Синему, очевидно, не хватало общения – заскучал:
– Слышь, Серега, ты что-то говорил про четыреста миллионов этих тварей. Не хочу тебя расстраивать, но если они все здесь, то нам выбираться придется долго. Они, наверное, на каждом метре Крыма сейчас.
– Ты главное – из города выберись: думаю я, что там их должно быть поменьше.
– Тебе виднее. Ничего не хочешь мне рассказать?
– Что?! Свои фантазии разве что… Доберемся до тихого местечка – поговорим с тем телом, что у нас в кузове валяется. Если он не подохнет или не сбежит. Вот он, думаю, нам как раз все и объяснит.
– Не сбежит – куда ему с такой ногой из кузова прыгать. Смотри – «хаммер»[22] пиндосский. Военный… Это что – они здесь порылись?!
Рощин очень сильно сомневался, что имеет дело с американской агрессией, но технику вероятного противника опознал – два HMMWV стояли на широком газоне возле огромного рекламного щита. Вероятно, контролировали развилку на выезде из города. Чуть дальше, забравшись на пригорок, замер новенький бронетранспортер – его пушка уставилась на дорогу. Рядом с ним стояла командно-штабная машина.
Шестое чувство подсказало полковнику, что сейчас начнутся неприятности. До этого момента все шло слишком уж замечательно – никто не пытался их задержать или обстрелять. Но ведь и техники подобной до этого не встречали, а новости в такой ситуации – это обычно плохой признак.
Рощин не ошибся.
Фигура в противогазе, стоящая у обочины, уставившись на приближающийся КамАЗ, вдруг вскинула автомат – затрещали выстрелы.
– Пригнись!!! – заорал Синий, чуть вывернув руль.
Звонкий шлепок по капоту, еле заметный толчок – автомат мгновенно заткнулся. Зато слева оглушительно затрещала пушка – стрелок в БТР не спал. Повезло: скорость у КамАЗа была приличная, в секторе обстрела грузовик находился не более пары секунд – нормально отработать по нему за такое время не так-то просто. Их спас мост, под который они юркнули.
– Серега! Давай лезь в кузов!
– На хрена?!
– А там ящики какие-то – поройся в них. Может, оружие хоть какое-нибудь. Эти, что на «хаммерах», за нами двинулись – я видел. Не уйти нам от них – догонят мигом. Бэтээр, может, и не догонит, а вот они – запросто.
– Пистолет дай – там ведь может ничего не оказаться.
– Ты уж прости, но в пистолете всего один патрон – забыл тебе об этом сообщить. Оставлю его для себя. На черный день. Ползи давай, Серега, – я останавливаться не стану: потом не успею ход набрать. Это же КамАЗ, а не «феррари».
Рощин не был профессиональным каскадером, но на физическую форму не жаловался – изнурительными тренировками не страдал, однако поддерживал себя в форме. Синий вел грузовик на пределе технических возможностей, да еще и по не слишком качественной украинской дороге – трясло, мягко говоря, прилично.
В кузов забрался при помощи ножа и «такой-то матери» – тент сопротивлялся отчаянно. Внутри, едва не упав на несчастного Богданова, хрипло уточнил:
– Живой?!
– Ы-ы-ы-ы-ы-ы…
– Значит, живой…
Позади протрещала пулеметная очередь, затем еще одна – по тенту хлопнула пуля. Тенту это уже не навредит – три снаряда из автоматической пушки проделали в нем такие прорехи, что пулемет просто отдыхает.
В дальних углах кузова стояло два больших ящика и один поскромнее – рядом с ним, на куске брезента, валялся Богданов. Брезент Рощину не нужен, Богданов тоже подождет, а вот ящики гораздо интереснее.
Первый оказался доверху набит снаряженными магазинами для автомата. Так как автомата у Рощина не было, он не испытал прилива позитивных чувств и кинулся к ящику поменьше, надеясь в нем обнаружить оружие. Облом – там тоже были магазины, но только к ручному пулемету.
Очереди гремели уже поближе – неприятности неумолимо приближались. Пули то и дело наносили тенту новые повреждения или оглушительно колотили по бортам.
В последнем ящике оказались ручные гранаты. Сотни две, не меньше. Самое кошмарное, что все они были снаряжены взрывателями, при этом набиты были просто насыпью – никаких гнезд или хотя бы амортизирующих материалов между ними. Если взорвется одна, от грузовика одна яма останется.
Но Рощина этот кошмар не смутил – сегодня он уже устал пугаться. Парочку – в карманы пиджака, две – в ладони, и прыгнул к заднему борту, присев там на корточки. Машины врага уже рядом – из передней, высунувшись из люка по пояс, лупит пулеметчик. Дистанция метров пятьдесят – каким же надо быть косоглазым, чтобы до сих пор не расстрелять беззащитный КамАЗ?
Вырвав кольцо, первую гранату швырнул просто так, не надеясь на успех: хотел прикинуть, на какой дистанции она разорвется. Разорвалась далеко за второй машиной. Понятно – надо сделать задержку. Вырвал кольцо, разжал ладонь. Предохранительный рычаг отлетел, шипения запала из-за грохота не слышно, но гореть он должен начать обязательно. Гранату бросил за борт приблизительно на исходе второй секунды – больше выжидать было страшно.
Разорвалась она между машинами. Вреда, похоже, им не причинила, но вторая резко вильнула, чуть увеличив дистанцию: перепугался водитель. Третья ушла с нулевым успехом, а вот на четвертой Рощина чуть было не убило – пулеметчик наконец сумел попасть по кузову целой очередью.
Пули ударили в борт, перед глазами Рощина полетели какие-то ошметки, от неожиданности он упал на пятую точку, едва не выронив гранату – чека уже была выдернута, но рычага, к счастью, он еще не отпустил.
– Бросай! – завизжал из-за спины перепуганный Богданов – видимо, внимательно наблюдал за действиями своего «конвоира».
Рощин машинально выкинул гранату за борт, не сделав задержки, пополз к ящику за новой порцией. Богданов, болезненно вскрикивая, начал отползать в угол, на ходу невнятно выдохнул:
– Брезент. Под ним возьми. Возьми быстрее, пока не взорвал нас.
Полковник, уже добравшись до ящиков с гранатами, замер – только тут до него дошло, что брезент как-то странно лежал. Слишком уж складок и выпуклостей много – будто под ним что-то припрятано.
Под брезентом оказалось два длинных очень плоских ящика из пластика. Полковник из жадности схватился за тот, что подлиннее, – в нем оказался ручной пулемет. Это его обрадовало – свои таланты как гранатометателя он оценивал низко, а вот стрелять умел хорошо.
Пулемет был не заряжен, но магазинов к нему у Рощина было много – сотни полторы, если не больше. И все, похоже, набиты патронами.
Предохранитель вниз, взвести. К стрельбе готов. Теперь бегом к заднему борту.
Передняя машина за это время успела сократить дистанцию почти до нуля – неслась в десятке шагов. Стрелок возился с пулеметом – перезаряжал. Сейчас закончит и исполосует грузовик вдоль, поперек и по диагонали.
