то один квадратный метр гидропоники будет давать нам от 25 до 40 килограмм пищи в год, а взрослому человеку надо, на его плохую жизнь, условно говоря, килограмм в день.
Население Фив составляет, по самым свежим данным, шестьдесят три тысячи четыреста двадцать восемь человек, там не все взрослые, но Захар не стал вдаваться в подробные расчёты суточной потребности каждого индивида. Суточная потребность — это динамический показатель, как его ни крути, поэтому Захар просто решил считать, что все они будут получать по килограмму овощей и фруктов в сутки, невзирая на пол, возраст и род деятельности.
Если полностью перевести небоскрёб на выращивание салата, квадратный метр которого даёт нам 40 килограмм питательной биомассы в год, то за год небоскрёб будет выдавать двадцать четыре миллиона килограмм салата. И тогда я смогу подключить к каждой квартире метановый бак, чтобы жители собирали свой пердёж, потому что пердежа будет охуеть как много… Дичь, короче.
Захар считал в среднем, то есть полагался на выращивание оптимальной комбинации гидропонных культур, поэтому у него получилось двадцать пять килограмм. Получается пятнадцать миллионов килограмм питательной биомассы, чего не хватает на полное закрытие продовольственного вопроса города. Но я и не ставил такой цели. Это лишь вспомогательное средство.
Основа сейчас, конечно же, импорт. Закупаем зерно у независимых городов — платим им качественной сталью. Один феодал из Штрасбурга, что находится за землями франков, в королевстве алеманнов, продал нам двенадцать тысяч тонн зерна за полный комплект латных доспехов и считал при этом, что наебал систему. Он буквально раздел своих крестьян и обрёк многих из них на голодную смерть или бегство, но зато получил, что хотел — он большой молодец.
Зерно было качеством очень близко к «так себе», но нам выбирать не приходится.
Мясо, птица, зерно — всё это мы завозим, а вот овощи и фрукты скоро завозить перестанем, за ненадобностью. Стройка идёт роботизированными темпами, непрерывно, поэтому почти полторы недели спустя у нас будет своё производство овощей и фруктов, в каждом подконтрольном городе. Будущее, блядь, наступило!
С мясом и сокращением импорта надо было что-то решать, и Захар уже выработал решение. Он рассматривает создание ещё одного небоскрёба вокруг растительного небоскрёба, чтобы этот комбинат работал по совместному циклу. Идея в том, что отходы от производства растений отправлялись в корм животным, а отходы от жизнедеятельности и финальной переработки животных отправлялись в компост — его на экспорт.
Ещё наш робот-благодетель обещал заняться вопросом передовых биологических добавок и удобрений, а также генетической модификации растений и животных, что должно, в перспективе, выжать максимум с каждого занятого сельским хозяйством квадратного метра. Но это время и процессорные часы…
Вот не понимаю, чего Захар возится с нами. Ему бы просто забить на нас, типа, ебитесь сами, а я полетел покорять ваш космос, но нет, охотно помогает мне и щедро делится технологиями. Да, для него это хуйня, но человек бы давно уже забил. Слава Смерти, что он не человек…
И такие гигантские небоскрёбы будут выситься над городами, мы облепим их здоровенными экранами и рекламными баннерами с надписями «Здесь могла бы быть ваша реклама», на перспективу, а также проведём подземные коммуникации на централизованную систему подземных складов и холодильников. Никто не будет видеть, как именно производится и распределяется пища, поэтому никто ещё очень долго не будет париться насчёт этичности. И никаких тебе зелёных долбоёбов и защитников животных — идиллия.
Небоскрёбы будут в центрах, а в пентхаусе будут находиться десятиэтажные надстройки — городские администрации. Скоростные лифты, потрясающие виды, уважение и почёт, а также прорва бумажной работы. Города будущего, блядина их мать!
— Аллё, — набрал я номер приёмной. — Кто следующий на приём?
— У тебя на сегодня нет приёмов, повелитель, — ответила Катрин. — Восемь тринадцать вечера.
— Эх, совсем ход времени потерял… — посетовал я. — Всё равно, никого больше не пускать — я погружаюсь в раздумья.
Покоя не даёт то, что я узнал у Юты.
Юта поделилась всем, что знает, так как её верность своему давно мёртвому хозяину оказалась весьма условной и основанной на страхе. Страх — это плохой способ завоевания верности, честно говоря. Не самый худший, но, всё равно, плохой.
Я, на данный момент, выработал только три способа завоевания верности.
Первый — подсаживание на стабильный источник бабла или материальных благ. Сюда входят также и репутационные преференции, а также потакание человеческим амбициям. Работает безотказно, так как бабло людям никогда не надоедает, как и постепенное повышение личной социальной значимости.
Второй — анальное перекрытие объекту воздействия всех доступных способов навредить мне, а также поручение безопасных для меня дел. Ограниченная тема, доступная не всегда, ну и очень плохо работает с иррациональными долбоёбами. Есть индивиды, встречающиеся в популяции в ограниченных количествах, которые готовы вредить даже себе, лишь бы от этого плохо стало бедному личу. Их мало, но на них не написано, что есть проблема.
Третий — террор. Не просто страх, а именно террор. Жену и детей в заложники, самому объекту воздействия нанести увечья, не мешающие выполнять поставленную задачу. Запугать объект до смерти, чтобы срался в штаны при первом проявлении недовольства с моей стороны. Малоэффективно против всяких волевых храбрецов, а также фанатиков, необязательно религиозных. Есть ведь ещё идеологические фанатики, которые не верят ни в бога, ни в чёрта, но создают проблемы, в меру своих сил. Никогда этот метод не применял, ибо в моём арсенале есть предыдущие два, закрывающие все мои насущные потребности.
А ещё есть договоры…
Проблема договоров — их со всеми подряд лучше не заключать. Дар очень не любит, когда ты частишь с договорами анальной безопасности, поэтому не получится захватить условный город и навязать всем его жителям удобные тебе договоры. Кара последует незамедлительно, потому что особо хитровыебанных индивидов ненавидит даже Дар.
Я чувствовал это интуитивно, знал всегда, поэтому никогда не злоупотреблял.
Так вот. Юта.
Она рассказала мне много всего об устройстве общества вампиров, которые охуели настолько, что даже предпринимали попытки в экспансию на параллельные миры.
Вообще, в Протекторате исключительное право на покорение «ничейных» миров с «примитивными формами жизни» имеет только центральный
