стараясь вырваться, но безуспешно. Злость кипела, но она не помогала — вариантов освободиться и дать сдачи не было!
Еще удар! Из разбитого носа на пол щедро закапала кровь. Вот же сука!
— Что, нравиться? Н-на! Держи еще!
— Развяжите меня, ублюдки! — я сплюнул кровью.
— У нас другие планы, — ощерился Мик, а Рэнди просто взбеленился, — Что ты сказал, тс-си?! Как ты нас назвал?! Песчанка, дай мне дубинку!
— Не дам, — коротко ответил абориген, привязывая веревку к настенному поручню у душевых, — Крови много быть.
— Ладно! — Рэнди задыхался от злобы, — Короче, ты, сука! Тебе сказали — к девчонке не подходить! Ты что, тс-си, не услышал?! На! Н-на, сука!
Еще удары. Я беспомощно раскачивался, как боксерская груша для отработки ударов. Рэнди бил чувствительно, но особого вреда причинить не мог, хотя очень старался выбить из меня мольбу о пощаде. Не дождешься, мразь!
— Ты понял меня?! К девчонке подойдешь — звезда тебе!
— Ему сейчас долго не до девчонок будет…
После этой фразы стало ясно, что убивать меня не будут — по крайней мере, сегодня. Это всего лишь вторая фаза прессинга от Мрака и его дружков, нацеленная на то, чтобы я оставил в покое Травинку.? Нет, хрен вам, ублюдки, по-вашему — не будет!
— Услышал, тс-си? Понял, нет? Повтори!
— Не боитесь ничего, мрази? — разбитыми губами попытался улыбнуться я, — Я ведь…
— Что ты? Ну чего ты? Риксу опять заложишь? — выкрикнул Рэнди, — Дерьмо! Тогда тебя потом вообще похоронят, есть кому! Н-на, сука!
Похоже, он твердо решил сделать так, чтобы у меня в памяти отложилась эта встреча. Хорошо, Рэнди…
— Язык будешь распускать, твоими же яйцами накормим, а потом пойдешь в расход, под дерьмом в пещерах закопаем, — добавил его брат, нехорошо усмехаясь и проводя ребром ладони по горлу, — Там уже есть такие же языкастые…
— Понял, сука? Держи!
— Рэнди! — прикрикнул Песчанка, — Хватит. Не увлекайся.
— Ладно, хватит так хватит… Теперь самое приятное. Мы дерьмо камнеедов понюхали, теперь твой черед, — осклабился Рэнди, — Мик, снимай с него одежду… Где ведро с дерьмом?
Кто-то подвинул полимерную емкость, в которой виднелась комковатая серая масса, источающая неприятный запах. Дерьмо камнеедов — то самое, что добывали в пещерах для удобрения плантаций.
— Они не убьют тебя. Они хотят опозорить тебя, перед юной Восходящей и всем фригольдом, — медленно произнес голос, — Ты потеряешь уважение своего Народа…
Это я уже и так понял. Вспомнилась история, которую рассказал Инь — о том, как кампания Мрака уже проделывала подобное с другим парнем, «из-за какой-то девчонки», как выразился азио. Избили, раздели донага, измазали дерьмом, и оставили болтаться голышом в женском очистителе… Не Травинкой ли та девчонка была?! Прошлый раз им все сошло с рук, значит, уверены что и сейчас легко отделаются. Но что же делать?! Я бешено извивался, однако никакого результата это не приносило — Песчанка просто подтягивал веревку повыше, когда я пытался что-то сделать. В голове полыхало отчаяние. Неужели придется применять Руны? Скрижаль можно вызвать мысленно, но тогда я буду раскрыт!
— Если они увидят твои Руны, нужно их убить. Всех, — приговорил голос, — Но тогда тебе придется бежать от своего Народа. Решай. Сам.
Бежать? Но как же фригольд? Как же… Травинка?!
— Они сильнее… сильнее тебя… но я могу помочь.
— Как?
— Пусти меня в себя. Дай мне волю, — прошипел голос, — И эти жалкие животные пожалеют, что вообще родились на свет…
Как тогда, перед Вероникой, я вдруг ярко ощутил его близость. Жестокая, как ослепляющий свет, мощь голоса напирала изнутри, наполняя меня, готовая распуститься и занять избитое тело. Я ощущал его совсем близко, его холодное презрение к людям вокруг, его непреодолимую, как скала, решимость и звенящую безжалостность — и вдруг понял, что он действительно способен помочь. Не знаю как, но способен…
— Давай, Мик, сдирай с него все, пусть повисит тут до утра… вот смеха будет, когда найдут…
— Да срежь одежду просто, чего возиться…
Брат Рэнди вытащил нож — стащить эластичный комбинезон с подвешенной вверх ногами жертвы не так-то просто. Он подцепил им пояс, пытаясь перерезать его, ткань со скрипом поддалась, одежда начала сползать с меня.
Я стиснул челюсти до хруста. Возможно, это обман, страшная ошибка, но выбора у меня не осталось. Даже если сейчас мое тело навсегда займет злой дух, это лучше, чем терпеть то, что они собирались со мной проделать.
Будь что будет! Я мысленно впустил напирающую изнутри волю голоса, позволяя ему забрать контроль. Это продолжалось мгновение, страшное мгновение, спустя которое я вдруг перестал чувствовать боль, перестал ощущать руки и ноги, стал бессильным наблюдателем, запертым где-то в уголке сознания — а тело, мое тело теперь принадлежало другому существу.
Рэнди стоял очень близко, ухмыляющееся лицо маячило напротив. Это было ошибкой. Тот, кто занял мое место, коротко, почти без замаха ударил его лбом в лицо, с такой силой, что нос Рэнди опять хрустнул, а сам рыжеволосый парень отлетел, врезавшись в стенку. От неожиданности Песчанка выпустил конец удерживающего каната, бросаясь ко мне с занесенной дубинкой, и это тоже было ошибкой. Воспользовавшись обратной амплитудой удара, тот, кто был мной, акробатически выгнулся на натянутой веревке, выбросил свободную ногу вперед, неожиданно поймав голову противника в жесткий захват между икрой и бедром — и резким, слитным движением тела швырнул его в сторону. Песчанка с грохотом врезался в перегородку, едва не проломив ее.
С ними все произошло так быстро, что брат Рэнди даже не успел среагировать. Крутясь на веревке, не принадлежащее мне тело оттолкнулось от стенки ногой, и, снова сгруппировавшись, с размаху угостило его хорошим, плотным пинком прямо в солнечное сплетение. Мик — так, кажется, его звали, отлетел в сторону, выбитый нож зазвенел по керамическим плитам. Пролетая мимо на раскачивающейся веревке, мое тело кончиками пальцев ловко подцепило клинок, затем крепко, до хруста зажало рукоять зубами — и, вскинув руки, коротким движением разрезало путы на запястьях.
Крутанувшись, как волчок, «я» мельницей снова расшвырял вставших Песчанку и брата Рэнди. Короткие, хлесткие, точные удары. То, что мое тело болталось вниз головой, ничуть не мешало отбиваться. Затем, до хруста выгнувшись в пояснице, «я» хлестнул ножом по натянутой струне канате — и через секунду уже стоял на ногах. Неизвестно, каким боевым искусством владел мой безымянный напарник, но оно было намного эффективнее того, что мог бы продемонстрировать я сам даже с высоким уровнем «Боя-без-Оружия». Противники казались просто нелепыми двуногими куклами по сравнению с ним. А мы
