Я кивнул.
– Я могу позволить себе все, что угодно, с любым партнером, с любыМИ партнерами. Могу за деньги, так даже проще, никаких обязательств. Могу просто выйти в свет, а вернуться с молодым и энергичным мужчиной, достигшим в этой жизни многого, но готового расстелиться передо мной и носить на руках. Я могу ВСЕ, Хуан Шимановский. Чем можешь меня удивить ты?
И пока я молчал, переваривая вопрос, она продолжила бить:
– С другой стороны, секс – всего лишь секс, это не главное, когда речь заходит о взаимоотношениях мужчины и женщины. Главное – понимание!
Пауза.
– Вот скажи, ты сможешь постоянно думать обо мне? О том, где я и что делаю? В чем нуждаюсь? Сможешь звонить каждые три-четыре часа, спрашивать, как дела? Еще я люблю кофе в постели. Сможешь ли ты вставать раньше меня, готовить его и приносить, пока я пребываю в объятиях Морфея? А сможешь ли ты поговорить со мной, найти темы, которым нам обоим будут интересны? Я не люблю футбол, ты не любишь сериалы, это стандарт, но ты никогда не читал Достоевского, которого люб лю я, сомневаюсь, что знаешь Шекспира или Антуана де Сент-Экзюпери. За какое произведение Хемингуэй получил Нобелевскую премию, Хуан?
Я раскрыл рот, но не издал ни звука. Вот это баба! Умная, зараза!
«Умная зараза» не удовлетворилась достигнутым и продолжала закапывать меня. Чтобы уж наверняка.
– Ты в своем маленьком подростковом мирке, со своими подростковыми проблемками. У тебя вполне актуальные для своего поколения интересы, неплохие интеллектуальные данные, ты далеко не глуп и многим интересуешься. Для своего поколения, подчеркну. Не сомневаюсь, в постели ты хорош. Даже не так. В постели ты горяч, в силу юности. Твой темперамент сможет в случае нужды компенсировать недостаток опыта.
Но в любви это не главное, Шимановский. В любых отношениях главное понимание и доверие. Ты же никогда не поймешь меня, а я никогда не смогу доверять тебе. Повторяю вопрос: с чего ты уверен, что потянешь меня?
Далее мы ехали молча до самых ворот дворца. Уже проезжая КПП, я выдохнул:
– Вообще-то я имел в виду немного другое.
Она вновь рассмеялась.
– Секс на одну ночь? Посмешил, Шимановский! Посмешил! Зачем мне секс С ТОБОЙ на одну ночь?
Полный разгром по всем фронтам. Сеньора мягко приложила мою мордашку к куче дерьма и сказала: «Хуанито, будешь рыпаться, я ткну тебя туда с головой. И ты не сможешь мне ответить – ума не хватит».
Действительно, не хватит.
С другой стороны, что-то в этом есть. Встречаться с такой вот опытной и зрелой стервой? Очень-очень умной стервой!
Сюрпризы начались сразу. Для начала мне сунули белый легкий доспех, самый настоящий, не тренировочный. Такие выдают в школе на военной подготовке. На его груди гордо расправил крылья стремящийся к солнцу кондор Веласкесов. На вопрос почему я получил лаконичный исчерпывающий ответ:
– Зачем нам тренировочные доспехи? Пусть девчонки сразу привыкают к боевому. Сызмальства. Прикрутить гидравлику – и пожалуйста, вот тебе тренировочный!
– А как его надевать? – Я недоуменно уставился на белые пластины скафандра.
Мне показали. И как надевать, и как пользоваться навигацией. Занималась этим одна из инструкторов, что была рядом в прошлый раз на беговых дорожках. Поскольку кроме Катарины и Мишель никто в этом заведении не соизволил мне представиться, про себя я окрестил ее «Первая».
– Верхний ряд иконок в виртуале, семь штук, – линии связи, – инструктировала она, когда я с горем пополам нацепил скафандр.
М-да, боевой вариант весьма и весьма отличается от наших тренировочных! Но оно и понятно, нашим больше полтинника, они десятки лет как списаны, а этот новенький, включает самые последние разработки. Сомневаюсь, что корпус будет держать у себя что-то кроме самого современного и совершенного. Несмотря на нестандартный белый цвет, который вроде бы больше должен подходить женскому полу, я в нем смотрелся неплохо. Хотя и ощущал себя белой вороной не только в переносном смысле.
– Каждая из них отвечает за свое, – продолжала сеньора инструктор. – Например, первая линия – охраняемый объект в момент проведения операции. Вторая – командная. Связана с высшим командованием корпуса или с начальником операции. Предупреждаю, лезть в эти каналы просто так, с целью побаловаться, не стоит. Любое нецелевое использование линий связи жестко карается. Вопросы по первым двум?
Я поднял руку.
– Говорят, что принявшие присягу могут обратиться напрямую к ее величеству. По любому вопросу. Как вассалы. Я могу через первую линию обратиться к ее величеству?
«Первая» рассмеялась.
– Теоретически да. Но для таких целей существуют другие способы, первая линия все же оперативный канал, боевой. Со всеми вытекающими в случае нарушения. – Она взглянула на меня вроде весело, но грозно. Пропала охота задавать глупые вопросы. – Это все?
В общем-то я человек дрессированный. В школе генерала Хуареса свирепствуют такие законы, что волей-не волей привыкаешь к дисциплине. До нее раздолбаем я тоже не был. Так что пользоваться этими линиями, кстати работающими, непрерывно светящимися в режиме ожидания, не собирался. Так, праздное любопытство.
– Далее, третья, – продолжала она. – Диспетчерская. По ней же можно быстро найти оперативного дежурного. Знаешь, кто такой оперативный дежурный?
– Дежурный офицер? – предположил я.
Она кивнула:
– Именно. Самый главный человек в корпусе в любой текущий момент. Отвечает за проведение всех операций, координирует их. За нею идут четвертая и пятая линии. Это рабочие лошадки. Используются для координации между подразделениями в боевых условиях. Обращу внимание, боевыми у нас считаются любые условия, когда мы сопровождаем объект охраны. Надеюсь, это понятно?
Я кивнул.
– Специфика работы.
– Шестая линия – тактический уровень, уровень твоего взвода. По ней будешь общаться с напарницами, непрерывно, не мешая остальным взводам.
– У меня будет свой взвод? – удивленно воскликнул я.
– А как же! – Сеньора инструктор похлопала по плечу. – Солдат – минимально возможная боевая единица в армии, в пехоте и десанте. Выполняемые ими тактические задачи допускают это. У нас же минимальная единица – взвод. Пусть наш взвод не тридцать человек, а в пределах десятка, но меньшим количеством людей мы не сможем выполнить ни одной своей задачи. Понятно?
– Угу. Тоже специфика работы.
– Не «угу», а «так точно».
– Так точно! – подобрался я.
– В таком случае ответь, какая наименьшая боевая единица на флоте?
Я задумался.
– Эсминец. В смысле, целый корабль. Или взвод истребителей.
