Покинуть тёплую воду было не так легко, но пришлось. Накинув халат, Леонид приготовил себе кофе, вышел на балкон, сел на пластиковый стул. Утренний город представлял собой оживлённую артерию. Людской поток представлял собою Броуновское движение. В основном все были пешими, изредка через толпу пробивались кибитки, чаще высились всадники. До Леонида доносился неразборчивый гул, тысяч человеческих голосов, потому он поставил пластинку, завёл старенький патефон, и вернулся на стул. Тонкая мелодия теперь окутала сознание шпиона.
— Красиво жить не запретишь! — сказал он сам себе, вытянув ноги на перила балкона.
«Может ли быть у нас с Камиллой будущее? Нет. Она за Красных я за Республику, и даже её любовь не может быть сильнее моего патриотизма. Именно на любви к Родине я выживал, и находился здесь. Да, я люблю её, надо и это признать, зачем оправдываться перед самим собой? Возможно, и она симпатизирует мне, но мы по разные стороны, если только она не перейдёт к Республике, ради меня. Но она не такой человек, что бы легко продать свою Родину, я бы ради неё этого не сделал».
Допив кофе, Леонид не спеша оделся, выходя из квартиры, он надел шляпу и прихватил плащ. На почте шпион нашёл своё письмо. На вид оно не представляло никакой угрозы или намёка, простое письмо отца к сыну, генерал — полковника Терентия Павловича Боковина диверсанту Леониду Заболодскому. Но только шпион знал, как расшифровать невинное письмо. Вернувшись домой, он достал пару книг из обширной библиотеки, и сел на диван с письмом. Расшифровка заняла не более пятнадцати минут, но зато теперь смысл чудовищно изменился.
«Мы получили радиограмму, ваша информация была неоценима. Теперь ваша задача — продолжать собирать информацию в плане более удачного проникновения на территорию ракетного комплекса, и безопасной заморозки пульта управления. Предметы находятся в состояние поиска, и скоро начальная стадия операции будет окончена. Ваша вторая задача — продолжать конспирированную работу в ракетном комплексе, и подготовить базу для встречи с группой диверсантов. Сегодня, в час дня вы должны встретится с человеком по имени Владимир Крайчевский. Он приехал неделю назад, этот учённый будет работать в ракетном комплексе, наверняка он обладает полезной информацией. Вы встретитесь с ним в кафе «Пенное», под предлогом рассказать о комплексе, расспросите Владимира о тайнах, в которые он уже просвещен. Рацию использовать, в крайнем случае».
Ниже стояла подпись «Отец», то есть Палкин. Ведь это он курирует все действия Леонида в тылу врага. Почему — то агент вспомнил фото с молодым Палкиным и Камиллой. Что их связывало? Ладно, не время гадать. Он глянул на часы, уже десять минут, как опоздал, а через полчаса встреча с Нежновой. Заболодский пулей вылетел из квартиры.
Погруженный снова в мысли о Камилле, шпион чуть было не проморгал кафе. Приятное, ни чем не приметное, двухэтажное здание теснилось между многоэтажками. Чем — то она напоминало французскую архитектуру, навесы из тента, застеклённые окна на всю стену. «Пенное», потому что основной ассортимент это пиво, хотя можно найти и еду, и кофе, и другие напитки. Сейчас посетителей было немного, два поддатых мужика курили в сторонке за кружкой пенного. Три девушки негромко смеялись в противоположном углу, а на втором этаже с газетой в руках сидел мужчина в очках и красивом пиджаке.
Прогнав долой мысли о Камилле, Леонид сосредоточился, и заказав кофе подошёл к учёному.
— Господин, позволите?
— Вокруг ещё много свободных мест. — из — под очков на Леонида смотрели маленькие, хитрые глазки, зрачки которых бегали, словно мышки.
На вид Владимиру было лет за пятьдесят, в волосах его пробивалась седина, на лбу собирались морщины, но выглядел учёный довольно молодо и живо.
— Я не ошибаюсь, вы мой будущий коллега?
— Не думаю.
— Леонид Заболодский.
— Ох, заведующий отделом боевого ракетного комплекса, верно?
— Да.
— Простите, я недавно здесь, ещё не со всеми познакомился. Владимир Крайчевский.
— Очень приятно.
Мужчины пожали друг другу руки.
— Присаживайтесь.
Старая пухлая официантка принесла кофе. Леонид отпил, еле сдержавшись, что бы ни сморщиться отвращения.
— Вкусно, не правда ли?
— Безусловно.
— Редко встретишь такое чудесное кофе. У нас такого не сыщешь.
— Ну, теперь — то вы чаще будите наслаждаться столь чудным напитком. — как давно вы у нас?
— Да с недельку уже, пока на съемной квартире обосновался.
— А что, разве вам, как столь уважаемому учёному не должны выдать жильё?
— Вроде как и должны, но у вас там, честно говоря, такой беспорядок.
— Про охрану такого не скажешь.
— Это да. Контроль у вас там — муха не проскочит.
— А давайте, я помогу вам с жильём?
— Ох, — Владимир на минутку смутился, — да не стоит, я надеюсь больше времени проводить в лаборатории.
— Вы химик?
— Да, буду помогать одной заведующей лаборатории, как же её зовут. А кажется, Нежнова Камилла.
— Очень хорошая женщина, её вклад в разработку газа неоценим.
— Да, мне её очень рекомендовали, как и вас.
— Да, что вы?
— Правда — правда. Я хотел с вами работать, но наши специальности немного расходятся. Вам бы больше понадобился физик.
— Мне бы понадобился хороший командир охраны.
— А разве охрана не на высоком уровне?
— Вы сами — то не заметили?
— Нет, ничего подобного, высококлассная охрана.
— Над чем вы конкретно собираетесь работать?
— Жаль, моя специализация к ракетам отношения не имеет, вакцина — вот моя задача. Хотя мне сказали, что очень не многие знают о газе и, о вакцине тем более.
— А разве мне не положено?
— Конечно, вы обязаны знать, ведь это ваша специальность, хоть и не прямая.
— А что я ещё должен знать?
— Этот вопрос впору задать мне. — Владимир улыбнулся.
Громкий хлопок ударил по барабанным перепонкам, кафе наполнилось звоном битого стекла. Осколки полетели в лицо Леониду. Агент машинально отпрыгнул от окна, упав на пол. Рядом с ним, словно мягкая игрушка, рухнул информатор. Его остекленевшие глаза смотрели через треснутые стёкла очков прямо на Заболодского, а под его головой расползалось вязкое кровавое пятно. Громкая автоматная очередь заполнила своим треском не только кафе, но и всю улицу. Вперемешку с многочисленным рёвом автоматов слышались вопли прохожих, визжала официантка, девушки в углу. Короткие очереди бурили стены кафе равномерно, поочерёдно, так, что нельзя было судить о количестве стволов.
