понятиям женщина, то с вами поступят соответственно.
- Мы, конечно, за вас, кеп, - заверил Зальц, - мы, ведь кенты, но...
Хорнунг остановился и посмотрел в глаза своим друзьям. В глазах их не отражалось более ничего человеческого. Это были настоящие крэги.
- Но их слишком много, - закончил Фалд фразу Зальца. - И нам предстоит нелегкий выбор... Тех, кто выступит против понятий, ждет аналогичная участь.
- Нас тоже опустят, - испуганно прошипел бывший штурман.
- Опускание - самый позорный обряд в крытке и на зоне, - щелканул бывший супермеханик.
- Разрешаю вам не вмешиваться, - сказал капитан Хорнунг. - Я смогу постоять за себя.
- Вам лучше находиться вне зоны, - посоветовал крэг Фалд. - И уж тем более не следует заходить в барак.
- Давайте, сэр, мы вас проводим.
- Спасибо, не надо. Сам дойду. Вы сейчас куда? Домой?
- Да, отдохнем малость, пока хавку не принесут. Потом пойдем киношку зырить.
- А я, пожалуй, в шахматишки сыграю со своим внутренним крэгом, - сказал Фалд. - А ваша-то как?
- Хорошо живем, дружно, - ответил Хорнунг.
- Ну, тогда мы почапаем? - крэгнул Зальц. - До встречи, кеп!
- До завтра, - кивнул капитан.
Он стоял и смотрел вслед удаляющимся друзьям-крэгам. Один крэг что-то говорил другому. А тот отвечал первому, пытаясь жестикулировать. Хорнунг даже на время их перепутал. И только по номерам на спинах восстановил - кто есть кто. Это номера ХА-364087 он спас от бомб на поле боя.
Хорнунг решил было идти на берег, но между бараками его остановили. Их было трое. Шишкарь и два самых близких его шныренка.
- Здорово, федерал, - крэгнул старший. - Базар до тебя имеем.
- По какому поводу?
- Претензии у нас к тебе. Членские взносы у тебя не уплачены.
Шнырята заржали, загремев панцирями.
- Как же он их уплатит? У него ведь нет члена, - отозвались сзади.
Хорнунг повернулся корпусом - еще одна группа крэгов.
Заржали все.
- Но у нас-то они есть, - щелкнул клювом шишкарь.
- Мы даже можем ему одолжить, - предложили с тыла.
Опять общий "шевелёж".
Учащенный пульс разбудил Кё. "В чем дело? - спросила она, но быстро все поняла. "Отдай меня им, не то они нас убьют, а сам отойди куда-нибудь вглубь... Я сама..." - "Нет, - сказал Хорнунг безапелляционно. - Разборка - дело мужское, предоставь это мне".
Крэги что-то крэгали, подбадривая друг друга.
- Может, закроем коробочки да займемся делом? - предложил Хорнунг.
- Вот это базар не мужа, но бабы, - одобрил шишкарь. - крэгята, держите её за ласты, а то она психованная, еще ненароком по броне дюзнуть может. А я чичас покажу ей свой шестивинтовой...
Крэги, веселясь, придвинулись.
Хорнунг ударил правой задней в голову, стоявшего в тылу, и следом сделал пальцовку расслабившемуся шишкарю. Острые длинные когти с чмоканьем вошли в глазницы и пронзили мозг. Вот это темная так темная. Темней не бывает. Потом бросок влево - и мощный клюв Хорнунга перекусил толстую артерию на шее третьего врага. Черная кровь хлынула на каменную дорожку.
Крэги резво задвигались. Хорнунг втянул голову в панцирь. Когда к отверстию приблизилась чья-то агрессивная морда, капитан резко выбросил голову вперед. Он слышал, как хрустнули шейные позвонки у нападавшего крэга. Еще один удар задней...
Тут Хорнунг понял, что ему помогают. Откуда-то взялись Фалд и Зальц и что есть силы молотят оставшихся крэгов. Втроем они быстро управились. Но уйти с места побоища не успели.
Их задержали. Прискакали на своих прыгунках погонялы, отхлестали электроплеткой, скрутили, спеленали. Отправили троицу в карцер.