у обеих групп, шанс у парочки в столкновении с этими ребятками был весьма призрачный, если не сказать — околонулевой. Топор ясно отдавал себе в этом отчет, потому вел себя смирно, повесив оружие через плечо.
Идти пришлось недолго. Спустя десять минут блужданий по густым зарослям они уткнулись в металлический забор, крашенный коричневой краской. За ним обнаружился великолепно обустроенный участок с небольшим фонтанчиком и фигурой купидона, по центру которого расположился приземистый коттедж. С противоположной стороны к нему подходила узкая гравийная дорога, что терялась в густом подлеске. Других строений по соседству не обнаружилось. И вообще, складывалось ощущение, что тот, кто организовал эту дачную постройку, нарочно спрятал домик в глубине лесной чащи, чтобы найти его было крайне сложно.
— А неплохо, Хива! Как ты вообще его нашел?
Кваз, что нес свой «Утес» играючи, словно тот ничего не весил, перехватил его одной рукой.
Второй «леший» хмыкнул с неопределенной интонацией.
— Ну что тут скажешь –я с детства глазастый!
После того, как дом был обследован на предмет всяких неожиданностей, а часть отряда рассосалась по периметру этой лесной дачи, Разлом, даже внутри помещения не снявший своего жутковатого шлема и не удосужившийся поднять его забрало, устроил им настоящий перекрестный допрос с пристрастием. Топор большей частью отмалчивался, наблюдая за квазом из-под густых бровей, словно из-под навеса, предоставив право говорить СОБРовцу. Токсин пересказал события связанные с уничтожением стаба. Разлом вытряхнул из него все подробности, какие только можно и нельзя. Единственное, о чем спецназовец умолчал — то, что он знал того, кто вырезал тот стаб под ноль. Ну и о событиях, предшествующих их ранению распространяться не стал, а кваз об этом не особо и расспрашивал — его интересовало исключительно то, что произошло сегодня утром.
После того, как Разлом получил всю информацию, какую хотел, он некоторое время размышлял о чем-то, после чего прогундосил.
— Что же, за информацию спасибо! Вижу что вы ребята тоже пальцем деланные, потому есть у меня для вас встречное предложение. Что скажете насчет того, чтобы присоединиться к моей команде, в качестве проводников и поддержки. Ну, пока мы не прищучим эту нечисть, которая людей на куски кромсает не за хрен собачий⁈ Кем бы оно там не было.
Затемненное забрало глухого шлема поочередно повернулось сначала к Токсину, а после уже и к трейсеру.
— Не, я сразу пас! Я еще с прошлой передряги толком не очухался, так что, без меня!
Топор скрестил руки на груди, всей своей позой демонстрируя решительный отказ. Взгляд Разлома вновь перешел на Токсина. Тот молчал какое-то время, нахмуренный лоб выдавал напряженную работу мысли. Перед его мысленным взором вновь пронеслась утренняя картина, как его крестный хладнокровно разрубает на две половинки девушку, что последние недели заботливо выхаживала его, находившегося на границе жизни и смерти.
В конце концов, он стер эти морщины со лба яростным движением ладони, словно окончательно отметая любые колебания.
— А я соглашусь.
Трейсер метнул на него острый взгляд, ответ напарника явно застал его врасплох. Свои сомнения он не замедлил озвучить.
— Уверен? Тебя же после той больнички ветром качает! А они наверняка отдыхать не планируют — им двигаться к цели нужно, и чем быстрее, тем лучше. Ты же тупо свалишься через пару-тройку часов! Это уже не говоря о том, что по темноте на стандартах без подготовки и спецоборудования мотаться то еще удовольствие. Особенно в твоем нынешнем состоянии.
Ответить СОБРовцу не дал кваз.
— У нас в отряде есть «батарейка». Тушенки навернет, живцом зашлифует и будет как новенький. Еще нам потом спасибо скажет, за быстрое восстановление. Ты-то не передумаешь⁈ Мы ведь не за красивые глаза вас зовем, награда будет, если задачу свою выполним — не обидим.
Этот ответ подкинул дополнительной пищи для размышлений. «Батарейками» называли иммунных — носителей своеобразного дара, который подпитывал окружающих его людей, увеличивая их силу, выносливость или скорость реакции за счет ускорения процессов метаболизма. Способность встречается нечасто, потому ее носители всегда нарасхват, ведь наличие «батарейки» значительно увеличивает возможности любого отряда в рейдах. Соответственно, и оплата их услуг была не маленькой. Потому, чаще всего, они работали на серьезные стабы и крайне редко встречались в свободных командах. То, что такой человек есть в группе Разлома, говорило о многом.
