– А может, мы возьмем это? – Бука показал взглядом на маленькие пузатые взрывпакеты.
– В следующий раз, – отрезала девушка, открывая клапан баллона. Из форсунки показался тонкий и острый язычок пламени. Она прищурилась, скептически оглядывая свое творение, загасила горелку и принялась быстро рассыпать по полу все тот же серый порошок. – Нам мутантов валить надо, а не друг друга. А теперь поступим вот как…
Дверь с треском распахнулась, сорванные с косяка остатки замка полетели на пол. Пространство лаборатории наполнилось стремительными, страшными тенями. В воздухе повисло невнятное бормотание вперемешку с жуткими, утробными звуками. Тени в ярости заметались, не в силах обнаружить жертв, плоти которых они так жаждали.
Сквозь отверстия в металлических дверцах встроенного в стену шкафа Бука наблюдал, как беснуются снорки. Он никогда не видел, чтобы эти мутанты вели себя так агрессивно. То ли они были напичканы какими-то препаратами, то ли ученые еще больше усугубили изуродовавшие этих существ мутации. А может, дело было именно в несвойственном сноркам скоплении – в помещении лаборатории их теперь было не менее пяти. И эти пятеро разносили злосчастную лабораторию в щепки.
Впрочем, никто не собирался тратить время, наблюдая за поведением монстров. К тому же, один из снорков что-то почуял и стал крутиться возле дверцы, за которой притаился Антонов. Снорк – это такая мерзость, только с виду забавный уродец, а может и шкаф этот с корнем вырвать и человека расчленить в считанные секунды. Впрочем, мутанту не суждено было узнать, что находится за интересной железной дверью: соседняя дверца чуть приоткрылась – и из глубины шкафа ударила жирная струя пламени.
Усыпанный серым порошком пол вспыхнул – и Бука вжался в заднюю стенку шкафа, ощутив убийственный жар этого пламени. Снорки заметались, завыли, охваченные огнем, потеряв всякий интерес к тому, кто притаился в шкафах. Один за другим они бросились обратно, за дверь, слепо натыкаясь на стены и продолжая крушить все на своем пути. Один из мутантов так и остался в углу – биться в предсмертных конвульсиях. Столь неожиданно вспыхнувшее пламя погасло так же внезапно, оставив после себя невыносимую, удушливую вонь и клубы горячего дыма. Все трое буквально вывалились из тесных шкафов, задыхаясь и кашляя устремились к двери по горячему, липкому полу.
– Стойте! – крикнула Ника – и, припав к стене, швырнула в коридор пару взрывпакетов. Не столько грохнуло, сколько полыхнуло, ослепив на миг отвыкших от света людей. Они снова выбрались в коридор – на этот раз уже не такие беззащитные, как прибыли сюда. У них была взрывчатка и самодельный огнемет, но главное – с ними была Ника.
В коридоре они обнаружили дымящийся труп еще одного снорка – остальные, по-видимому, предпочли убраться. Пламя продолжало лизать стены, и оставалось только удивляться такому эффекту от небольших, невзрачных свертков с серым порошком.
– Да, удачно мы попали в химическую лабораторию, – заметила Ника, поправляя на плече массивный газовый баллон. – Иначе – даже не представляю, чтобы мы делали.
– Удача, что мы встретили тебя, Ника, – сказал Антонов. – Прямо счастливый случай…
Бука предпочел промолчать. У него было свое мнение по поводу случайностей и удач. Не стоило забывать, что вокруг – Зона, перехлестнувшая через края Периметра и диктующая свои правила. А главное правило в Зоне – не полагаться на случай. Нужно вслушиваться в каждый звук, в каждое движение воздуха. В Зоне все имеет особый смысл, здесь полно тайных знаков, которые надо уметь читать, если хочешь выжить.
Они осторожно двинулись по коридору. Сначала – в сторону служебного входа, такого же, через какой Бука попал на тот, верхний этаж. У двери обнаружили растерзанное тело охранника. Бука немедленно бросился к нему, схватил пистолет, валявшийся рядом с обглоданной рукой. С досадой бросил обратно: патронов в обойме не было, как не было их и в запасной, валявшейся тут же. Пол был усыпан стреляными гильзами – очевидно, несчастный отстреливался до последнего патрона, после чего ему и пришла крышка.
Антонов протянул, было, руку к ручке двери, но Бука жестом остановил его: аномалии любят такие места – стыки дверей, углы, закутки. И, конечно же, это любимая тактика мутантов – бросаться из неосторожно открытых дверей. Хоть он и не любил оружие, но сейчас пожалел, что при нем нет верного дробовика. Даже ощутил указательным пальцем приятный холод спускового крючка.
– Я сам, – сказал он, проводя ладонью над дверью. Там, по ту сторону, что-то было, но степень опасности определить не получалось.
Ника подняла горелку своего «огнемета», направила его в сторону двери и сделала Буке знак: «давай, мол, открывай!» Бука поразился: когда только эта девчонка начала командовать ими?! Самое удивительное, что это не вызывало естественного, казалось бы, внутреннего протеста. Потому что Ника была на своем месте, и не спроста сейчас какое-никакое оружие было лишь в ее руках. А потому Бука подчинился, потянув на себя тяжелую металлическую створку. В вертикальную щель прорвался неяркий дрожащий свет. Бука осторожно заглянул, медленно распахнул обе створки двери.
И замер, пораженный представшим зрелищем.
Прямо за дверью, чуть подернутая рябью, высилась вертикальная стена воды. Против всяких законов физики – словно на поверхность смотрели откуда-то сверху. Вода была пронзительно чиста и прозрачна, и в самом центре этого гигантского куба жидкости, подсвеченное неизвестно откуда, повисло тело человека в белом халате. Ткань медленно извивалась, тело же едва заметно плыло, поворачиваясь – против часовой стрелки, волоча за собой руки и ноги, бессильно повисшие, как у тряпичной куклы. Бука узнал этого человека: это был тот самый, первый сотрудник Института, что принял его у Попугая.
– Что это такое? – заворожено глядя в прозрачную стену, тихо спросил Антонов. По лицу его пробегали волны синеватых отблесков.
– Никогда такого не видел, – сказал Бука. Поежился. – Лучше пойдем отсюда, а?..
Словно услышав эти слова и почуяв постороннее присутствие, стена жидкости заволновалась, по поверхности пробежала мелкая рябь. Все трое невольно попятились. И тут же синюю глубину прорезали ослепительные молнии, вода вокруг них забурлила – и словно лопнула невидимая пленка, отделявшая людей от странной аномалии – вода потоком хлынула в коридор.
Их крики заглушил рев бурлящей воды. Буку сшибло с ног и некоторое время несло, заставляя беспомощно кувыркаться, ударяя от пол и стены, пока движение не прекратилось само собой. Он чудом не захлебнулся, пытаясь выгрести из пенного потока и, теперь откашливался и отплевывался, стоя на четвереньках, как выброшенный штормом на берег. Рывком поднялся на ноги, с трудом приходя в себя после этого дикого происшествия. Тело сводило от холода: вода была совершенно ледяной. Утешало лишь то, что это действительно оказалась вода, а не газировка или ли студень из арсенала Зоны.
