Карина подошла к отбору в отряд со всей ответственностью. Проявила дальновидность и тщательно присматривалась к претенденткам издали, прежде чем все же пригласить на разговор — заранее отсеивала тех, кому незачем было знать о готовящейся операции.
Вот только женщины, которым посчастливилось оказаться “избранными”, отнеслись к предложению не слишком позитивно. Потребовали взамен большее вознаграждение, чем то, которое при инструктаже Карине обозначил Карен. Они полагали, что риск, на который они идут, должен быть оплачен должным образом.
— Пусть Карен нормально с нами расплатится! — возмущалась одна из мятежниц. — А то, когда вербовал, все преподнес красиво и благородно. А по факту заработок ничтожный, выкручиваемся как можем. Фактически держимся на подачках от озабоченных мужиков.
— Правильно, — поддержала ее другая. — Или дайте нормальное вознаграждение, или никто никуда не пойдет. Тем более условия этой вашей “вылазки” по сути отвратительные — прикрытия никакого, выдвигаемся в первых рядах, действуем на свой страх и риск.
Ультиматум… Карина признавала правоту женщин и пообещала, согласовать вопрос оплаты с Кареном. Вот только тот, внимательно выслушав деловое предложение, поморщился и заглянул в свои записи, прикидывая масштаб трат. Тяжело вздохнул, и прямым текстом заявил:
— Кара, я все понимаю, но мы на нуле. Аванса нам не дадут. Деньги будут только когда предъявим результат. К тому же… — он снова поморщился, отводя в сторону глаза, — может, и не придется всем платить. Кто-то неизбежно погибнет…
— Что за циничный подход? — возмутилась Карина. — Это же твои люди! Твои единомышленники! Как же их семьи? Тебе их не жаль? Хотя бы им компенсация положена? Или все они для тебя не более, чем пушечное мясо?
— Не утрируй, Кара, — строго осадил ее главарь. — Я мыслю прямо и без прикрас. Ситуации разные бывают. Финансирование от меня не зависит. Были бы деньги, я бы отдал последнее без вопросов.
— Давай я сама поговорю со спонсором, — предложила девушка. Хоть и осталась разгневанной, но градус агрессии снизила. — Возможно, я найду нужные аргументы и он пойдет навстречу женщине?
— Рассчитываешь на свое очарование? Будешь с ним флиртовать?
В голосе Карена Карине резанули слух странные нотки недовольства. Она опешила, не понимая, что это? Ревность? Или негодование, что подчиненная вмешивается не в свое дело. Так и не разобралась, потому что де’Лоста махнул рукой и соизволил внести ясность:
— Не получится переговорить со спонсором. Он ценит конфиденциальность. Если уж со мной напрямую не контактирует, то с тобой — посторонней, да еще и женщиной, на переговоры тем более не согласится.
Карина продолжать противостояние не стала, сделав вид, что обиделась из-за недоверия и стереотипов. Однако себе взяла на заметку, что личность спонсора, не уважающего и даже для вида не принимающего всерьез мнение женщин, выглядит странной. Это же один из главных лозунгов мятежников Сопротивления!
Выходит, никакой это не повстанец без способностей, а явный телепат. Только они не признают право женщин на полную независимость, не видят в них равных, осуждают самодостаточность и самостоятельность, желают их во всем контролировать.
И именно по этой причине тот, кто разделяет взгляды повстанцев и самым активным образом их поддерживает, столь тщательно сохраняет инкогнито. Огласка — весомая причина для опасений, которая сдаст его с потрохами. А он вне всяких сомнений хочет сохранить незапятнанную репутацию среди телепатов и избегает малейшей тени подозрений в связях с подпольем.
Получается, и в едином “строю” федералов есть предатели, раздрай, расслоение. Противостояние федералов и разрозненных группировок повстанцев — на Земле и на Марсе — длится десятилетиями… Кто-то под кого-то уже очень долго и усиленно копает. Идет игра по-крупному… Вот только какова реальная цель всего этого?!
