плечами и заложила спираль в направлении последнего оставшегося сторожевика. Сначала уберем все помехи, а там видно будет.
На мониторе зажглось предупреждение с «алмазного бура», и спустя секунду из гиперпространства выскочил последний из защитников Йоды. Асажж приподняла брови. Как говорят, лучше живая вомп-крыса, чем мертвый лютокот. Что ж, тем лучше. Она никогда не страдала чрезмерной сентиментальностью, но расстреливать беспомощных зевак ей было неинтересно.
Пора заняться самим мастером.
Асажж закрыла глаза, пытаясь нащупать его сквозь черноту космоса. Это оказалось труднее, чем она думала. Дуку она могла почувствовать, находясь на другой стороне планеты, – он казался пылающей тенью, тьмой, обретшей видимость. От великого мастера Ордена джедаев Асажж ждала неменьшего… но когда она наконец нащупала внутри корабля крошечную перепуганную искорку жизни, противник показался ей хилым и жалким.
Возможно, время, этот неутомимый охотник, наконец настигло его? Асажж видела, как старики чахнут, как внутри их угасает огонь, как выгорает пламя великих страстей – любви, гнева, ненависти, – оставляя тусклые угли, так что остаток дней своих эти несчастные согреваются хилыми огоньками жадности, сварливости и страха. Жалкий, убогий отблеск прошедшей жизни.
Асажж снова потянулась к сознанию Йоды, на этот раз с открытыми глазами, наблюдая, как его корабль заходит в тень «Последнего шанса». Ее пальцы покоились на гашетке; компьютер наведения ловил в прицел двигатели, реактор, кабину. Асажж первоначально намеревалась взорвать реактор, потому что лучше всего покончить с врагом одним ударом, но раз уж старый джедай оказался такой легкой мишенью, не лучше ли будет прострелить кабину и впустить туда вакуум? Тогда она сможет вручить Дуку намного более убедительный трофей, чем серия спектрограмм, указывающих на то, что среди обломков осталась какая-то органика.
«Селтая» в рамке прицела механически рыскала из стороны в сторону, но в ее движениях не чувствовалось никакого вдохновения. Пальцы охотницы сжались.
Нет.
Вентресс убрала руки с гашетки. Она вдруг поняла, что делает «Селтая». Ее пилот-R2 выполнял стандартные, прошитые в своей памяти маневры уклонения; Асажж видела их в исполнении более десятка предыдущих жертв.
Неизвестно, кто сидел в этом корабле, но точно не Йода.
Зарычав от злости, Вентресс выпустила очередь из лазеров. Лишившись кормового стабилизатора, «Селтая» беспомощно закувыркалась. При большом увеличении Асажж увидела, как окна кабины позеленели: тот, кто сидел внутри, – двойник, вне всякого сомнения, – страдал от приступа космической болезни, и его рвало.
Она поймала в ловушку двойника.
Один – ноль в пользу команды соперника.
Чтобы успокоиться, Асажж сделала глубокий вдох. Что делать теперь? Убить несчастного в отместку – едва ли это будет конструктивно. Между прочим, двойником вполне может оказаться ребенок – она видела запись, где он шел к истребителю, и если он и был больше метра ростом, то ненамного.
Асажж переключилась на луч захвата и плавно остановила вращение «Селтаи». Можно, конечно, его отпустить. R2 сумеет довести корабль до Итора, хотя без кормового стабилизатора посадка будет делом нелегким. Местные власти отправят его прямиком на Корусант. Какой фарс.
Асажж покачала головой: она ощущала себя полной дурой. Это ж надо – вообразить, будто великий мастер Ордена джедаев вот так просто уйдет в вечную ночь.
Впрочем…
…для всей Галактики именно это сейчас и произошло.
