— Возьми, парень, выпей!
Я повернулся на голос. Феран усмехнулся, протянул большую бронзовую кружку. Над ней клубился ароматный парок, внутри плескалась горячая красноватая жидкость. Я осторожно принял ее в руку, зашипел, обжегшись.
— Только с огня, — хмыкнул лейтенант. — Рол порыскал, нашел каких-то особых осенних ягод. А я решил чаек сделать. Малый котелок у нас остался, так что живем.
— Случайно не из волчьих ягод-то? — угрюмо полюбопытствовал я, осторожно подул в кружку, остужая чай.
— Нет, Мрон, из беличьих! — фыркнул Феран. — Жить захочешь — будешь и суп из желудей лопать.
— Зачем же так мягко?! — встрял Иг. На красивом лице играла ехидная улыбка. Маг отвлекся от созерцания рассвета и теперь чистил ногти. — Свиньи желуди любят. А еще надо откармливать травками и корешками. Чтоб мясо нежное было. Могу посоветовать несколько… полезных.
Я едва не уронил кружку. Кулаки зачесались неимоверно. Хотелось кинуться на него и хорошенько вмазать по холеному лицу. Потом свалить на землю и пинать, пока не затрещат ребра. В воображении промелькнула красочная картинка, где боевой маг ползает по траве, размазывая кровавую юшку, и жалобно стонет. А я догоняю, придаю ускорение мощными ударами сапог.
Кружка обжигала пальцы. Пахло, кстати, очень даже неплохо. Земляникой, кажется. Но откуда взялась земляника накануне зимы или что ее заменило, думать не хотелось. Я отогнал грезы, постарался напустить на себя безразличный вид. Медленно отхлебнул, громко причмокнул. Нёбо и язык обожгло, терпкая струйка побежала по пищеводу. В груди сразу же потеплело, дрожь отпустила тело.
— Правильно, — поддержал я чародея. — Желуди — пища духовная. Лишь святым аскетам, свиньям и боевым магам предназначена. Так что я лучше корешками, корешками… чтоб тебе больше осталось.
Оскорбленный Иг дернулся, начал заносить руку. Между тонкими пальцами промелькнула первая синяя искра. Я криво ухмыльнулся, посмотрел с вызовом — давай же, рискни! Чувствовал я себя намного уверенней. Посох держал в руке, в любой момент мог спустить с привязи заклятия. Боевой маг заколебался. Видимо, задумался, почему же я себя так нагло веду.
— А ну прекратить! — рявкнул Феран. Встал, упер руки в бока. Маска добродушного компанейского парня слетела. Пред нами стоял воин и командир. Жесткий, злой и сосредоточенный. В темных глазах лед, полные губы сжались в тонкую линию. — Глупцы! Сколько можно ссориться?! Пятеро уже погибли. Из-за ваших разногласий подохнут и остальные… Если так охота прибить друг друга, подождите. Придем в крепость, на плацу устроим вам дуэль.
Я виновато насупился. А ведь командир дело говорит. Я так жажду поквитаться с Игом, что остальное отошло на задний план. Долг, обязанности… Хотя о чем я? К Мрону долг! Но честь… Веду себя как мальчишка, который мечтает надрать задницу соседскому сынку за то, что тот игрушку украл. Да и чародей не лучше, задевает меня, пытается вывести из себя.
— Приношу свои извинения, — наклонил голову Иг. — Больше не повторится.
Феран глянул на меня выжидающе. Я потупил глаза, кивнул. Лейтенант удовлетворенно хмыкнул, отвернулся к костру. Кружку у меня отобрал, сполоснул водой из фляги. Вновь наполнил отваром и подал простуженному Маэрдиру. Тот поблагодарил, стал осторожно прихлебывать. Мечник перебрался к костру поближе, сидел, грел пальцы над огнем и блаженно жмурился. То и дело чихал, гнусаво ругался.
Из-за деревьев бесшумно вышел Рол. Ступал легко и мягко, словно сделанный из воздуха. Ни один сучок не хрустнул. Вот что значит профессионал. Но лицо расстроенное, в глазах целое море раздражения.
— Не могу я с мечом на оленей охотиться! — буркнул следопыт, уселся у костра на корточки. — Мне бы лук, хоть самый завалящий.
Феран развел руками, вздохнул. Луки сдуру похоронили вместе с павшими воинами. В спешке никто не догадался захватить. И хотя стрелки в отряде остались посредственные, а я так вообще с пяти шагов в ростовой щит не попаду, но бегать за зверьем по лесу с мечом наперевес — очевидная глупость.
— Переживем, Рол, — попытался утешить командир. — Запасы у нас есть, позавтракать всухомятку хватит. А вечером зайдем в деревню, купим все, что нужно.
— Знаю, — кивнул следопыт. — Но хотелось как лучше.
Я невольно засмотрелся на Рола. Спокойный, как скала, и такой же невозмутимый. Но в глубине черных как угли глаз крылось нечто угрожающее. Лучи восходящего солнца играли на лысом черепе. Тени делали черты резкими и даже жесткими. Воин был невысокий и поджарый. Руки тонкие, словно птичьи лапки. Но я не понаслышке знаю, что именно такие люди невероятно сильны. Жира в следопыте ни капли, даже мышц как таковых нет. Лишь тонкие жилы, что крепче стальной проволоки.
Мы перекусили сухарями и солониной, запили тем же отваром. Даже Иг снизошел до всеобщей трапезы. Судя по лицу, лучше бы эманациями из воздуха питался, чем таким. Но сделал нам одолжение.
Ели быстро и молча. Никто не пожелал распространяться насчет вчерашних событий. Но я видел, что воины подавлены. Лица темны и угрюмы. Я и сам был немного не в себе. Эти люди еще не стали мне своими, да и едва ли станут. Но видеть, как спутники, с которыми недавно ехал вместе, лежат разорванные на куски… Страшно, очень страшно.
Солнце уже встало, светило весело и празднично. Воздух был прозрачный и холодный, словно горный хрусталь. В нем витали терпкие запахи прелой осенней листвы, воды и тины. Я зевал во всю пасть, ежился и хмурился. Ну люблю я поспать, люблю. Не то чтобы неженка, просто если недосплю, становлюсь злым, раздражительным и колючим. И тогда ко мне лучше не подходить: покусаю, облаю и вообще зверски поиздеваюсь.
Я принялся седлать коня. Вроде бы все сделал правильно, никто не упрекнул, не толкнул локтем в бок. Через седло перекинул изрядно похудевшие мешки, закрепил остальную поклажу. Мерин повернул голову, посмотрел с укором. Я понял, подвязал ему к морде сумку с овсом. Сразу же раздалось довольное фырканье.
По дороге пошли в том же порядке, что и накануне. Рол с Игом впереди, я замыкающий. Теперь мне виделся в этом умысел Ферана. Небось специально разделил враждующих чародеев, чтоб в порыве дурацкой злобы не сожгли остальных. В общем-то правильно, но не люблю плестись позади. Конечно, в арьергарде безопасней. Трус и лентяй не протестовал бы, но, по-моему, лучше первым в пекло. Шишки твои, но и пряники тоже попадаются. А вот тот, кто отсиживается в теплом местечке, будет гнить там всю жизнь. Такие завистливо вздыхают, если смельчаки чего-то достигают, или испуганно прячутся в раковины, если те оступаются и гибнут. Кто не рискует, тот по голове не получает. Но и дорогое вино тоже не пьет.