Интригующие догадки подстегнули мотивацию Карины. Ей нужна успешная и эффективная вылазка! Ведь есть шанс, что довольный штурмом Кварцита спонсор все же хоть как-то проявит себя, и это поможет раскрыть его личность!
Понимая, что наседать на Карена и требовать денег смысла не имеет, она попыталась убедить женский отряд в том, что сначала победа, а после все получат больше, чем заработали бы авансом прямо сейчас.
На сомнительные условия согласились не все. В итоге в отряде Карины осталось всего пять женщин из двенадцати. Не так много, но все же достаточно, чтобы сымитировать группу беженцев. Напрягало только то, что придется брать меньше мужчин, чем планировалось, чтобы не вызвать подозрений у федералов. А значит, защищать их, в случае опасности, будет практически некому.
Чтобы снизить риск, Карина досконально обсудила с диверсантками детали плана, распределила обязанности, обозначила требования к внешнему виду. Из практических соображений нужна была одежда максимально закрывающая тело — и для маскировки, и для тепла, ведь идти придется пешком, ночью, когда холодно, зато нет опасного излучения. Кто из федералов поверит, что у несчастных, обездоленных беженцев есть средства защиты или транспорт, чтобы добраться до поселения днем?
Следующие три дня прошли в активной подготовке, согласовании действий, координации планов, определении условных сигналов, выборе оружия и экипировки — всего того, от чего зависит успех будущего наступления повстанцев.
Карина по-прежнему тренировалась на стрельбище, а занятия с Кареном по понятным причинам пришлось отложить. С каждой минутой, приближающей к часу “икс”, Карен становился все нервозней, раздражительней. Дерганный и вечно занятый главарь был не самым приятным собеседником.
Карина тоже нервничала, но понимала, что отступать некуда. Не хотела показать себя трусихой, потому с максимальной выкладкой продолжала работу со своим отрядом. Она с головой погрузилась в дела, чтобы не думать ни о чем другом.
Глава 6. Захват Кварцита
Песок под ногами неприятно хрустел — сухой, острый, вязкий. Воздух был холодным, тяжелым, насыщенным пылью после недавно прошедшей бури. Хорошо хоть сейчас ветер практически стих, но шагать все равно было тяжело. Уже давно стемнело, высадивший нас транспорт скрылся за горизонтом, а мои соратники по диверсионному отряду брели в темноте, в тусклом свете звезд. Единственным доступным источником освещения для нас служили налобные фонари.
Мы не слишком торопились, потому что по легенде должны были изображать беженцев из соседнего с Кварцитом поселения, а оно располагалось довольно далеко. Да, транспорт мятежников подвез нас максимально близко, но добраться до цели нам полагалось лишь к утру. Иначе наше быстрое появление вызвало бы подозрение.
Девчонки мои сохраняли оптимистичность и не жаловались на тяготы пути, что меня очень радовало. Было у меня подозрение, что они успели “взбодриться”, хлебнув горячительного для храбрости, но укорять их за отсутствие дисциплины я не стала. Без такого своеобразного допинга, возможно, они бы не нашли в себе смелости и не рискнули жизнью, а я осталась бы единственной женщиной в отряде.
Марк, несмотря на травму, передвигался проворно и не отставал, должно быть приспособился к темпу ходьбы. Я шла рядом с ним, позади толпы диверсантов, время от времени подсчитывая огоньки фонарей и отслеживая, чтобы никто не сбился с пути и не потерялся. Иногда мы позволяли себе остановиться, отдохнуть, рассчитывая, что приблизимся к поселению на рассвете.
Расчет оказался верным, мы не ошиблись, и контуры зданий показались на горизонте, как раз когда небо начало едва заметно краснеть.
— Прибавляем шаг, — скомандовала я. Запыхавшиеся, мы точно создадим впечатление нашей усталости от “долгой” дороги.
До Кварцита оставалось около километра, когда нам навстречу выдвинулся пескоход. Оставляя после себя в воздухе пылевую “дорожку”, он, шустро объезжая невысокие поднятия, быстро приблизился. Остановился, не доезжая метров пятьдесят, и из него на песок высадилась группа вооруженных вояк, взяв нас на прицел.
