притворная любовь и появилась ненависть.
— Ты мне очень помогла «доченька», — саркастично заявило облако и протянула руку, которая как студень удлинилась, чтобы схватить девочку. Но Зоя знала, Зоя чувствовала. У нее подкосились ноги и щупальце прошло вышел, выбив окно. На улице закричали и Облако оскалилась. Зоя затряслась и нырнула под стол, чтобы спрятаться.
— Черт с тобой! — заявила Облако и обернувшись туманом вылетела на улицу. Вокруг дома на шум собрались деревенские, но они не интересовали Облако, она поднималась, чтобы возвыситься над городом людишек.
* * *
В маленькой швейцарской деревне.
За верстаком сидел седовласый мужчина. Его рубашка смялась, он не стирал ее уже несколько недель и не помнил, когда высыпался последний раз. Эгберт Тагледский — потомственный инженер со злостью посмотрел на лист газеты, который прикрепил к стене перед верстаком. В газете писалось о каком-то молодом русском магистре, который загадал ученым три формулы. Эгберт не надеялся решить все три, но чувствовал, что к разгадке первой он уже подошел, осталась самая малость.
Прямо перед ним лежала стальная сфера, скреплённая двенадцатью болтами. Из сферы торчали краники, по которым инженер думал закачивать рабочее тело. В рабочем теле собственно и встал вопрос. Эгберт до этого дня с трудом понимал как он сможет хранить колоссальное давление. До этого дня, потому что сегодня он нашел статью о рудниковых водах на глубине Норвежских шахт. Вода скапливалась на глубине больше десяти километров на протяжении тысячелетий и обладала поистине редкими свойствами.
— Посмотрим кто кого, выскочка!
1 августа 1842 года.
"Дорогой друг, пишу тебе эти строки с берега замечательной Испании. Сердечно благодарен тебе за организованное путешествие по чудным местам Европы. Дорогая Варвара Демидова просит передать сердечный привет и успехов. Мы очень рады, за путешествие познакомились со столькими интересными людьми! Тебе будет интересно услышать о моих новых знакомых из Испании и Мексики. У них есть запросы, которые можешь решить только ты.
К сожалению, не все проходит гладко. Франция усилила давление на Алжир, отчего мы пока не спешим войти в средиземное море. Ах, вот если бы кто-нибудь смог помочь князьям в Алжире, против ужасной Франции…
Не хочу о грустном. Буду рад, познакомить тебя с остальными замечательными людьми, которые встретились нам по пути.
Твой друг Анатолий Демидов"
Вадим убрал письмо. Он сидел в одноэтажном доме, возвышаясь над берегом Азовского моря. Там, у воды сотни рабочих готовили новое судно к испытаниям. Поначалу, все шло медленно: местных рабочих не хватало. Слава о богатом нанимателе распространились быстро, но люди не спешили уходить с насиженных мест. Только с первыми поступлениями учеников училищ из Петербурга ситуация изменилась.
В окно рабочего офиса открывался вид не только на обновлённые верфи, но и на «промышленный» берег Мариуполя, где проглядывали очертания новых цехов судостроительного завода. На фоне новых забетонированных причалов прохожие могли заметить подготовленные эллинги с абсолютной новинкой — бетонными судами. Бетон слоями покрывал металлическую сетку, застывал и больше не пропускал жидкости. Вместе со строителями пришли инженеры и паровые двигатели, что сразу продвинуло проект. Строить каменные суда на парусах никто не собирался, хотя первые заказы на подобные яхты уже появились. Пока Вадим только начал строительство новых литейных заводов, сталь для сетки и каркаса пришлось покупать на Луганском литейном заводе. Во время наполеоновских войн этот завод производил сотни полевых орудий для нужд армии.
Новейшие железобетонные суда и баржи обещали стать хитом. Цемент для них обжигали в кольцевых печах попеременно с обычным и огнеупорным кирпичом. При этом новейшие буксиры делала команда Кавалотти. Грекам понравилась задумка небольших, но мощных судов, которые бы могли помогать в швартовке или тянуть груженные баржи. У англичан с прошлого века были наработки в этом направлении, но без внедрения мощных паровых машин и гребных винтов, они не пользовались популярностью. Железобетонные суда делали в виде балкеров и барж, которые можно было скрепить цепью или пеньковыми канатами в цепочку или караван.
Конечно, такие суда обладали рядом ограничений: невозможность усовершенствования конструкции, относительная хрупкость при швартовке. При дешевизне в производстве, такие суда выходили тяжелее. Буксирам требовалось больше угля, чтобы перемещать их, полезного объема выходило меньше по сравнению со стальными. Но почти никто кроме Вадима и британцев пока не думал о цельнометаллических кораблях.
Уголь. Еще одно достижение за прошедшие месяцы. Захарченко выкупил земли у донского казачества. Вадиму пришлось идти на хитрость и оформлять собственность на никому неизвестного Миколу. Вадим своими покупками и так поднял цену на землю. Местные помещики с удовольствием продавали деревушки подороже, чтобы на заработанные деньги перебраться куда-нибудь в свет или избавятся от долгов. Тоже самое случилось и с маленькой деревней Александровкой, где уже работало три шахты не приносящие особого дохода. По пять тысяч ушло за каждую, но это того стоило. Уголь шел в сторону Луганска, на тот самый литейный завод, где его сначала коксовали, а потом пускали на сталь.
Без нормальных дорог, уголь приходилось возить в телегах или на лодочках по Донцу, что никому не нравилось. Решение напрашивалось само собой, но литейный в Мариуполе только строился. Так что основной доход обещал пойти сильно позже.
А вот в чем повезло несусветно, так это в покупке маленького села под названием Брянцевка. Вадим никому пока не говорил, но там в Артемовском и Славянском месторождениях находилось девять миллиардов тонн каменной соли. Этого хватило бы на тысячелетие всей стране. В его же руках соль становилась пазлом к одной из задумок. Приятным бонусом шла огнеупорная глина, которая водилась в том же месте.
Когда Вадим изучал приобретения, случилась забавная история: он и Егерь приехали посмотреть купленные земли. Так Вадим пошёл в огород какого-то холопа набрал в руки жирного чернозёма и долго смеялся.
— Вадим Борисович, а что смешного? — даже с некой опаской спросил Егерь. Холоп — простой мужик просто перекрестился.
— Да я просто думал над одним планом и подобрал ему отличное название: Чык-Черык, в честь одного уважаемого любителя сельского хозяйства. Ну что, Егерь, положим экономику империи?
И Вадим снова заржал. А Егерь и крестьянин переглянулись.
* * *
Все начинания в Новороссии упирались в людей, точнее в их отсутствие. В самой большой стране Европы, как по площади, так и по населению не хватало свободных людей. Тридцать процентов оставались заскрепощенными, без права на лучшую жизнь.
И только очень сильные потрясения могли заставить чиновников изменить положение дел. Вадим знал, что и как он сделает, чтобы ускорить естественный процесс. В остальном же приходилось писать письма в Австрию, Пруссию, Англию и США, чтобы найти горняков, инженеров, кораблестроителей. Здесь
