коркой льда. Теперь понятно, кем стала Тая. Но это подождет.
Я избавился от гадости во рту и схватил себя за волосы, а затем заорал во всю глотку.
— Я что совсем ебанутый!?
От крика несколько сосулек сорвались с потолка, с грохотом разбившись об пол. Перечить Белой госпоже из-за кота. Видать, с головой не все в порядке после переселение в новое тело. Да нахера я вообще решил ее призвать!? Чтобы оживить тупую девчонку? Даже не оживить, а сделать ее мертвой тварью. Ладно, хотя бы получилось? Но сперва есть еще одно дельце.
— Я твой должник, брат, — я склонился в церемониальном поклоне перед раскинувшим лапы и тяжело дышащим котом.
Не знаю, что он видел или чувствовал, но поведение Габса спасло мне жизнь. И плевать, как это выглядит со стороны. Но чувствую себя умалишенным.
— Теперь это твое, — я положил Небесную раковину перед замурчавшим питомцем. — Но я буду иногда брать ее, хорошо?
— Мастер? — к помещение зашел шатающийся Бак, с огромной шишкой на лбу, и жалобно застонал. — Мне нужна ваша помощь! Срочно! Спасите!
— Потом, — отмахнулся я.
Бак с невероятной скоростью приблизился ко мне и схватил за плечи. Его красное лицо с багровым белками вытаращенных глаз, почти уперлось в мое — между кончиками наших носов оставался всего миллиметр. Парень глубоко и быстро дышал. Его рожа покрылась крупными капельками пота, а губы мелко подрагивали.
— Ты умереть захотел? — я попробовал оттолкнуть Бака, но тот будто прирос с к полу. — Блять, да что случилось?
— Сосулька, — едва слышно прошептал парень.
— Что сосулька? — я покосился на потолок.
Парень рухнул пластом, уткнувшись головой мне в ноги. Его черные кожаные штаны оказались пробиты на окровавленных ягодицах. Сквозь прореху торчала ослепительно белая сосулька, растущая из… Я охнул и отступил на пару шагов. Бак неверно понял мою реакцию и завыв, как умирающее животное, пополз ко мне.
— Мастер! Спасите! — завопил он.
Я смахнул выступившую слезу и повернув голову в сторону, дрожащим голосом сказал:
— Прости, Бак. Но ты умрешь.
— Что? — парень мгновенно побледнел.
— Именно так, — я еще больше отвернулся, чтобы не выдать улыбку.
Боги, каким же нужно быть неудачником, чтобы рухнувшая с потолка сосулька вонзилась тебе прямо в зад? Вероятно, окажись я в подобном положении, мне было не до смеха. Но я не в таком положении!
— Скажи свои прощальные слова, — я присел на корточки перед потрясенным учеником. — Клянусь, что передам их твоим родным.
— Мастер…
Не выдержав, я расхохотался и пошел разводить огонь, велев Баку не шевелиться. Горячая вода заставила сосульку надломиться, да и осколок вскоре растаял. Рана довольно глубокая, но с уровнем жизненной силы мальчишки должна быстро зажить. На всякий случай обильно залив повреждение обеззараживающим средством, я с предельно серьезным лицом обратился к парню:
— Ты же понимаешь, что будет если в рану попадет инфекция, когда ты сходишь по большому?
— Понимаю, — часто закивал тот.
— Придется потерпеть неделю.
— Слушаюсь, учитель, — ответил Бак и призадумался.
Не знаю почему, но мне жутко нравится над ним издеваться. В моей прошлой жизни не было места шуточкам или подколкам, а ведь оказывается, что подобные вещи приводят меня в восторг. Ладно, пусть парень помучается, посмотрим, что там с девчонкой.
Я дотронулся до белой, холодной, как лед, кожи. На ощупь она отличалась от человеческой, напоминая жесткую промерзшую резину. Отодвинув верхнее веко, я пощелкал пальцем, наблюдая за реакцией вытянувшегося зрачка. Тая определенно трансформировалась, только вот чем она стала? Упырь? Гуль? Баньши? Зубы практически не изменились, лишь слегка заострились.
— Эй, проснись! = я похлопал девушку по щекам.
В ответ мне прилетело в челюсть с такой силой, что показалось, будто зубы волной сместились в одну сторону. Я прокрутился в воздухе и упал мордой в пол.
— Мастер! — заорал Бак и бросился на помощь.
Спустя секунду я услышал протяжный железный гул и ритмичные удары по днищу нашей комнатушки. Тая схватила парня за ноги и колотила им по железной поверхности. Через пару ударов брызги крови окропили все пространство. Кое-как встав на четвереньки, я метнул в девушку скальпель, угодивший точно в ложбинку внизу головы. Тая метнула на меня злобный взгляд. Секунды заминки хватило Баку, чтобы врезать ей ногой в челюсть. Мертвячка пошатнулась.
— Валим! — закричал Бак, чье лицо стало похоже на сырую отбивную.
Тая низко зарычала и слегка пригнулась, отчетливо прохрустев позвонками. Через лопнувшие окровавленные пальцы проглядывались черные коготки, крохотные, как у домашней кошки. Девушка резко припала к земле и метнулась ко мне, высекая когтями искры из металла. Ебать, насколько же они острые!
Схватив, первое, что попалось под руку, я с размаху огрел Таю по голове. Дерьмо, это же был дорогущий прибор, что купил туповатый ученик. Девушка так же успела достать меня, но лишь ткнула костяшками, отбрасывая к стене. Влетев в заверещавшего кота, я едва успел перехватить животинку, чтобы не расплющить.
— Сука! — выругался я.
— Сука… — подтвердил Бак.
Расколовшийся на две части прибор с вывалившимися проводами падал на землю, излучая пульсирующий зеленый свет. Тая застыла. Бак прыгнул вниз. Я вжался в стену.
Свет на секунду погас, а затем ярко вспыхнул. Плотная волна энергии прошлась по комнате, сметая вещи и срикошетила от стен, устроив настоящий ураган. Если не считать попадания предметов, то совсем не больно. Зеленый свет не вредил, а наоборот исцелял. С каждой секундой, я чувствовал себя бодрее и сильнее. Но вот Тая…
Девушка стояла в эпицентре взрыва, до пояса охваченная такой плотной сферой света, что он выжигал глаза. Ее волосы встали дыбом, а тело тряслось в конвульсиях. Если человека атаковать цепной молнией, выйдет что-то похожее.
Прибор громко пискнул и затих. Мертвячка упала на пол дымящейся головешкой, воняющей горелой кожей и волосами. Сдохла? Нет, вроде шевелится.
— Хочу есть, — пробубнила Тая, уткнувшись мордой в пол.
— С тебя сто тысяч за прибор, — прорычал я. — И сверху три миллиона! Нет, двадцать миллионов, если учесть хлопоты по воскрешению!
— Прости, — кашлянула девушка клубом черного дыма. — Кушать хочется.
Я катнул к девушке банку консервов, все же опасаясь подходить близко. Разумная нежить не слишком стабильна сразу после воскрешения. Морда Бака живой тому пример. Парень на цыпочках подкрался к пытающейся разгрызть жестяную банку мертвячке. В его руке появился нож.
— Успокойся, она нам не враг, — махнул я рукой.
— Но мастер!? — воскликнул парень, показывая на расшибленный всмятку нос.
Тая меланхолично жевала кусок тушенки вместе с обломком жести, резавшим ее губы. Черная кровь капала на пол, постепенно собираясь в лужицу.
