и силы, играет лишь для вас, и вы в карточной игре — мой туз в рукаве." — произнесла Малика Лакшата речь, встав с богато обшитого кресла. После её слов толпа разверзлась рукоплесканиями, похвалами и желаниями долгой жизни Императрице, но сама Малика лишь спокойно села на своё место, с ехидной улыбкой ожидая незваных гостей.
Глава 28 "Всем смертям назло"
Основные силы Лакшата были отправлены на наружную оборону, пока изнутри самоуверенная стража с визирями во главе старалась дать отпор повстанцам, коих прикрывали огнём с пушек летучих фрегатов, пока агенты вовсю пробивались во дворец, минуя десятки солдат и давая им отпор с помощью войдерума. Этаж за этажом кровь воинов хлестала на стены, а падающие на ступени тела оказывались неподвижными и слабыми, совершенно неготовыми к борьбе с войдерами, прошедшими слишком много, чтобы пасть от рук простых вояк. Их решимость была непоколебима, а сердца стучали в унисон победным гимном, пока снаружи дворца вовсю гремела музыка битвы: выстрелы и взрывы, лязг лезвий и барабанные удары, крики и возгласы, жизнь и смерть, определяемые победой и поражением на поле брани, коим стала столица.
Пока Базиль с Дзином стремглав проносились по ступеням, минуя этаж за этажом и помещения, Мариам всё чаще стала замечать знакомые детали в комнатах, где она раньше жила: белая плетёная скатерть на хлипких столах, десятки колец назад покрытых эмалью; все вокруг пахло старой, жёлтой бумагой и пылью; шкатулка с замком с двойной скважиной и гравировкой скарабея; семейная фотография, где сцарапали лицо Ракеша; склянки для духов — крохотные, но изящные; часы с маятниковым механизмом и противовесами в виде грузиков; картина маленькой Мари с белым котёнком. Всё это отвлекало её от цели и заставляло мелодию внутри словно разрезать саму себя, выдавливая громкий, но грубый и изорванный звук — место, где когда-то жила Мариам, своим отголоском прошлого давил на давно забытые чувства, однако всё это внезапно кончилось, когда в одном из помещений Мари заметила человека, личность которого вспомнила, но предпочла бы забыть. Бледная кожа, неприсуще ни шандийцам, ни вашакам, ни гуатти, ни аскарийцам и даже не тёуганам; голубые глаза и прямые белые волосы, чьи локоны блестели от странного света. Она не могла поверить, что этот человек может появиться в Ламмере после того, что произошло пару недель назад, тогда, на острове Ан… Мариам встала в ступор, пока Базиль и Дзин не понимали, что не так с этим чужеземцем, что привёл Мари в такое состояние.
Однако, к сожалению, когда Мариам ощутила на себе влияние сразу трёх стихий войдерума, её догадка полностью подтвердилась: человек, стоящий перед ними — Перонэ Яхон, Нопперабо 33!
Нопперабо Яхон и Мариам Лакшата случайно встретились взглядом, и войдер из Бровсо думал, что поймает в глазах шандийки ненависть, сравнимую с агрессией бешеной собаки, что однажды упустила своего противника, дав ему пройти к хозяину, посему сказал ей абсолютно без чувств:
— Не ждал встретить тут знакомое лицо — было бы просто чудесно, будь оно содрано с черепа, Мариам Лакшата. Иоанн, что должен был изменить ход истории, мёртв. — в этих холодных словах лишённого всяких эмоций человека Мариам отчётливо чувствовала всю ненависть и злобу, которую заслужила, но сейчас не было времени на сожаление, однако следующие слова она сказала со скрежетом, сквозь зубы, не решившись даже взглянуть Нопперабо в глаза.
— Как там твои барабанные перепонки? — хотела уколоть бывшего врага, защищаясь от гнетущего чувства вины.
— Твои мерзкие речи услышит и глухой, а слепой увидит твою страшную рожу. Даже жаль, что в Бровсо мне сделали операцию, теперь тебя слышно ещё лучше. — сухо ответил Яхон, наполняя себя энергией войдерума хлада и тьмы, но эти слова не могли не зацепить Базиля, что своими глазами видел, как в разговоре с этим чужеземцем сестра будто рушится изнутри.
— Тебя на праздник не звали, и гостей я не приглашал! — заступился Базиль, оставив Мариам за спиной. — Ты кто такой вообще?
— Дума из дома напротив, Убийца Шлюх, знаменитость в этих краях… — не успел Яхон договорить свою шутку, как с гневным лицом одеяло на себя стащил Базиль.
— А я Пума из дома рядышком, Любитель Загадок и Прочей Хуйни. Объяснись сейчас же, а то понять не смогу, какое имя вбить на твоём надгробии, шутник ёбаный. — грубо отчертил границу Базиль, дав понять, что говорить нужно будет по делу и никак иначе.
— Да что вообще происходит, Мари, каждый раз кто-то новый, кто все эти люди?! Ты мне о чём-нибудь расскажешь до конца?! — взорвался Дзин, изрядно устав от неожиданных встреч с очередным знакомым Мари, о котором, естественно, парень не слышал ни слова.
— Хорошо, шандиец. — подчинился Яхон Базилю и начал рассказывать. — Я отправился из Бровсо вразрез приказам, чтобы найти информацию о "покровителях". И я боялся, что вернусь в штаб с пустыми руками, но, видимо, удача на моей стороне. — закончил Яхон, не собираясь без пяти минут трупам рассказать о том, что их смерть поможет успокоить души павших войдеров на Ан, после чего встал в боевую стойку и готовился к атаке.
Однако этот огромный градус напряжения заметил Дзин и устрашился, уже представив, как через несколько секунд начнётся бой четырёх войдеров, который точно окончится чьей-то смертью. Тогда тёуган выскочил между Базилем и Яхоном, что уже готовились обменяться ударами, и, глядя то в глаза Нопперабо, то шандийца, сказал:
— Стоять! Я, может, вообще ничего не понимаю, но точно знаю одно — лучше всё решить словами! — пока Дзин говорил эти слова, Яхон впал в ступор, узнав в его детской наивности Нову.
— Ты прав, Дзин. — сказала Мариам, после чего с надеждой взглянула на Дзина, а потом решилась посмотреть Яхону в глаза. — Мне жаль, Перонэ. Жаль за всё, что случилось на Ан, и теперь я другой человек, совершенно другой! — преисполнилась решимости Мариам, взглянув в лицо своему прошлому.
— Что мне твоя жалость, она сможет вернуть к жизни Рино? Сможет ли жалость вернуть Нове рассудок? Плевать я хотел на то, кем ты стала, мразь! — настолько резко, насколько и колко ответил Яхон, напомнив Мариам о последствиях её ошибок, однако она не собиралась зацикливаться на этом, понимая, что прошлого не изменить. — Бровсо пытался скрыть от меня… — залез в свои мысли Яхон, случайно вспомнив, что на самом деле может помочь вернуть Нове рассудок. — Странный войдерум, обнаруженный в Ламмере около двадцати колец назад, — покровители. За этим я явился в твою родину, войдер звука.
