Смелый Горталий сделал неопределенный жест, очевидно подтверждающий правдивость только что им сказанного. Его спутник только переменил позу в скрипнувшем кресле. Это были единственными звуками с его стороны, которые выдавали его присутствие.
– Тайными операциями мы то же занимаемся, – сказал Кид, – диверсии и терроризм входят в перечень предоставляемых нами услуг, но должен вас предупредить, что это самые сложные и опасные по своему характеру услуги, так что стоят они соответственно дороже.
– Я думаю мы с вами договоримся. – Только и прозвучало в ответ. После долгой паузы, во время которой договаривающиеся стороны обдумывали и обобщали только что услышанное, начались торги. Заказчик, в лице древнего старца, доживающий последние дни на этом свете, хотел до тла уничтожить город Орток, в самом центре которого и располагался центральный храм этой паскудной религии, в котором и проживали владыки таких ему близких, заблудших человеческих душ. За это он готов был выложить пять миллионов кредитов, конечно в валюте галактики 511/70. Подрядчик, в лице тертого пса Ранода Кида настаивал только на уничтожении верхушки секты, с сохранением для владыки города и его заблудшего населения, и просил за это двенадцать миллионов.
Торговались долго и отчаянно. – Я не могу выбросить на ветер двенадцать миллионов моего народа, – деланно возмущался сверкающий даже при таком слабом освещении Гортаний. – Двенадцать миллионов, да к тому же почти ничего не делая! Подумаешь, уничтожить главарей, да этим я им только лучше сделаю. Нет, своими руками мучеников я из них делать не буду. – Заключил он обиженным тоном.
– Я вас уверяю, что так как я предлагаю будет совсем неплохо. – Профессионально обрабатывал старика Кид. – Если мы так сделаем, то больше ничего делать не надо будет. Все остальное образуется само собой, без постороннего вмешательства. Поверте моему огромному опыту. – Просил Кид делая честные глаза. – А где пять миллионов, там и двенадцать.
Старик подозрительно смотрел на пытающегося убедить его в полной чуши, с его точки зрения, Кида и верить в его огромный опыт отказывался. Второй гость не принимал участия даже в такой захватывающей части переговоров, как торги, а просто тихонько сидел и не вмешивался, когда разговаривали старшие. Дело продвигалось туго, но все-таки продвигалось. Бизнес всегда был трудным делом, тем более такой масштабный. В подобных делах быстро ничего не решалось. Это знали обе стороны и строго придерживались доведенного до маразма сотнями поколений политиков ритуала.
В конце концов сошлись на том, что в руины превратиться только главный храм, так мешающей заказчику религии, захватив с собой в небытие центральную часть города, где проживали наиболее могущественные и влиятельные сторонники новой веры. Пятерых самых влиятельных лиц церкви, условия достигнутого компромисса, предполагалось захватить живьем и передать заказчику в полной сохранности. Относительно финансовой стороны, то стороны сошлись да десяти миллионах кредитов, с тридцатипроцентной предоплатой. Никаких бумаг или прочих документов составлено не было. Достаточно было одного данного слова. Тем более, какие могут быть документальные соглашения, когда мир тени, находящийся вне закона, так плотно сотрудничает со вполне законными структурами? Хотя насколько бывает заметно с близкого расстояния, эти два проявления жизни ничем друг от друга не отличались. Ведь не боги же в конце концов придумывают законы, а такие же, обыкновенные люди, и если у кого-то недостанет мозгов, и он станет верить в справедливость законов, то пусть уже заодно верит и в справедливость людей…
Заказ должен был быть выполнен через неделю реального времени. Как раз в это время в Актинии фанатики устраивали пышный праздник, по какому-то религиозному поводу. По какому именно Кида не интересовало. Так что владыка всех актинийцев решил сделать своеобразное представление, своего рода фейерверк, как раз в разгар торжества. Кид не возражал. Клиент платил и теперь был в праве хоть немного почувствовать себя хозяином положения.
Горталий Смелый и Ранод Кид пожали друг другу руки в знак достижения соглашения.
Молчаливый Карт, уловив едва заметное движение руки своего хозяина выскочил из комнаты. Он вернулся через несколько минут, неся блестящий, металлический кейс. Положив чемоданчик на одно из кресел и повозившись с замками, он отбросил крышку. Внутри лежали аккуратно упакованные в прямоугольные пачки кредитные билеты. На затянутых в пластик упаковках стояло достоинство упакованных в них купюр. Кид кинул взглядом по упаковкам,
– все билеты были одного достоинства – тысяча кредитов. Привычно сосчитал упаковки. В чемоданчике было ровно три миллиона.
Правитель Актинии, не желающий ни с кем длить свое могущество, данное ему волей случая по праву рождения, не видя больше никаких неразрешенных сторон в своем вопросе, засобирался обратно на борт своего небесного челнока. Кид, согластно инструкциям начальства и правилам этикета не пустил гостей среди ночи из дому, предложив им роскошные, гостевые апартаменты. При одном взгляде на огромную кровать, по своей площади уступающую взлетно-посадочному полю лагеря самую малость, у древнего старика за все время пребывания на Отстойнике на сморщенном лице засияла счастливая улыбка. Что-что, а толк в постелях он знал, вернее толк знало его изношенное и требующее бережного отношения тело. Гости остались на ночь.
Война всегда была развлечением только для самых богатых, и никогда не считалась дешевым делом, особенно война высокотехнологическая, так что же удивляться, что находились специалисты, способные выжать кредиты из страстно желающего войны человека, волей случая сидящего на мешке с деньгами?
Рентабельность предстоящей операции, по прикидкам Кида составляла 800 процентов. Такой результат получался после вычета стоимости боеприпасов, накладных расходов, транспортировки и отчислений на жалование непосредственных исполнителей. Это был неплохой показатель, хотя в его практике случались и более высокие показатели. Но что поделаешь, уж сильно зажимистые попались в этот раз клиенты.
Шел четвертый час по полуночи. По тропинке между ангарами прошел только-что сменившийся караул, и опять в лагере все затихло. Покорились сну даже гости, так ловко запланировавшие уничтожение большей половины одного из самых больших городов в своей стране. Все спали, кроме караула конечно.
Утро обрушилось на головы ничего не соображающих людей внезапно, как это и бывает со стихийным бедствием. Сонные, как весенние насекомые, солдаты совершали неприменную утреннюю пробежку, по колено в росе, с обнаженными до пояса телами. Жить не хотелось, но было зачем-то нужно, а отстать, или вовсе не бежать запрещалось и наказывалось.
