Забрав из чужой машины всё так или иначе представляющее интерес для собственного дальнейшего выживания, бросили её, оставив приоткрытой водительскую дверь. В бардачке остался лежавший там до этого 'Вальтер', пара сотен экю в мелких купюрах, сотовый телефон 'друга' и много других мелочей. Если кто найдёт машину, то у него сложится вполне определённое впечатление об отсутствии следов борьбы, крови и вероятнее всего — естественных причинах пропажи хозяина. Вышел наружу справить нужду — где‑то тут его и схарчили, не оставив следа. Труп быстро утилизируют лесные обитатели, едва мы удалимся от этого места. Уже неоднократно замечал в кустах возню некрупных хищников, пожаловавших на запах свежей крови. Против серьёзного расследования подстроенная версия, естественно, не устоит, однако меня в первую очередь волнует фактор времени.
Через двадцать минут мы вдвоём с Оксаной подъезжали к закрытым железным воротам орденского особняка. Девушка помахала рукой ближайшей видеокамере и ворота медленно поползли в сторону. За воротами сразу заметил две автоматические пулемётные турели, контролирующие охранный периметр. Вначале они дёрнули стволы в нашу сторону, но быстро вернули их в исходное положение. На мой взгляд, штуки не очень надёжные, зависящие от подачи электричества и регулярного обслуживания, однако позволяющие неплохо сэкономить на охранниках. С другой стороны, против залётных грабителей большего и не надо. Даже если подойдёт крупная банда, то турели позволят вызвать из города Патруль и спокойно дождаться его появления. Но, судя по перекрытым блокпостами дорогам, крупной банде здесь просто неоткуда взяться, если только со стороны моря. Но и оно может контролироваться патрульными катерами.
— Хай! — Поприветствовала Оксана поднятой рукой вышедших нам навстречу её 'помощников'.
Пара крепких загорелых мужиков среднего возраста с короткими стрижками, один светлый, почти белый, выгоревший, второй огненно — рыжий, с хорошо выраженной двухдневной щетиной на лице. Одеты в одинаковую светлую гражданскую одежду, но пошитую явно по военным лекалам, разве без камуфляжных пятен. У каждого типичная открытая кобура на поясе, другого оружия не видно. В мою сторону эта парочка скользнула изучающими взглядами, сразу отмечая наличие оружия. Впрочем, пистолет в кобуре здесь традиционный элемент одежды, а не что‑то большее. Мы договорились с Оксаной держаться максимально естественно, перед этим придав друг другу немного растрёпанный и утомлённый вид. Пусть и дальше продолжают считать, что всё идёт по их плану и жертвы ничего не подозревают. Наружу вышел ещё один мужчина, явно постарше двух 'помощников', в очках и с уже хорошо тронутой серебром когда‑то тёмной шевелюрой. Традиционная кобура на поясе у него отсутствовала. Он сразу же направился ко мне, начисто проигнорировав девушку, даже не одарив её своим взглядом, как будто тут её и вовсе нет. Судя по немного изменившейся осанке 'помощников', именно он являлся тут самым главным.
— Ветров Алекс? — Спросил он, подойдя ближе. — Предъявите ваш 'АйДи', — тоном, совершенно не подразумевающим отказа, потребовал он.
— Вот, — протянул запрошенный документ.
Тот бегло взглянул на фотографию, и, положив 'АйДи' в свой карман рубашки, требовательно произнёс:
— Следуйте за мной! — И ещё лёгкий кивок в сторону 'помощников'.
Стоило нам углубиться внутрь здания, убедился, что за нами никто следом не идёт, и крепко приложил своего чрезмерно самоуверенного поводыря кулаком в затылок. Резко подхватил обмякшее тело, дабы оно не стукнулось об пол. Руки за спину, наручники защёлкнуть. Тряпка кляпа в рот, пока хватит. Спешно накручивая глушитель на 'Кольт' резко бросаюсь обратно, заслышав в той стороне женский вскрик. Выскакивая на крыльцо, мгновенно открыл огонь. Заламывающий Оксане руку рыжий мужик ловит две пули в грудь и живот, отлетая в сторону, белый успел выхватить свой пистолет, поворачиваясь в мою сторону, но третья пуля рвёт ему шею, хотя я метил в голову. Тоже неплохо получилось, добавки не потребуется.
— Ты там как? — Осматриваясь по сторонам, обратился к сидевшей на земле Оксане, вправлявшей вывернутую руку.
— Чуть связки не порвал, гад! — Недовольно фыркнула она, поднимаясь с земли и отряхивая одежду.
— С чего они на тебя так резко кинулись, неужели не могли чуть — чуть подождать? — Развитие ситуации мне показалось немного странным.
— Они хотели пойти за тобой следом, я потребовала немедленно помочь мне выгрузить вещи из багажника, пользуясь формальным статусом их руководителя, — пояснила она. — Вот Майкл и решил быстро поставить меня на место, заодно избавив от оружия, — с этими словами она подобрала свой 'Глок', валявшийся под машиной.
— Стоит проверить здание на всякий случай, ты тут пока подежурь, — отметив, что никто не прибежал на звуки борьбы и тихие выстрелы, решил проверить захваченную территорию.
Небольшой, но весьма комфортный двухэтажный особнячок я осмотрел за пару минут. Двери не заперты, заходи куда захочешь. Противник не обнаружен. Даже дежурная комната охраны с мониторами внешних камер оказалась пуста. Действительно, кто‑то не хотел лишних свидетелей. Проверив стоявший здесь компьютер, убедился в отсутствии записи изображения. Возможность присутствовала, но оказалась отключенной. И вообще не видно, чтобы её включали, архив записей девственно чист. Взвалив бесчувственную тушку как бы 'доктора', втащил её в небольшую амбулаторию на первом этаже, куда он меня, судя по всему и вёл. Подходящее кресло есть, жгуты тоже, привязываю руки ноги, заодно проверяя карманы. В них кроме моего 'АйДи' нашелся только плоский электрошокер, аналогичный тому, которым одарил нас орденский представитель, и парочка карт доступа, сильно похожих на обыкновенные кредитки. Пока пациент отдыхал в беспамятстве, сходил за Оксаной. Девушка освободила от всех ценностей тела своих бывших 'помощников', спросив меня, что с ними дальше делать.
— Сбрось с пирса в море, видел небольшую тачку за домом, ей и воспользуйся, дабы тут всё кровью не перемазать. Да и вообще хорошенько прибраться стоит, ни к чему оставлять лишние следы, — высказал ей свои пожелания.
Оксана явно пребывала в шоке от всего случившегося, и ей требовалось какое‑то дело, дабы сохранить пошатнувшееся душевное равновесие. После первого боя меня плющило куда сильнее. Впрочем, сейчас основную 'грязную работу' взял на себя я, она лишь следует по проторенной колее. Сам же отмечаю за собой лишь усталость, куда больше психологическую, чем физическую. Тревога за собственную судьбу пока стоит сторонке и не лезет с непосредственными указаниями. Но мысли о том, что мы оказались кровожадными хищниками, легко убивающими себе подобных, неважно почему — немного напрягали. Пока действует принцип 'или ты или он' — совесть вроде молчит. Действительно, сложно обвинять себя в желании выжить любой ценой. Но вскоре может оказаться так, что и для обычной жизни придётся убивать. Сделать убийство своей профессией, к чему так недвусмысленно толкает меня кто‑то важный в совете Ордена. Что ещё останется делать, когда меня по факту объявили вне закона? Да, в Русских Землях закон иной, но перспективы всё равно откровенно пугают.
