телом. Это всяко было лучше, чем получить пулю. Не хочу я сейчас с полковником общаться. Пускайдля начала успокоится, а там и поговорим!
— Стой, сволочь! — позади разнёсся его вопль. Настолько громкий, что птицы с деревьев повзлетали. Не к добру это, ой не к добру! — Вернёшься, я тебе зад надеру, обещаю! Ты у меня ещё попляшешь, засранец!
Я рассмеялся от переизбытка адреналина и на полной скорости побежал к седану. Благо, Евграфов не догадался гнаться за мной, и я спокойно уехал из Центра, с двумя сумками денег, трясущимися руками, улыбкой до ушей и сердцем, отбивающим такой ритм, что позавидовал бы любой барабанщик. Надо будет сделать Толе и полковнику хороший подарок, чтобы они на меня не злились!
Стоило мне уехать из Центра, как почти сразу мне на телефон пришёл звонок от Добрыни. Здоровяк будто понимал, когда нужно звонить. Или же к нему в этот момент так же наведались Имперцы и в двух словах объяснили, как обстоят дела. В любом случае, отвечать на его звонок было немного стрёмно, но и игнорить его я не мог.
— Слушаю.
— Саша, привет, — из трубки послышался не самый добрый голос. — Слышал, ты дел натворил. Скажи, как так вышло, что на нас Имперская полиция вышла?
Я нервно сглотнул слюну и улыбнулся.
— Это вышло случайно. Скажем так, мой план не выгорел. Тебе сильно досталось?
— Сильно ли мне досталось? — Добрыня рассмеялся. — Не то слово, чуть за решётку не упекли, когда товар мой осмотрели. Но есть и хорошие новости. Теперь я на них работаю, частично, и у меня полный карт-бланш на продажи. Так что, можно сказать, что ты избавил меня от некоторых проблем, пускай и лишил большей части дохода. Артефактора моего тоже припахали. Ты сам-то как?
— Я? — не мог сдержать улыбку. Радости были полные штаны, ведь я переживал, что Добрыня будет на меня зол. А оказалось, что я избавил его от проблем. Пускай и частично. Это очень хорошо. — Я теперь тестировщик всех артефактов. В принципе, занимаюсь тем же, что и раньше, но теперь получаю за это меньшие деньги, в дополнение к артефактам. И не нужно частицы искать.
— Это хорошо, — судя по голосу, Добрыня тоже за меня рад. — Ты когда ко мне заедешь?
— Заехать? Что-то случилось?
— Да, хотел с тобой обсудить появление в моей лавке странного человека по имени Эдик Земцов. Объяснишься?
Чёрт! Совсем про это позабыл! Добрыня ведь мне писал что-то на этот счёт, а я как-то замотался и забыл.
— Что с ним? Живой хоть?
— Живой, но страшно ссытся, что я его прикончу.
— Постой! — меня пробило осознание. — Он всё ещё у тебя? Ты его не отпустил⁈ Как имперцы его не нашли?
— Нет, а на кой хрен мне вора отпускать? Имперцы решили просто в это дело не лезть. Сказали, что их такое не касается, и плевали, что он — Князь. Вот теперь сижу и думаю, что с ним делать. Пока придумать ничего не могу.
— Не трогай его, я сейчас приеду! — бросил трубку и надавил на газ, меняя маршрут. В особняк потом, сначала разберусь с этим. И, кажется, я знаю, где достану недостающие пятьдесят тысяч, чтобы отдать Соколову. Плохо, конечно, вышло, но ничего. Наверстаю упущенное в десятикратном размере. Как ни крути, но теперь я не просто работаю на Империю, я работаю с Империей. А значит, я пускай и иногда, но могу этим прикрываться. Думаю, на этом можно будет сыграть и с Земцовым.
* * *
— Привет! — Добрыня встретил меня с порога. — Вот, вроде с Империей со всех сторон связан, а совсем внешне не изменился! Ха-ха!
— На себя погляди, — я оскалился и протянул ему руку для рукопожатия.
— Так это дело наживное. Сначала карманы шире, потом лицо и брюхо. А там уже и желания больше, амбиции, все дела.
— Поэтому ты старался Имперцев избегать?
— Избегать? — Добрыня нахмурился. — Вовсе нет, просто старался держаться от них подальше. У меня, знаешь ли, не самая честная торговля тут, если с точки зрения закона смотреть.
— Налоги не платишь? — я прищурился и, заметив смятение в глазах Добрыни, отмахнулся. — Конечно же, платишь, уверен. Не напрягайся ты так, здоровяк!
