не знаю… Мне сказали…
— Хватит бубнить! Я жду ответа! Что у вас там происходит, мать твою?!
— Мне сказали, что отец в больнице с отравлением… Я только проснулся… Ничего не знаю, простите... — юноша готов расплакаться, но это никак делу не поможет.
— Прямо сейчас едь в больницу к своему отцу и следи, чтобы он не помер! Я лично его убью!
— Простите, но что случилось?.. В чём он виноват?..
— В чём виноват?! — Секретарь орёт до звона в ушах. — В том, что не умеет выбирать собутыльников и сливает гостайну нашим врагам! Вот, в чём он, сука, виноват! Ясно тебе?!
— Он идёт на меня, серьёзный такой… — подвыпивший Николай Петрович натягивает каменную маску. — Вот так вот смотрит на меня, взглядом сверлит… А я ему и говорю: «Подумай трижды, прежде чем поднять на меня руку. На прошлой неделе я и глазом не моргнул, убив троих бугаёв обычным карандашом!».
— Где-то я уже это слышал, — недоверчиво хмурюсь, сидя за одним столом с моим новым начальником СБ.
— Так было! Зуб даю! — кичится он.
— И что в итоге?
— Не поверил. Пришлось разбить о его тупую башку дорогущую бутылку коньяка… — сетует дед.
— Весело у вас там было, — выдавливаю из себя дружелюбную улыбку, хоть и устал уже третий час слушать байки разведчика на пенсии.
— Ага, весело, — он допивает последнюю рюмку и встаёт из-за стола. — Развлекался как мог…
— Так что, какие на завтра планы?
— С утра обзвоню ребят, с которыми служил. Лучше них сейчас никого не найти. Потом, как они приедут, сформируем первый костяк охраны. А пока, вам с ней придётся пожить у меня — так будет безопаснее.
— Я и сам хотел это предложить. Забери завтра мою сумку, я не хочу лишний раз светиться.
— Как скажешь, — за время посиделки мы успели перейти на «Ты», но так будет только при личном общении, а вот на людях дед всё равно будет обязан обращаться ко мне «Ваше Сиятельство» — таковы правила. Почти как в армии.
— Ладно, иди проспись, а я посижу за компьютером. Сам понимаешь, память знатно отшибло, надо нагонять упущенное.
— Ага, — он кивает и скрывается за углом. — Если что, еда в холодильнике. Будешь уезжать — разбуди, чтобы я ворота за тобой закрыл и охранку включил.
— Конечно, — доедаю последний бутерброд с колбасой и пересаживаюсь за компьютер.
Николай Петрович — человек специфический, со своими тараканами в голове. Однако они, как никто другой, подходит на роль моего главного защитника. Обычно хватает недолго разговора по душам, чтобы понять, что из себя представляет тот или иной человек, а у нас тут организовалась нормальная такая посиделка с разговорами за жизнь.
Я понимаю, что доверять ему — это риск, но он оправдан, ведь в одиночку я эту телегу не вывезу. Тут нужна командная игра. И даже жаль, что я не могу рассказать деду про компас. О нём никто не должен знать …
И раз у меня выдалась свободная минутка, то я просто обязан поискать информацию о своей семье, чтобы хоть примерно понять, где искать этот грёбанный компас, за которым все так бегают.
В интернете я вряд ли найду прямой ответ на вопрос, но зачастую это и не нужно. Если моя мать часто говорила о том месте, то оно наверняка запечатлено на фотографиях. Особенно ранних.
И к моему счастью, дворяне фотографируются так часто, что не каждая расфуфыренная инстраграмщица обгонит их по количеству постов. С одной стороны, непонятно, зачем такая медийность, но с другой, тебя должна узнавать каждая собака. Это необходимо, чтобы она могла выказать уважение.
За оскорбление или нанесение телесных повреждений аристократам в этой стране предусмотрено суровое наказание. Тут либо штраф, либо тюрьма, либо рудники — и всё это на усмотрение потерпевшего.
Причём под словом «Рудники» подразумевается не Сибирь с её относительно тёплым климатом. Нет, речь про иные миры. Заключённых отправляют в стабилизированные червоточины добывать полезные ископаемые, выращивать всевозможные культуры и делать много чего ещё.
И весь цимес в том, что за границами этого мира перестаёт работать правовая система. Заключённые фактически становятся рабами, горбатящимися за еду.
Нормальный человек попросту не пойдёт копать руду, ибо побоится остаться в том мире навсегда. А шанс такого исхода велик. Да и к тому же, иные миры несут множество смертельных угроз. Ты легко можешь вдохнуть споры каких-нибудь грибов, а на следующий день не только не проснуться, но и стать «пеньком для опят».
Не скажу, что у меня тяжело на душе от осознания здешних реалий. Если ты целыми днями будешь сидеть и сопереживать другим, то жизнь попросту пройдёт мимо. Мир такой, какой он есть, и одному человеку его не изменить.
Да и если сказать по правде, не особо-то и хотелось. В погоне за мнимыми идеалами я могу потратить второй шанс впустую. А ведь именно этого я так стремлюсь избежать.
Моя позиция в подобных вопросах до боли проста: я не планирую плодить то, что мне не по душе. То есть если в будущем у меня будет свой условный «рудник», то я не стану загонять туда рабов, некоторые из которых могут быть осуждены по ложным обвинениям.
Нет, подобным заниматься я не стану, но вставать грудью за всех угнетённых не планирую. Не зря же говорят: «Хочешь изменить мир — начни с себя». Вот собой я и планирую заняться.
И в первую очередь надо, наконец, отыскать компас…
Если верить интернету, то и в этом мире моя мать погибла относительно рано. Здесь говорится, что она, вместе с тремя моими младшими сёстрами, погибла в авиакатастрофе. Прямо во время взлёта разразилась буря, которая и открывает червоточины.
Природа этого явления до сих пор не изучена. Единственное, что научились делать люди, так это узнавать за пару минут до начала бури, где она появится. Но ни механизм формирования, ни причины им неизвестны.
Получается, долгое время я оставался единственным сыном своего отца, ведь другие дети и жена погибли. Но перед тем как настоящий я попал в этот мир, погибли мои более старшие предки, жившие в особняке.
С семьёй матери мой отец давно не общается, ведь они почему-то обвиняют его в её смерти. Возможно, у них ранее были сложные отношения
