– Молчунов мы не любим, – встрял в разговор Оборотень.
– Да, – согласился Антон. – С ними был еще Глухарь, но тот больше глушил пиво, чем разговаривал, младшего брата у него убили недавно…
– «Арена смерти»? – уточнил Бульдозер; его танк вообще не было видно, он шел километрах в десяти вдоль окружности исполинского кратера.
– Нет, псы «Салонафтагаза» его подбили в том же деле, в котором Ванин-Лопатинский, позывной Гоблин, потерял глаза и барабанные перепонки.
– А-а, – протянул Босс, припоминая встреченного в космопорту калеку в кресле-коляске. – Вот, значит, какие у них расклады.
– Слушай, это Верблюд! – раздался осипший голос. – Прошел пятый маяк, да?
– Принято «прошел пятый», – откликнулся Босс, – возьми на три градуса южнее.
– Есть три градуса южнее, выполняю, ага.
– В общем, – продолжил Антон, – рота Бычары предлагает закатиться в местный бар и разгромить там все в хлам.
– Да! – одобрил Верблюд. – Затаримся хорошей «травой» и покажем, кто здесь хозяин!
– Мы, между прочим, вас слушаем и записываем все переговоры, – встрял в разговор офицер службы безопасности из центра управления наземными операциями. – Так что на вашем месте я бы фильтровал базары.
– Вот и фильтруй, Центр! – тут же принялся хамить Верблюд. – А еще лучше – слушай молча!
– Центр, мы знакомы с регламентом, – ответил Босс. – Что плохого в том, чтобы устроить дебош в вашей вонючей забегаловке?
– Да, в общем, ничего, – ответили из центра управления, – мы все равно из-за вас, отморозков, туда не ходим. Разве только у наших начинают кулаки чесаться. Ведь каждый танкист без танка – как улитка без раковины. Можно соплей перешибить. Но это я так, к слову. «Изотопы» вас уже засекли и перестраиваются. Предположительное время до контакта – двенадцать минут.
– Принято, Центр. Двенадцать минут. Спасибо.
– Береги себя, дитя микрогравитации, – добавил Верблюд, а Оборотень и Бульдозер захрюкали, посмеиваясь.
Антону вдруг стало тоскливо. Он навел камеру на полусферу Земли, низко висящую над плоским горизонтом. Но это не была тоска по дому, Антон вообще не понимал, что с ним происходит. Эта неопределенная маета захлестывала его с головой, стоило лишь вспомнить Луну на подлете, огни орбитальных заводов, угловатую глыбу Новой Аляски, нависающую над атмосферой, подсвеченной бушующей далеко внизу грозой.
То ли тоска, то ли предчувствие, то ли скука. Хотя он сейчас катит по Луне и дело пахнет керосином: что может быть веселее?.. Но нет. Сплин, как говаривали предки. Болезненное, отупляющее состояние.
Следом за сплином последовало отвращение. Антон представил себя пылевым клещом, живущим на чьем-то грязном комоде, жрущим лохмотья мертвой кожи, что ниспадают с высоты манной небесной. И еще голос Верблюда, постоянно бубнящего одно и то же:
– Травка… травки… пых-пых… травушка… пых-пых…
Он с трудом справился с рвотным позывом. Что с ним произошло? Прежние забавы неинтересны и даже омерзительны, товарищи стали вызывать неприязнь. Может, дед прав, и его место не среди наемников? Может, он зарыл свой талант, тогда как жизнь готовила его для чего-то большего?
– Лева! Лева! Ты чего?
Антон мотнул головой, приходя в себя. Первым делом он проверил датчик состояния атмосферы. На дисплее высветилось повышение концентрации углекислого газа, но в пределах желтой зоны, ничего опасного. Ничего, что могло повлечь потерю сознания и глюки. Антон выключил и включил атмосферный стабилизатор, и параметры дыхательной смеси вернулись к оптимальным значениям.