Соврал, чтобы здоровяк не переживал. Судя по его лицу, он очень трясётся за то, чтобы его за это не прижучили. А после визита Имперцев тут может не один, а сразу десяток жучков стоять. Хотя, чего он боится? Если они здесь были, значит, знают про его грязные делишки. И раз он ещё на свободе, значит, закрыли на это глаза. Как ни крути, а на мелкую рыбёшку им плевать. Вот, если бы в таком уличили какого-нибудь Лаврова, тогда да. Ему бы пришлось либо откупаться, либо на нары садиться с последующим «отжимом» всего, что у него было. Практика это отработанная.
Вдруг из кладовки донеслось тихое, но очень жалобное мычание. Я пристально посмотрел на Добрыню.
— Ты его хоть кормишь?
— Конечно, — Добрыня кивнул. — И даже ведро ему поставил.
— Ведро? — я удивлённо выпучил глаза. — Ты ведь знаешь, что он — Князь?
— Да плевал я на его титул. Вор, он и в Африке — вор! Я с такими не церемонюсь. Собственно, а ты зачем приехал? Повидаться или к этому придурку? Это ведь ты его тут оставил, но так ничего и не объяснил.
— И повидаться, и к этому придурку, — я горько выдохнул. — Ладно, показывай, как он там поживает, а там я тебе всё и расскажу. Только подыграй мне немного, ладно?
— В чём? — Добрыня удивился.
— Блеф, друг мой, старый и добрый блеф! — подмигнув Добрыне, я зашёл за стойку и пошёл в сторону кладовки. Хорошо, что он его хоть со склада вытащил. Как ни посмотри, а Земцов — человек, хоть и с гнильцой. Ещё в клубе я это понял. Но, ладно, думаю, за эти пару дней он чему-то, да научился. И вполне возможно, понял, что из этой ситуации, без откупа ему не уйти.
— Эдик! — заходя в кладовую, я широко улыбался, глядя на побледневшего, потрёпанного Князя Земцова. Судя по паре синяков на лбу, Добрыня расщедрился на щелбаны. — А ты выглядишь не так плохо, как я ожидал. Как самочувствие?
В ответ жалобное мычание с нотками злобы, гнева. Эх, и ничему он-таки не научился. Следом за мной в каморку зашёл и Добрыня. Пройдя мимо, он уселся на стул рядом с компом и пригласил меня сесть рядом на соседний. Лежанка была занята дурно пахнущим Земцовым. И как Добрыня решился его туда положить? Или он его на время туда посадил, пока магазин открыт, чтобы тот слишком не мычал и покупателей не распугивал? Похоже на то.
— Ну, рассказывай, — Добрыня расположился на стуле поудобней. — Что тут произошло и откуда этот оболтус взялся?
* * *
Добрыня слушал меня с трепетом, постоянно поддакивая и не перебивая. Пару раз, когда во время рассказа фигурировал Земцов и его желание украсть сферу или убить меня, он пытался что-то промычать, за что и получал Знатный щелбан от Добрыни.
В целом, за весь мой рассказ, Эдик получил порядка десяти щелбанов. По разным причинам, но каждый раз, щелбан был всё сильнее и сильнее. Удивительно, как он не отключился или сотрясение не получил.
В конечном итоге, когда я закончил свой рассказ, Добрыня тяжело вздохнул и посмотрел на Земцова взглядом, от которого у того кровь застыла в жилах.
— Я считаю, его нужно кончать. Он ведь Князь. Доложит куда-нибудь, и на нас потом такие проблемы сваляться, что себе дороже выйдет. У меня есть знакомые, которые могут тело спрятать. Полгода его точно не найдут, а там уже с нами и не свяжут, — произнёс Добрыня. Глаза Эдика в этот момент нужно было видеть. Конечно же, здоровяк блефовал, как я его об этом и попросил. Никто не собирался его убивать и, тем более, прятать после этого тело. Хотя, я уверен, Добрыня об этом думал. Но делать мы этого точно не станем. Это не выгодно. Даже если он куда-нибудь заявит, что нам предъявят? Мы задержали преступника. К тому же теперь мы работаем с Империей. Наши слова имеют больший вес. — Конечно, если он не может ничего нам предложить и пообещать, что будет держать язык за зубами. Что считаешь, Алекс?
— Да что тут думать. Когда я пытался с ним договориться, он меня застрелить решил, — пожал плечами. — Нищий он, скорее всего. Будь у него деньги, он бы не стал воровать.
— Я тоже так думаю, — Добрыня кивнул и, встав из-за стола, пошёл к углу каморки, где стоял топор. — Тогда неси мешки, будем его разделывать.
— Прям живьём? — тут даже
