Темп перехода хайты вновь задали слишком быстрый. Даже крепким мужчинам приходилось нелегко, а что уж говорить об остальных, не отличавшихся силой и выносливостью. Среди пленников были раненые и больные, им приходилось тяжелее всего. Колонна постепенно дифференцировалась: те, кто покрепче, шествовали впереди, остальные плелись в хвосте. С отстающими не церемонились: раксы подгоняли их древками секир.
Самое ужасное произошло около полудня: один из раненых пленников не выдержал, после очередного пинка рухнул на землю и даже не стал пытаться подниматься. Ракс недовольно хрюкнул, после чего размахнулся и снёс несчастному голову. Страшное зрелище подстегнуло отстающих, но ненадолго: часа через три хайты обезглавили очередную жертву — измождённую женщину. Теперь все понимали, почему вдоль тропы столь часто попадаются человеческие кости. Судя по их количеству, этой дорогой пользовались очень долго, не исключено, что здесь прогнали десятки тысяч пленников.
После казни первого человека Аня стала сдавать. До сих пор она шла самостоятельно, лишь неотрывно держала Олега за руку, боясь расстаться с ним даже на секунду. Но постепенно он стал замечать, что временами тянет её за собой, да и кашляла она всё сильнее и сильнее. Ни малейших жалоб от девушки слышно не было, но всё понятно и без слов.
Не выдержав, Олег подтянул её к себе, без натуги вскинул лёгкое тело, усадил на плечи. Только здесь Аня очнулась, устало охнула:
— Что ты делаешь?! Немедленно поставь меня на землю!
— И не подумаю! — усмехнулся Олег. — Эй, поосторожнее! У меня правое плечо повреждено, ещё не зажило. Не ёрзай!
— Ой! Олег, ты ранен?! Почему мне не сказал?
— И чем бы ты мне помогла? Ладно, не бойся, это меня ваксы зацепили, совсем чуть-чуть. Ещё в тот день, когда тебя похитили. Рана неопасная и уже затянулась, но если ты и дальше думаешь ёрзать своей костлявой попкой, то знай: приятного в этом мало.
— Она не костлявая, — возмутилась Аня. — И опусти меня на землю. Пожалуйста. Тебе нельзя беспокоить рану.
— Малышка, поменьше болтай, тебе это сейчас вредно. И своими ножками идти тебе не дам, ты ведь очень устала.
— Нет, я выносливая, — упрямо произнесла девушка и тут же закашлялась.
— Вот видишь! Я знаю, что ты выносливая, ведь в своё время прошёл с тобой немало, но сейчас тебе лучше отдыхать. Сама понимаешь, что так будет лучше. У тебя высокая температура. И вообще, мне даже полезно так идти.
— Это почему?
— С такой температурой ты как печка действуешь: шея и плечи чуть ли не плавятся. Настоящее медицинское прогревание.
— Олег, но ты не сможешь долго меня нести. Я лёгкая, но всё равно не пушинка.
Эрон, до сего момента молча топавший сбоку, глухо буркнул:
— Потом тебя понесём я и Монгу. Тебе не придётся идти самой.
— Вот видишь! — улыбнулся Олег. — Всё будет хорошо. Эй, Эрон, а как там наши друзья? Мне теперь нелегко оборачиваться.
— Тот, кого Аня назвала Гариком, отстаёт. У него нет обуви, просто обмотал ноги тряпками. Наверное, изранил ступни, сильно хромает.
— Быстрее бы ему голову отрубили, нам работы меньше будет.
— Олег! — дёрнулась Аня.
— Да успокойся ты, малышка. Неужто этого ублюдка жалко?
— Нет, не жалко. Просто неприятно: ты слишком уж жестоко рассуждаешь.
— Вот такой я негодяй, — ухмыльнулся Олег. — Ты ведь знала, за кого шла?
— Ты прятал от меня свою истинную сущность. Ой! Женщина одна отстаёт, пожилая. Господи, её тоже убьют, я уверена. Олег, надо ей помочь!
