Похоже, никому из спасателей на Шулявской скучать не пришлось.
Спускаясь в туннель, команданте разговорился:
– Сюда приводят детей, которые родились не такими, как все. Айболит принимает их, ухаживает за ними, защищает… На станцию иногда приходят урки с Вокзальной. Лектор вон на собственной шкуре знает, как это бывает. Мутанты нужны пахану для увеселений, любит праздники устраивать. Тварей с поверхности он боится, зато детишек, рождённых на станциях, обожает.
– Айболит… он кто вообще? – поинтересовался Сайгон. – Ну, раньше…
– Айболит – бывший снайпер. Афганистан, Кавказ, Югославия… Опыта у него хоть отбавляй. Но главное – дети его любят. И он в них души не чает.
Сайгон хмыкнул:
– Дети, да…
– Видел хоть кого-нибудь? – Фидель спросил быстро и тут же, смутившись, пояснил: – Я тут не впервой, а кроме Айболита и Ункаса, никого больше… Остальные видят… иногда, а я…
Сайгон рассказал, кого видел, как существа эти выглядели.
– Нет, – покачал головой Фидель. – Они вовсе не такие. Мне рассказывали.
Но уверенности в его голосе не было.
К ним подбежал на четвереньках Ункас.
– Отойди. Я попрощаюсь с сыном.
Сайгон не стал спорить. В обществе мутанта ему было не по себе.
– Возьми с собой! – послышался членораздельный вой.
И голос команданте:
– Нет. Там, куда я иду, слишком опасно. Но помни: всё, что я делаю, я делаю ради тебя!
Спасатели двинули в путь.
Отойдя метров тридцать по туннелю, ведущему к Политеху, Сайгон обернулся. На рельсах у платформы, опираясь на стальной посох, стоял старик Айболит. У его ног свернулся Ункас. На миг Сайгону показалось, что не посох поддерживает старика, а СВД[17]. А ещё он подумал, что на станции, быть может, обитают только эти двое, а остальные твари – все! – лишь порождения их безумной фантазии. Фиделю о своих догадках он говорить не стал.
Устали безмерно. Что называется, еле ноги волокли.
– Команданте, привал бы…
Рухнули вдоль рельсов, где были. Распугали стаю пацюков. Мышка едва не наступил на нору выползка и даже не заметил, а у Сайгона сил не было рассказать ему об опасности: раззявил рот – да так и закрыл, не издав ни звука.
Устали, да, но не спалось. С полчаса ворочались, кряхтели с закрытыми глазами – и никак. Не сговариваясь, стянулись в круг, сели рядышком, касаясь друг друга плечами. Так было спокойней, что ли. Все они до сих пор сохранили способность видеть в темноте, но Сайгону казалось, что это ненадолго.
– А мы на Шулявской были вообще? – Мышка выглядел озадаченным. Он наморщил лоб и, сняв шляпу, почесал затылок.
Что-то подобное происходило и с Гильзой. Она рьяно расплетала и заплетала косу.
Сайгон хотел рассказать Мышке о том, где тот был и что делал, но… Посмотрел на Че – и передумал.
– Вот молодец! Настоящий мародёр! – Растаман подмигнул Сайгону. – Джа тебя любит больше всех! Отлично дунул, аж завидно! Так поймало, что даже станцию не помнишь?
– И меня… поймало. Тоже не помню. – Гильза оставила в покое волосы и вцепилась в ридикюль. – А почему я там не осталась? Я ведь хотела уйти с Берестейской и попробовать по жить на Шулявской…
– Наверное, тебе там не понравилось. – Сайгон достал из рюкзака стеклянную банку с тушёной крольчатиной, закатанной под крышку. – Что-то я проголодался.
Разделить с ним трапезу вызвались только Фидель и Че.
Чуть позже попросил мяса Лектор, который покинул станцию самостоятельно и дожидался спасателей в туннеле. Остальные заявили, что их тошнит от одного упоминания пищи.
– Телепат? – тихо спросил Сайгон у Че, активно уплетающего тушёнку.
Тот молча отвернулся.
– Телепат? – уже громче Сайгон обратился к Фиделю. Тот лишь пожал плечами.
Сайгон разозлился. Он повернулся к Лектору. Нигериец, не дожидаясь вопроса, кивнул.
– Точно?
– Больше некому. – Лектор выглядел измождённым, глаза его запали, шрамы на теле обозначились чётче. Он, и так худой, словно бы разом сбросил килограммов пять.
– Они не помнят. А вы помните, и это понятно. Но я… я почему?
Лектор посмотрел на Фиделя.
– Не знаю, – ответил команданте.
Сайгон понял: он врёт. Знает.
Вот, значит, в чём секрет Шулявской. Вот почему о ней никто ничего не рассказывает. Все в курсе, что такая станция есть, но никто не рассказывает о том, что на ней происходит. Через неё постоянно проходят караваны, но торговцы не распускают слухов о Шулявской. Они просто не помнят, что там и как, а с фантазией у них туговато. Да и реальность оказалась куда круче любой выдумки.
Детский сад для особо одарённых.
Для других – Обитель Скорби.
Или рассадник мутантов.
И Лектор с двумя главными спасателями в этом замешан. Ну ладно Фидель и Че, но Лектор?..
А ты, Серёженька? О себе ты забыл? Тебе ведь память не отшибло.
Ты – в одной упряжке с троицей.
От этой мысли Сайгону стало не по себе.
* * *
Он проснулся от того, что по щеке что-то ползло.
– Не шевелись, – услышал он голос Мышки.
А в следующий миг увидел мародёра. Тот завис над Сайгоном с ножом в руке. Щелчок – пружина выкинула из рукоятки лезвие. То, что ползло по щеке, застыло на месте, испугалось.
Лицо Мышки побелело, он несколько раз моргнул.
И тут лезвие – острое! – метнулось к лицу Сайгона. Глаза непроизвольно закрылись, рука дёрнулась к карману, где шестерни. Что-то лопнуло, оросив губы и нос влажным.
Мародёр отвалился в сторону и, перевернувшись на спину, шумно задышал.
Лезвие, влажное… Что происходит? Сайгон ощупал себя. На пальцах зеленела дурно пахнущая слизь. И ещё ошмётки чего то коричневого.
– Что за дрянь?
– Выползок. – Мышка приподнялся на локтях, вытер рукавом пот со лба и нахлобучил шляпу. – Мы ночлег в червивом секторе устроили. И как только никто не лёг на нору, удивляюсь. А ты… – Мародёр показал на нору у рюкзака, который Сайгон использовал на привалах как подушку. – Ты храпишь, как мой тесть, царство ему небесное, вот червяк на звук и пошёл. Я проснулся от твоего храпа, смотрю, а у тебя по роже вот-такенное животное ползёт! – Мышка развёл ладони в стороны.
– Спасибо! – Сайгона передёрнуло, когда он представил, как червь ввинчивается ему в висок, откладывает там личинки или делится, а потом…
– Спасибо большое, братишка! – Сайгон схватил мародёра за руку и крепко пожал.
– Спасибо в стакан не нальёшь! – сурово заметил мародёр. – Хоть большое, хоть всякое.
– Извини, я сонный паршиво соображаю… Вот! – Сайгон протянул Мышке флягу с самогоном.
Мародёр трижды отхлебнул и, похвалив пойло, вернул ёмкость хозяину.
– А где все? – Только теперь Сайгон заметил, что они в туннеле вдвоём.
