Они опустили пулемет на пол.
— Пошли, скинем мешки.
От принесённых трофеев, в холодильнике становилось тесновато. «Надо бы переложить все в „Золотую Кладовую“, а то не протолкнуться» подумал Тяжин глядя на кучу вещмешков и оружия.
— Пулемет к элеватору, — скомандовал Кирилл, — завтра установим его так, что коридор будет простреливаться полностью. Данила! Что с ужином?
— Сейчас сообразим, пап! — ответил Даня и взялся за консервы, но отец ответил:
— Отставить. Я сам все сделаю.
Оттащив «Утес» к элеватору Китяж и Андрей вернулись к холодильнику.
Татьяна сидела на стуле, который Данила услужливо принёс ей из пустой подсобки и пустым, отрешенным взглядом разглядывала трещинки на белом кафеле стены.
— Тяжело ей, — сказал Андрей Кириллу в полголоса, — обычно она веселая такая… Жизнерадостная…
— А кому сейчас легко? — ответил Китяж, — только тем, кто уже помер. А жизни будем радоваться, когда на той стороне водочки с тобой выпьем, за здоровье дитя твоего.
Кирилл взялся за ужин. Он не стал доставать паёк и рюкзаков. Взяв два обеда автономного подогрева от сломал в них инициаторы и обеды разогрелись в течении минуты. Кирилл вскрыл крышку одного из них и по подвалу потянуло аромат жареной свининки с лучком и пюрешечкой. От запаха еды, у Андрея завыло в желудке, да так, что Данила и Кирилл, посмотрев на него, улыбнулись. Тяжин подошел к Татьяне и присев перед ней на корточки, протянул ей обед:
— Танюша, — Кирилл старался говорить как можно мягче, — надо покушать. Это надо не только тебе. Малышу твоему надо, — отстегнув от упаковки обеда вилку, он вложил ее в Танину руку, — давай покушаем, — он вспомнил, как Женечка была беременная Данилкой и у нее был жуткий токсикоз. Кирилл тогда упрашивал жену поесть.
Татьяна взяла вилку и горячий ланч-бокс с обедом. Тепло прошло по ее ладоням и Татьяна начала «оживать». А через полминуты уже уминала обед, за обе щеки.
Второй обед ушел Даньке.
— А мы? — удивленно спросил Андрей.
— А мы — по старинке, — ответил Тяжин и вышел из «холодильника». Вернулся он с двумя кирпичами, которые положил на пол. плашмя. Между кирпичами он положил две таблетки сухого горючего и поджег их зажигалкой. вскрыв две банки солдатской каши он поставил их на кирпичи, прямо над огнем.
— Диверсант, вооруженный сухим пайком, практически бессмертен, — процитировал Китяж какого-то писателя и. по совместительству, предателя родины. Андрей взял, за открытую крышку, банку с кашей и начал ее есть, экспроприированным у мертвого военного, штык — ножом.
— Ты бы, не торопился так? — удивился проворству Андрея Кирилл.
— Ты бы, не поел сутки, — запихивая в рот перловку с мясом, парировал Андрей, — я бы на тебя посмотрел.
— Как знаешь, — многозначительно сказал Китяж и достал полбутылки прозрачной жидкости, — а закусывать ты чем собираешься?
Нож с кашей остановился на полпути к рту Андрея:
— Это то, о чем я думаю?
Китяж неопределенно пожал плечами и улыбнулся:
— А откуда я знаю, о чем ты думаешь?
— Кирюха, йопона мама, что ж ты молчал, — смена настроения Андрея даже немного озадачивала Китяжа.
— Подожди дружище, — Тяжин достал из кармана аптечку и вытащил из нее малиновый пенал, — Это — цистамин — неплохой радиопротектор, выводит из организма радионуклиды, — Тяжин протянул пенал Андрею, — Две съешь сам. Две дай жене. Не волнуйся, — предугадал он возражение Андрея, — беременным можно.
Андрей немедленно проглотил две пилюли и подошел к Татьяне. Та немедленно приняла лекарство, закусив его остатками пюре.
— Кирилл, — Татьяна начала осваиваться, — а есть что-нибудь попить?
— С водой у нас напряг, — Китяж встал и поднёс Татьяне банку с водой, — это — вся. По этому прошу с ней по экономнее. Только для питья.