Трусливый пилот четвертого истребителя видел, как она уничтожила эскорт Йоды. Автоматическая запись, сделанная иторианской артиллерийской установкой, подтвердит факт сражения. Если она позволит двойнику продолжить путь до Итора, в Республике немного удивятся. Но если она взорвет корабль и его обломки будут обнаружены местными представителями власти… что случится тогда?
Красивые жестокие губы раздвинула недобрая усмешка. Как это говорит Дуку? «Есть две вещи, которые начинаешь ценить с возрастом: отличное вино и умение дурачить врагов».
Асажж улыбнулась и подтянула несчастную «Селтаю» к себе.
– Одурачим врагов, – сказала она.
* * *
Оби-Ван Кеноби и Энакин Скайуокер стояли по щиколотку в талой воде посреди арканианской тундры, а перед ними возвышалась третья особа – высокая властная женщина с характерными для ее расы снежно-белыми глазами.
– Пожалуйста, – сказал Оби-Ван. – Передумай.
– Я думала над этим вопросом много и долго, – ответила арканианка. Ее звали Серифа Алтунен, и она была рыцарем-джедаем.
Была раньше.
Она медленно сняла плащ, сложила его и вручила Оби-Вану.
– Я повинуюсь Силе, а не законам. Я служу народу, а не Сенату. Я за мир, а не за войну.
– Вы дали клятву Ордену джедаев! – воскликнул Энакин.
Женщина пожала плечами.
– Я отказываюсь от своей клятвы. И не жалею об этом, скажу откровенно.
– Если каждый джедай начнет выбирать, какие приказы он будет выполнять, а какие – нет, мы оглянуться не успеем, как проиграем, – произнес Оби-Ван.
Серифа приподняла брови.
– Я не чувствую себя проигравшей. Сила остается со мной, как и всегда. Это Орден сбился с пути, а не я.
Оби-Ван отругал себя за то, что ввязался в философский спор с арканианкой. Йода с удивительной легкостью выдавал на-гора всякие глубокомысленные сентенции, чего у Кеноби как-то не получалось. Может, с возрастом придет.
– Если точнее, то мы проиграем войну, – сердито сказал Энакин. – Можете сколько угодно рассуждать о совести, но если наши силы будут расколоты, Торговая Федерация победит. Если вы считаете, что Республика уклонилась с пути добродетели и мудрости, подождите немного, и вы испытаете на себе власть боевого дроида.
– Так ты всерьез переживаешь за исход войны? – спросила арканианка.
– Конечно!
– Почему?
– Почему? – Энакин взмахнул руками. – Что значит – почему?
Серифа бросила на него фирменный снисходительный взгляд, который арканиане оттачивали тысячелетиями.
– Полагаю, тебе тоже стоило бы переосмыслить свой путь – возможно, тогда ты придумаешь лучший ответ.
Она уселась на грависани, на которых приехала на место встречи, и умчалась в тающую тундру, вздымая фонтанчики воды. Повсюду кучи снега и льда, белые, как глаза арканианки; белое солнце сияет над залитой водой долиной, отражаясь в ней, словно в разбитом стекле.
Оби-Ван с присвистом выдохнул.
– Плохо дело.
– Она действительно имеет влияние на местное правительство?
– Полагаю, когда всеми уважаемый джедай заявляет о своем уходе из Ордена и советует Аркании провозгласить нейтралитет, его слово будет иметь ощутимый вес. Как минимум это дипломатическое фиаско и пиар-катастрофа.
Оби-Ван вздохнул и поплелся к кораблям. Они приземлились вдалеке от поселений, чтобы не привлекать внимания, но сейчас усталому Оби-Вану не хватало уютного бара с камином, где можно было бы опрокинуть бокальчик отличного арканианского «сладкого молока» – так скромно назывался местный кремовый мед, способный уложить под стол самого крепкого здоровяка.
– Подойди-ка сюда на минутку, – сказал Оби-Ван Энакину, который повернул было к своему кораблю.
Энакин послушно последовал за ним.
– Вытри ноги, а то наследишь, – предупредил его Оби-Ван. – Ты
