- Леня! – позвал он парня.
Юноша обернулся и Паша, без колебаний, выстрелил в него. Девятимиллиметровая пуля вошла точно в лоб и Ленька упал. Его мать, еще не осознавая, что произошло, посмотрела на своего единственного ребенка, и Паша выстрелил в нее. Две пули, одна за другой, попали в тело женщины, и она рухнула на сына.
- Вот и все, - тихо сказал Паша, опуская пистолет.
- Ты что наделал!? – закричала жена и набросилась на него.
Паша отмахнулся от супруги, ударил ее и она, закрывая окровавленное лицо ладонями, заплакала. После чего муж сказал:
- Ленька был для нас угрозой и мог предъявить, что я привел сюда убийц Большого, которые нас ограбили. Или он, или я. Рано или поздно этот вопрос должен был возникнуть, но я его решил. Ты меня поняла?
- Да… - протяжно ответила жена и спросила его: - Как же мы дальше?
- А дальше все будет хорошо. У нас семья и есть помощницы, - он кивнул на девок, которые смотрели на него с испугом. – Так что не пропадем. Жратвы много и опасности нет. Слышишь меня?
- Слышу.
- Оботрись и приведи себя в порядок. А потом ступай к детям, посмотри, как они.
Супруга без споров направилась к детям, двум мальчикам, девять и одиннадцать лет, и шестилетней дочке. А Паша стал отдавать приказы девкам, что сделать, что принести и что закрыть. Он, в самом деле, верил, что теперь все будет хорошо. Однако Паша ошибался.
На следующий день вернулись дезертиры, бойцы Большого, которые сбежали в Киров. Только было их уже не семеро, а четверо, все вооружены и заражены. Паша встретил их недоброжелательно, но остановить боевиков не смог и поздно заметил на их телах следы болезни. Что делать? Он попытался уйти в лес. Но боевики поговорили с девками и узнали, что Большого нет и он не опасен. Поэтому с Пашей не церемонились. Его пристрелили, жену забрали в дом на потеху, а детей, как это ни странно, пожалели.
Кутеж на лесной заимке длился два дня и еще три дня ослабевшие боевики, изнасилованная жена Паши и девки, глотали бесполезные антибиотики и медленно умирали.
В итоге конец один – все умерли. А вот дети выжили, смогли отсидеться в сарае и выползли, когда все закончилось. Оказалось, что у них был природный иммунитет от отца. И вот так возникло новое поселение. Дети спалили оскверненный злодействами и болезнью дом, а сами стали жить в соседнем. Осень и зиму они перебедовали. Благо, припасов хватало. А дальше было легче.
- Дай бензина! Хоть канистру! Будь человеком!
Перед машиной стоял худой мужчина в рваной майке и грязных шортах. В левой руке ржавая канистра, а в правой ломик. Голос умоляющий и лицо простое, а глаза злые и недобрые. А что самое плохое, за его спиной, держась в отдалении и отслеживая нашу реакцию, еще полсотни человек. Пока они боялись автоматов, которые мы выставили перед собой, прикрываясь дверьми микроавтобуса, но в любую минуту толпа могла сорваться.
- Пошел отсюда! Считаю до трех! Не уйдешь, пристрелю!
Голос Андрея Ивановича звучал грозно и он не шутил. В самом деле, пристрелит, чтобы отпугнуть толпу. А я в очередной раз пожалел, что мы взяли с собой бензовоз. Все заправки на нашем пути были закрыты, а в деревнях, если их еще не посетила чума, сидели обозленные мужики, которые не подпускали чужаков и при случае грабили проезжих. А тут мы, такие красивые, с бензовозом в колонне. Поэтому все, кого встречали на пути, хотели одного – топлива. Вот только мы не останавливались. Выстрелами отгоняли бедолаг, которые застряли на дороге, кружили по местным дорогам и почти прорвались к повороту на Аким. Еще немного, всего семь-восемь километров по трассе на Ухту и поворот налево. А дальше по грунтовке доберемся до родины Ивановых. Но снова заминка.
- Раз! – голос дядьки разнесся над дорогой.
- Да хоть три! – закричал мужик. – У меня выхода все равно нет! В Ухту не пускают! Бензин кончился! Жрать нечего! А у меня три пацана и мать больная в машине! Терять нечего!
- Чем больна мать!? – Андрей Иванович едва не выстрелил, и я заметил, как дрогнул его палец на спусковом крючке.
- Сердце у нее больное! – мужик, психуя, бросил на дорогу ломик. – Любой, кто в лагере, подтвердит! У нас нет больных! Пока нет! Но если останемся, все сдохнем! Дай бензина!
Дядька покосился на меня, и я сказал:
- Он не уйдет. Упертый. А если отступит, и мы вперед поедем, толпа может с флангов накрыть. Не пулями, так камнями. А если у кого-то бутылка с горючкой, хана нам.
- Валим? – прошептал он.
- А что дальше? Всех не перестрелять.
- Они и так не уйдут. Даже если поделимся топливом.
- А может, рискнем?
Андрей Иванович задумался, помолчал, и выкрикнул:
- Два!
Мужик завопил:
- Да есть у тебя душа или нет!? Ну, будь ты человеком!
- Три!
Автоматная очередь, выбивая из асфальта искры, прошлась под ногами просителя, и несколько каменных осколков попали в его тело. После чего мужик бросился на обочину, не выдержал, а толпа, крича и негодуя, стала рассасываться и хватать камни, палки и железки. Прав дядька – могут с флангов закидать. Огнестрелов при этом я ни у кого не заметил и сделал вывод, что их нет или стрелки прячутся в зеленке, которая идет вдоль трассы.
- Едем? – обратился я к родственнику.
- Погоди, - он позвал мужика: - Тебя как зовут!?
- Андрей! – донеслось с обочины.
- Тезка, значит!
- И что!?
- Ты куда ехать-то собрался!?
- Куда угодно! Только бы подальше отсюда!
- А сам откуда!?
- В Вологде жил, а так-то местный!
- Тезка, дам вам бензина! Но не здесь! А то мне ваша кучу-мала опасения внушает!
- А где!?
- Соберите канистры! Мы проедем километр вперед, наполним их и оставим! Сами подберете! Кстати, сколько вас здесь!?
- Людей больше ста! Машин всего тринадцать! Нам двести литров мало!
- Если есть еще канистры, тащите!
- Десять минут погоди!
- Да-да! Только я впереди ждать стану!
- А не обманешь!?
- Нет!
Мы запрыгнули в микроавтобус, и я посмотрел на Светлану, которая, сжимая ПМ, находилась позади, а затем улыбнулся ей. Она одарила меня ответной улыбкой, и на душе стало легче. После чего я снова сосредоточился на деле, выставил ствол автомата в окно, а дядька вызвал по рации Ивановых:
- Говорит Первый! Второй и Третий, как обстановка!?
- Третий в порядке! – голос Степана, который находился в трофейном микроавтобусе.
- Второй готов продолжить движение! – отозвался один из старших Ивановых, они в кабине бензовоза и были готовы отбить нападение.
Дядька удовлетворенно кивнул и стал инструктировать личный состав:
- Проезжаем лагерь! Через триста метров остановка! Возьмем канистры и проедем дальше! Там заправим тару! Как приняли!?
