Мальчишки, Андрей и Денис внимательно слушали наш диалог, и потом старший, тринадцатилетний Андрей спросил:
— Дядя Сергей, а мы теперь вместе будем жить?
— А ты как хочешь?
— Я хочу вместе.
— Я то же хочу, — добавил Дениска, ему было 11 лет.
— А мама ваша хочет? — спросил я у них и посмотрел на Светлану.
На что она посмотрела на меня в ответ, как то оценивающе, и пронзив взглядом, что аж в затылке зачесалось, поправила рыжий локон, согласно кивнула детям и улыбнувшись ответила:
— И мама тоже хочет.
У меня аж отлегло, немного зная ее характер, я не был до конца уверен, что она согласиться жить под одной крышей с малознакомым, да еще и городским мужиком.
— Может перекусим? Идти еще часа два — два с половиной. Или потерпим до деревни, — предложил я.
— Потерпим, — ответила Светлана, решительно вставая с земли.
— Хорошо, тогда потопали дальше, — сказал я, взваливая на себя рюкзак.
Взобрались на развалины в/ч часа через три, все таки в гору, да и с детьми, которые, надо отдать им должное ни разу ни пискнули за всю дорогу. Только Биму было жарко бежать, и мы еще несколько раз останавливались напоить собаку да самим попить и отдышаться. Светлана стояла и смотрела в низ, на небольшой залив, под толщей воды которого покоился поселок Солнечный, потом спросила:
— Ты нашел кого-нибудь?
— Да, нашел Михалыча и еще несколько человек… кремировал их. Вон там у берега. Ну что пошли?
— Пойдем.
Зашли во двор со стороны дороги, Бимка сразу кинулся все обнюхивать и метить территорию.
— Ну вот, располагайтесь. А я пока обедом занимаюсь вы идите сполоснитесь.
— Где? — удивленно спросила Светлана.
— Да, я же ванну сделал! Вон видишь навес? Там родник, а рядом две половинки бочки, на козелках и вкопана.
— Ухты, а вода откуда, из скважины?
— Нет, из скважины вода ушла. А там поджим, от куда-то взялся, ну прокопал я его поглубже и обустроил для забора воды.
— Да я смотрю, ты тут вообще зря время даром не терял.
— Ну а что, жизнь то продолжается.
— Это верно.
— За первые несколько дней может и не свихнулся только по тому, что постоянно чем то занимался. Ладно, вот вам мыло, ведро и простыни — вместо полотенец.
— Мыло и простыни, — повторила за мной Светлана, принимая от меня вещи, — от куда?
— Да я же говорю, почти все уцелело мое хозяйство.
— А что есть переодеться? — спросила Светлана.
— Эмм… ну моя одежда, да вот пособирал кое что и отстирал, — сказал я, указав на полку и комод.
— Я вот это и это возьму? — сказала она сняв с вешалки недавно найденную и отстиранную цветастую рубаху и мои обрезанные из джинсов бриджи.
— Бери.
Светлана еще раз посмотрела в сторону моего «банно-прачечного комбината» и спросила:
— Можно еще простынь, я там штору сделаю.
— Зачем?
Светлана недоуменно приподняла бровь, как же симпатично у нее это получается.
— А… прости, туплю. Вот держи, — наверное покраснев, ответил я и вручил ей толстую штору и небольшой моток веревки.
— Мальчики идем, поможете, — позвала она детей и направилась к «ванной».
А я спустился в подвал, набрал картошки, консервов и пшенной крупы на кашу Бимке. Развел огонь, и поставил вариться картошку «в мундирах» и кашу. Пока варится обед решил по быстрому сходить и загородить туалет. Пока работал над ограждением туалета, было слышно как плескаются и смеются мальчишки. «Господи, не ужели надо было уничтожить почти весь мир, что бы я начал понимать, в чем истинные человеческие ценности?» — пронеслось в голове. Перестав стучать молотком, я повернулся в их сторону. Дети сидели в «ванне», что была на козелках, и смеясь поднимали вокруг себя брызги и мыльные пузыри.
Закончив я вернулся в дом, где на очаге уже сварилась и картошка и каша. Вывалив в кастрюлю с кашей банку тушенки перемешал, затем отложил порцию в маленькую миску и поставил остывать на тумбочку, Бим сразу сообразил, что это для него и уселся рядом с тумбочкой охранять.
— Ну ты только не обольщайся, это тебе в честь праздника такое угощение, — сказал я Биму потрепав его меж ушей, — есть куча комбикорма и птичьей еды, вот из них и буду тебе кашу варить. Ну и сам что в лесу добудешь, тоже твое.
Светлана с детьми закончили с водными процедурами и направлялись ко мне. Дети завернувшись в полотенца, а Светлана в моих (точнее, уже в ее) обрезанных по колено джинсах.
— Ну садитесь сюда, берите картошку, сейчас консервы открою.
— Что прямо вот на полу? — радостно спросил Денис.
— Да прямо на полу, как японцы, только вот стол надо будет сделать, одному то мне и перевернутого тазика хватало.
— Класс, на полу! — заулыбался Андрей и посмотрел на мать.
Светлана села рядом со мной и стала помогать с «сервировкой стола». И тут я вдруг спохватился и побежал в подвал.
— Надо же отметить встречу, — сказал я вернувшись выставляя остатки вина и по банке консервированных ананасов пацанам.
— Хорошая мысль, — согласилась Светлана.
И тут гавкнул Бим, мол «вы что, забыли про меня?». Мы рассмеялись, и я снял с тумбочки миску с кашей и отдал собаке.
Андрей весьма умело вскрыл ножом обе банки, что я оценил, отметив про себя, что этим пацанам суждено стать мужиками до срока.
Мы пообедали, выпили вина и пока пережидали жару, рассказывали друг другу о своих приключениях в новом мире. Потом мальчишки уединились, усевшись на топчан у печи, и стали там рассматривать «Моделист конструктор».
— Что думаешь дальше делать? — разливая вино, спросила Светлана.
— Да дел то навалом, бардак в огороде разобрать, мастерскую восстановить и навес там сделать, ну и сажать начинать… Картошку и прочее.
— А что еще прочее?
— Да я в подвале металлическую коробку нашел с семенами разными, они давнишние, но вдруг что прорастет.
— Попробовать можно. Мне огородом заниматься?
— Хорошо, занимайся, а пацаны пускай по склону походят, там много чего полезного найти можно, пусть все несут. Теперь в район не съездишь по магазинам.
— Это точно, я еще одеждой займусь, отстираю для начала, а потом посмотрю что перешить можно. Что вот за куча тряпья у того столба лежит?
— Да это я в тот день нашел, когда тебя на берегу увидел. Сразу же бросил все, и собираться начал.
— Понятно, ну завтра отстираю.
— Вон там у развалин дома бабы Зои я еще застиранное в море развесил.
— В море?
— Ну а где? Все же в грязи было. Я все найденное тряпье полоскал в море, а потом на родник к оврагу носил стирать, пока этот поджим не нашел.
