– Глядеть противно… – прошептала сидевшая напротив Олега женщина – маг третьего ряда.
– Так никто же не заставляет, – заухмылялся один из охранников.
Аристеас удовлетворенно кивнул и поманил к себе «зеленого» в длинном пальто. Тот подошел и вытащил из-под одежды веточку березы. Олег удивленно хмыкнул, увидев, что на веточке есть листья, причем свежие, зеленые, и что они светятся, слабо, еле заметно.
Старый сатра несколько раз взмахнул веткой и принялся ходить вокруг источника, что-то бормоча себе под нос. Там, где он стоял, на мгновение проявились очертания дерева, словно нарисованного фосфорной краской – прямой ствол, заостренная верхушка, сотни узких листьев трепещут, точно под сильным ветром, корни стелятся над асфальтом.
Призрак сгинул через мгновение, но из воздуха сгустился новый – там, где только что прошел колдун-«зеленый». Разделил судьбу предшественника, развеялся без следа, но на смену ему появился третий…
Олег слышал, что сатра, уроженцы зеленой сферы, очень искусны во всем, что касается магии растений. Но никогда не имел дела с их чародейством, не пытался разобраться в нем, и поэтому сейчас у него не было даже догадок насчет того, что именно делает чародей из клана Фоон.
Наверняка творит нечто такое, что не снять магам четвертого и пятого рядов, оставшимся на свободе.
– Надо же… как красиво… – женщина, сидевшая напротив Олега, покачала головой, в глазах ее блеснуло восхищение.
Она явно видела больше, чем он, и неудивительно – третий ряд есть третий ряд.
Старый сатра обошел источник, поднял ветку перед собой, взяв ее двумя руками, и сломал одним резким движением. Олегу на миг померещилось, что над колодцем встал настоящий гигант древесного царства, плеснула в стороны зеленая крона, закрывая серое небо, поглотил желтое свечение бурый ствол.
Видение исчезло прежде, чем Турнов успел хотя бы моргнуть.
Сатра в длинном пальто улыбнулся, сказал несколько слов и пошел прочь. Аристеас повернулся к Антону Григорьевичу, кивнул ему, и тот зашагал обратно к «Газели».
– Дело сделано, – сказал забившийся на заднее сиденье толстяк с усиками – еще один из магов третьего ряда. – Теперь любая попытка взять отсюда энергию будет ими замечена, а снять это заклинание без шума…
– Ты не сможешь, и я не смогу, – вмешалась женщина напротив Олега. – Разве что он.
И она мотнула головой в сторону забиравшегося в салон Антона Григорьевича.
Мотор «Газели» заработал, и колонна из двух машин двинулась к Белинке и лежащему за ним домену клана Фоон. Исчез из виду ТЮЗ, колеса прогрохотали на трамвайных рельсах. Пару раз свернув, две машины оказались в крохотном, заросшем деревьями дворике между тремя старыми деревянными домами.
– Так… хе-хе… – охранник-сатра наморщил лоб, поскреб толстым пальцем лохматую макушку. – Вот ты, – тот же палец указал на толстяка с усиками. – Выходи, да поживее.
– Нас что, будут держать по отдельности? – спросил Олег.
– А ты думал – всех вместе? На курорте? – тут сатра рассмеялся, и его поддержали сородичи.
Толстяк вышел из машины, и охранник отвел его в один из домов. Вернулся, и они поехали дальше – по узким и кривым улочкам, на которых Олег, проживший всю жизнь в Нижнем, никогда не бывал. Антона Григорьевича выгрузили у новостройки на Тимирязева, женщину оставили в одном из домов частного сектора неподалеку от Бугровского кладбища.
Один за другим покинули «Газель» еще двое магов третьего ряда, и Олег остался в салоне один на один с охранником.
– Тебя наш старейшина к себе забирает, – сообщил тот. – Большая честь.
Олег никак на эту новость не отреагировал – ему было все равно, где он в конечном итоге окажется. Пока ездили по городу, вернулась забытая вроде усталость, напомнила о том, что он третий день на ногах и две ночи нормально не спал.
Немного оживился, когда стало ясно, что они едут по Ванеева, но бодрость ушла, едва «Газель» свернула в очередной безымянный переулок, зажатый между двумя рядами домов. Проехала несколько развалюх вроде той, в которой нашел смерть слаш из Нижнепрудного переулка, и остановилась у ворот в высоком, за два метра каменном заборе, увенчанном колючей проволокой.
Над забором поднималась крыша дома, блестела темно-красная черепица.
Ворота открылись, и «Форд», а за ним и «Газель», въехали на просторный двор. Олег увидел несколько остекленных теплиц с торчащими над ними трубами, стоящую отдельно баньку, поленницу под навесом и сам дом – большой, в три этажа, с пристроенным к нему гаражом.
– Вылезай, – охранник-сатра потянул человека за рукав.
Олег выбрался из машины, и его повели в обход дома. По узкой и крутой лестнице спустился на цокольный этаж. Не успел толком оглядеться, как очутился в крохотной, лишенной окон комнатушке, а за спиной захлопнулась дверь и проскрежетал закрывшийся засов.
«Да, тут, конечно, удобнее, чем у мастера Джамиха», – подумал Олег, вспомнив, как побывал в плену у главы «Черного солнца».
Несмотря на отсутствие окон и запор снаружи, помещение было приспособлено для жилья. На полу лежал ковер, у одной из стен стояла кровать, застеленная цветастым покрывалом. У ее изголовья располагалась тумбочка с настольной лампой, а на стене у входа висела вешалка.
Едва Олег успел оглядеться, как дверь открылась и в комнату вошел Аристеас.
– Здесь тебе предстоит провести эти семь дней, – сказал он. – Не гостиничный номер, конечно, но и не тюремная камера. В туалет тебя будут выводить по первой просьбе, достаточно постучать, на прогулки – два раза в сутки, утром и вечером. Так, еще… – он задумчиво нахмурился. – Чтобы ты не умер со скуки, я прикажу доставить тебе книг. Если все будет спокойно, то через пару дней получишь телевизор.
– Что бы вы ни говорили, это все же тюремная камера, – Олег усмехнулся.
Побывать в заключении ему не довелось, если не считать краткого пребывания в плену у «Черного солнца» и отсидки на гауптвахте в армейские времена. В плен в Афгане, к счастью, ни разу не попадал и никогда не нарушал закон так основательно, чтобы угодить за решетку.
Поэтому, что такое семь дней в неволе, Олег мог только догадываться.
– Уж изолировать, так по-настоящему, – старейшина клана Фоон двумя пальцами потер переносицу. – Скажи… ты знал что-нибудь о том, что ваши старшие балуются с некромантией?
– Они не баловались. «Золотая роза» тут совершенно ни при чем.
– Да ну, брось врать.
– Я никогда не вру, – Олег почувствовал, как поверх горечи наслаивается свежее раздражение.
– Ладно-ладно, как скажешь, – Аристеас примирительно улыбнулся. – Если что захочешь – стучи.
И он вышел из комнаты.