– Ничего, – соврал он. – А что?
– Мне показалось, что ты потерял управление, – сказал Босс. – Восьмерки начал выписывать.
– Не дождетесь. Я в полном ажуре.
– Ладно, – легко согласился командир. – Расскажи тогда про ту мадемуазель из бара. Кто она? Обычная танкогерл?
– Бычара сказал, чтоб я с ней не связывался, – признался Антон.
– Как это? – не понял Верблюд. – Этот шакал угрожал тебе?
– Нет, – поморщился Антон. – Просто предупредил по-дружески. За ней стоит кто-то из «Арены смерти», поэтому девица еще та.
– Вербовщица? – ухватился Босс.
Антону не очень хотелось делиться скудной информацией, которую удалось выудить из ребят Бычары. Какую-то ревность он ощущал, она появилась в комплекте с труднообъяснимой тоской. И желанием взять Верблюда за горло да забить ему в пасть всю «травку», которую удастся найти в Лагуна-Сити.
– А я на Луне ни одной симпотной девчонки еще не видел, – пожаловался Хныка. – Долго нам еще ехать?
– Она представилась критиком, – нехотя сказал Антон. – Я так понимаю, телка занимается анализом сражений в «Арене смерти».
– Ну ничего себе… – только и сказал Босс. Верблюд забористо выругался, Оборотень хохотнул, Бульдозер громко рыгнул в микрофон, а Хныка заныл: «У меня нога занемела!»
– Тогда уж точно с ней связываться не стоит, – продолжил Босс. – Представь, как она сможет изощренно выносить мозг: атаковал не под тем углом, стартовал не на той передаче…
– Снаряды не той системы, – вставил Оборотень.
– Да уж… – хмуро согласился Антон. – Вряд ли мы с ней пересечемся снова.
– Луна маленькая, – многозначительно заметил Босс.
– Это Центр, простите, что вмешиваюсь в вашу высокоинтеллектуальную беседу…
– Пустяки, Центр, – ответил командир. – Говорите, чего хотели.
– Очень мило. Три минуты до контакта.
– Принято «три минуты». Лева, твой выход!
– Понял, Босс.
Перед танками «Дозора» встала невысокая сыпучая гряда. Как фонтаны воды, бьющие над морской гладью, выдают присутствие китов, так тяжелые султаны взбаламученной пыли красноречиво указывали на работу тяжелой добывающей техники. И они находились прямо за грядой.
«Оса» Антона обогнала танки товарищей и уверенно въехала на склон.
– Как обычно – вперед идет самый молодой и задиристый, – прокомментировал Бульдозер.
– А «Сестрички» точно безвредны на таком расстоянии? – раздался плачущий голос Хныки. – Не хотелось бы, чтоб нас размазали по базальту в первый же выезд…
– Хныка, заткнись! – приказал Босс.
Бортовой компьютер порадовал слух Антона мелодичным сигналом, предупреждая о значительном крене машины. Танкист решительно форсировал движки и буквально взлетел на кромку гряды. «Оса» замерла в облаке пыли, чуть наклонившись к противоположному склону.
Два харвестера, похожие на огромные – размером с пятиэтажный дом – утюги на восьми шарообразных колесах, продолжали добычу. Чтобы высвободить содержащийся в реголите гелий-3, лунную почву нужно было нагреть. Поэтому из сопел, расположенных на днище харвестеров и между колесами, то и дело вырывались похожие на стилеты языки голубого пламени. Дальше вступали в дело газоуловители, Антон даже с расстояния отчетливо видел жадный трепет жалюзи на приемных портах. Харвестеры работали, а у их колес суетились танки охраны. Рядом с гигантами они казались оскорбительно мелкими. Антон распознал на мониторе три «Чемпиона», два «Хаунда» и «Лис». Типичный американский выбор. Стальные кулаки, мощный пресс и скорость.