Татьяна плеснула в кружку воды и посмотрела на Данилу, который доел ужин и укладывался на остатки дивана. Китяж поймал ее взгляд, встал и пошел в коридор за диваньей спинкой.
— Вот ваша постель, мэм, — Китяж пытался. хот как-то развеселить несчастную женщину, на которую свалилось столько испытаний, — давай, Таня, ложись рядом с Данькой, — Тяжин положил половинку дивана в плотную к той, на которой спал его сын, — а мы. с Андрюхой пойдем в соседнюю подсобку. Нам ещё о многом надо поговорить. Тяжин встал, взял тару для пития, выпивку с закусоном и вышел в коридор.
— Ложись, Танюшонок, ложись спать, девочка моя, — Андрей погладил по голове, севшую на спинку дивана жену, затем поцеловал ее пошел за Кириллом. В дверном проёме он остановился и добавил:
— Все будет хорошо. Завтра будем на месте.
Татьяна задула свечу, легла на бок и укрывшись фуфайкой, закрыла глаза и мгновенно заснула.
Зайдя в подсобку, Андрей увидел Кирилла, который сидел на полу, и облокотившись спиной на стену, курил. Новиков сел рядом с ним, и тоже достал сигарету.
— А теперь, Андрюха, расскажи мне, куда ты пытаешься отсюда свалить и откуда ты меня знаешь?
* * *
После двух по пятьдесят, беседа идет на много лучше. Проверено годами. Поэтому Кирилл с Андреем грохнули, сразу по сто. Андрюха прокашлялся и начал:
— Я работаю, точнее, работал исполнительным директором салона «Порше», на Энергетиков, — глубоко затянувшись сигаретой, Андрей закрыл глаза и откинул голову к стене, — Две недели назад я приезжал в «Алекс». Присматривал себе начальника отдела продаж. Там мы с тобой и пересеклись.
— Да, — смотря в пустоту прокомментировал в ответ Тяжин, — автомир Питера очень тесен, коллега. А как спаслись? Да ещё и на машине?
— Во Всеволожск к друзьям поехали. Там у них частный дом. Пацаны забухали, а мы с Танюшкой на озеро поехали. Там ещё километров пятнадцать. А потом… — было видно, что Андрею тяжело говорить, — Короче, уже уезжать с озера собирались. В машине уже сидели когда долбануло. Накрыло тучей песка и пыли, ветками всю машину побило. А когда пыль села, мы и ломанулись во Всеволожск. А там…
— Между первой и второй, наливай ещё одну, — перебил его Китяж и разлил ещё. — Давай Андрюха. За то, что мы живы.
Чокнувшись кружками и выпив Андрей продолжил:
— А там — Жопа. От частных домиков одни фундаменты, Все кругом горит, пепел хлопьями, народ стонет… Ужас, короче, встали мы в частном секторе. В машине переночевали. А утром…
— Надо было тебе назад. Из города валить. Подальше…
— Кто же знал, что эти суки к утру заявятся и такую бойню устроят!!! — Андрей сорвался на крик.
— Тише, жену разбудишь, дальше то что было?
— Да ничего! — Андрей прикурил ещё одну, — дунул на шестой передаче к кольцевой. С горем пополам добрался до Мурманки. Там свалка из битых машин, деревьев и прочей хрени. Полями добрался до кольцевой и в сторону вантового. От Мурманки до Вантового пробирался часа два. А потом, задним ходом выбирался. Внутренний Вантовый рухнул. Наружный держится на трех канатах. Опасно, конечно было, но ни чего — проскочил ходом. И ты представляешь, — Андрей толкнул Кирилла в плечо и посмотрел на него диким взглядом, как будто заново проживал этот момент, — Он, гад, начал сыпаться прямо подо мной!!! Благо пот капотом четыреста коней. Как дал на педаль. В общем, на правый берег теперь не проехать. Дальше до Московского тракта без приключений. Да и по московской трассе без приключений. Так, препятствия объехать, ну и прочая шляпа. Мост, через московскую славянку живой. Только говна на нем много. Короче, до Ижоры доехал а там на мосту Четыре «Тигра». И главное, сволочи, даже рукой не помахали. Как дали из четырех стволов, ну я на Пушкин и повернул. Один за мной. Вот сюда и добрались.