— Даже не надейся. Мне её, разумеется, жаль, но пусть выкручивается самостоятельно. Нам сейчас придётся нести тебя по очереди. Ты лёгкая, но как сама заметила, не пушинка, так что вывод прост: никакой помощи остальным. Ты мне дороже, чем миллиард таких незнакомых женщин, тратить на них силы не собираюсь. Кроме того, что-то мне подсказывает, что она далеко не тонкая тростиночка, в отличие от тебя.
— Всё равно… Как-то это жестоко… неприятно…
— Да, — согласился Олег. — Но жизнь вообще жестокая штука. Мы не благотворительная организация. Сейчас для меня важно только одно: сохранить самих себя. Всё остальное вторично и на фоне главной задачи меркнет. Так что прошу тебя, помолчи: тебе вредно сейчас много разговаривать.
Как бы в подтверждение его слов Аня затряслась в новом приступе кашля. Нахмурившись, Олег в стотысячный раз проклял тот момент, когда ещё на плоту прятал нож в сапог. Ему в тот момент следовало позаботиться о свёртке с лекарствами, лежащем в кармане рюкзака. Но время не вернёшь: рюкзак вместе с остальным имуществом остался далеко позади.
* * *
Спешка хайтов получила своё объяснение вечером, когда показалась очередная крепость. Очевидно, перегоны рассчитывались таким образом, чтобы засветло преодолеть расстояние между соседними степными цитаделями. А жаль: Олег уже размечтался, что ночевать придётся прямо в чистом поле, что позволяло рассчитывать на успешный побег.
На новом месте людей не оказалось вовсе — загон был пуст. Арки бесцеремонно нагребли под стену огромную кучу соломы и тростника, остальные не стали возражать против такой жадности — спорить с гладиаторами никому не хотелось. Олег устроил уютное гнёздышко, уложил туда Аню. К этому моменту самочувствие её ухудшилось настолько, что она прекратила даже пытаться разговаривать — при первых же словах девушку начинало скручивать в приступах кашля. Да и выглядела она подозрительно вялой — болезнь уверенно подтачивала её силы, сейчас бы она не смогла пройти в быстром темпе и часа.
Как назло, звёздное небо обещало холодную ночь. Аню завернули в три плаща, Олег с Эроном зажали её меж собою, согревая своими телами, но толку от этого немного. Сейчас бы очень помог костёр, но разжечь его нельзя.
Были и плюсы — пленников впервые покормили. В загон вошли несколько триллов с корзинами, вручили каждому по комку какой-то жёсткой массы. Это оказалась прессованная смесь обваренных злаков, молотых корней и подсушенного мяса, без соли и специй. Вкусом сей деликатес напоминал рубленую солому, да и происхождение мяса вызывало нехорошие подозрения. Воды было вдоволь: как и в предыдущей крепости, можно было хлебать, сколько душе угодно, из деревянного желоба поилки, выступавшей из стены.
С великим трудом Олегу удалось заставить Аню хоть немного поесть. Девушка упрямо намеревалась уснуть, не обращая внимания на пищу, да и аппетита у неё не было. Однако он проявил железную настойчивость, и она всё же кое-как прикончила половину порции, но от продолжения ужина отказалась наотрез.
Прижавшись к телу жены, пылавшему жаром, Олег с тревогой понимал, что температура у неё очень высокая. Удивляться этому нечего: зимой у неё было то же самое — организм девушки слишком бурно реагировал на болячки. С одной стороны, это могло свидетельствовать о хорошем иммунитете, что утешало, но с другой… На подобное надо немало энергии, а где ж её взять? Аня и прежде не отличалась хорошей комплекцией, а уж сейчас… Организм сжигал сам себя, бросая в топку порцию за порцией; здесь бы очень пригодились запасы подкожного жира, однако их-то как раз и не было. Если так будет продолжаться и дальше… Да и градусника нет — температуру не измеришь. Если она превысит критическую отметку…