— Не-не, даже не думай, мой ответ окончательный.
— Ну, дело хозяйское!
Несмотря на то, что читать эмоции кваза за непроницаемым для внешнего взгляда забралом шлема и по его ровному, ничего не выражавшему голосу, было крайне трудно, Топор уловил нотки разочарования и досады. И это лишь дополнительно убедило его в правоте принятого решения. Разлом, между тем, продолжил говорить.
— Раз так — расшаркиваться не будем. Токсин — в темпе закинь в себя хавки и будем двигать. Дорога нам предстоит, как я понял не близкая, так что время терять не стоит. Через пятнадцать минут выдвигаемся.
Он выудил откуда-то из необъятного подсумка своей разгрузки пакет с сухпаем и банку тушенки, после чего отцепил с поясафляжку с живцом и положил все это на кухонный стол рядом с СОБРовцем.
Тот решил последовать совету, выудил ложку и консервный нож из кухонного шкафчика, вскрыл консервы и пакет с сублиматом и принялся уплетать калорийную пищу так, что за ушами трещало.
Когда с трапезой было покончено и отряд, увеличившийся на одного члена начал собираться на выход, Топор напоследок крепко обнял своего напарника, с которым им за последние неполные сутки выпало на долю выжить в не самой простой ситуации. В этот момент он незаметно, и едва уловимо прошептал на ухо Токсину.
— Будь осторожен. Эти парни не те, за кого себя выдают!
Тот в ответ слегка дернулся, кинул на трейсера удивленный взгляд, после чего пожал плечами, крепко сжал ему руку на прощание и отправился вслед за растворившимися в темноте бойцами. Топор лишь покачал огорченно ему вслед головой, после чего вернулся внутрь дома.
Группа шагала по сумеречному лесу — ночь вступала в свои права, укрывая все вокруг плотным покрывалом темноты. Токсин двигался вперед, полагаясь больше не на глаза, а на уши — дыхание бойцов, шедших впереди него, шорох лесной подстилки под подошвами нескольких пар ботинок и шуршание травы и кустов. Как они ориентировались в темноте, было не до конца понятно — визоры приборов ночного виденья опустили на глаза только впередиидущая пара. Видимо, экономили заряды батарей приборов, ведь в рейде их негде подзарядить.
Замыкал вереницу лидер группы и один из «леших». Не Карман, что встретился им с Топором первым, а второй, по имени Хива. Они о чем-то переговаривались, но на ходу спецназовец не мог разобрать слов.
Разлом остановился, притормозив своего разведчика. Когда основная группа немного ушла вперед, он обратился к нему:
— Вернись назад, надо подчистить за собой. Долго только не возись, без твоих обычных приколов — у нас еще нехилый крюк впереди! А с этим доходягой вообще до самого утра тащиться будем. Нам еще на месте помотаться придется, наша цель на месте вообще сидеть не любит.
— Принял, шеф! Я быстро, одна нога здесь — другая там! За час управлюсь.
Кваз лишь кивнул в ответ.
— Смотри, я тебя за язык не тянул. Задержишься — пеняй на себя, усек⁈
— Фигня вопрос!
Разведчик развернулся и растаял в сумерках, а Разлом перехватил свое монструозное оружие поудобнее и ускорил шаг, нагоняя группу.
Когда Хива вернулся назад, к укрытому в лесной чаще дачному коттеджу, темнота вокруг наступила абсолютная, что называется «хоть глаз коли». Разведчик опустил очки ноктовизора, щелкнув крепежом на шлеме, после чего включил прибор. Мир вокруг окрасился в серо-зеленые тона. Он проверил оружие, включил тактический прибор с инфракрасной подсветку и ЛЦУ, закрепленный на планке цевья своего MSX, после чего активировал свой дар, окончательно став невидимкой, и медленно двинулся вдоль кустов, росших возле забора к воротам, ведущим во двор. Вокруг стояла тишина, изредка прерываемая свистом каких-то ночных птах, поэтом двигаться стоило осторожно. Клиент, вымотавшийся за день, скорее всего уже дрых без задних ног. Но не стоило исключать вариант, что тот бодрствует и караулит дверь, потому его невидимость, помноженная на возможность видеть в темноте благодаря прибору, даст
