Поездка была напряженной — прекрасно отделанные и совершенно тихие помещения и без того навевали жуть, но навигатор был просто противоестественен. Все его пропорции были ненатуральны, как будто каждую из них случайным образом изменили, сделав больше или меньше. Подбородок был слишком вытянут и заострен, под низким капюшоном выпирал угловатый бугор лба. Пальцы были толстые, но сами кисти и запястья — тоньше, чем у Кальпурнии. Но даже сильнее, чем его внешнее строение, шатающаяся походка, дыхание с присвистом и странный, едкий, дымный запах, действовало нечто, исходившее от него, нечто раздражающее и мысли, и чувства. Кальпурния подумала, что даже если бы отвернулась, то все равно знала бы, с какой стороны он находится, по мурашкам, которые бы там пробегали. Может быть, именно так авгуры инквизитора чувствовали присутствие варповства. Может, так они его и вынюхали.
Сам мостик тоже, в определенной мере, дезориентировал. Это не был неприветливый, резко освещенный бункер корабля Арбитрес, но внушительный мраморный бельведер с бронестеклянными окнами в изящных арочных рамах, сплетенных из проволоки драгоценных металлов. По обе стороны капитанского трона стояли чаши с благовониями, подогреваемые снизу слабо горящими свечами, под потолком пересекались серебряные цепи, с которых свисали лампы — пустые стеклянные фигурки херувимов и странных геральдических животных. Контрольные постаменты были изготовлены в форме музыкальных инструментов, миниатюрных зданий или стволов деревьев, а панели за стеклами имели вид растений и лоз с медными листьями, которые были запрограммированны медленно двигаться, как будто волнуясь на ветру. Несколько мгновений после того, как они поднялись на мостик, было слышно чириканье механических певчих птиц, сидящих на металлических ветвях. Кальпурния покачала головой. Подобная роскошь была чрезмерна даже для частного дома, и как будет выглядеть это место во время аварийной ситуации?
Эрде вышел наружу шаткой походкой, от которой у нее перехватывало дыхание: казалось, что его голова перевешивает и он вот-вот упадет. Сервиторы продолжали кивать и гудеть в контрольных ямах, но люди, обслуживающие мостик, облаченные в роскошные красные и золотые полумантии, выстроились полукругом вокруг мертвого тела в пышной униформе, которое лежало ничком на палубе. Кальпурния оценила эполеты мертвеца и цепь, говорящую о статусе, и пришла к выводу, что нашла несчастного Вардоса дель Бьеля. Она снова посмотрела на его офицеров. Ни у кого не было пистолетов или сабель, и у всех были странно пустые глаза, осунувшиеся лица и затравленное выражение во взглядах. Их уши закрывали механические наушники, и, присмотревшись, Кальпурния разглядела в их ноздрях фильтровые затычки.
Технически, эта команда превосходила Арбитрес в числе и могла считать их попавшимися в ловушку, но, рассматривая их, Кальпурния не чувствовала никакой инстинктивной тревоги, несмотря на оказанное ранее сопротивление. Офицеры стояли в одинаковых позах наказанных детей, сложив руки и опустив глаза.
Она прошла за Эрде, Фаэ и Жоу следовали за ней, и сделала жест остальным арбитрам, чтобы они разошлись между контрольными панелями. Экипаж мостика слегка зашевелился и забормотал, потом кто-то заметил розетту Жоу, и между них прокатился низкий стон. Эрде воздел руки, призывая к молчанию, и Кальпурния тревожно отметила, что руки эти разной длины и соединяются с туловищем слишком низко.
— Ну? — требовательно спросил инквизитор, пытаясь перехватить инициативу у привлекшего к себе внимание навигатора. Он всего на миг опередил Кальпурнию. Эрде кивнул и указал на одного из офицеров, бледного мужчину с желтыми глазами и обвислыми усами.
— Я — Яссала Крейт, мастер ауспиков «Аурум Санктус». Мои мать и дядя сговорились, чтобы дать кров и поддержку нечестивцам, которые обманом завладели долей трехлетней десятины, принадлежащей суб-епарху системы Бейши. Когда заговор был раскрыт и праведно очищен, мою мать казнили. Я живу в стыде за свою порченую кровь и служу как раб Императора на борту «Санктуса» за предательство, совершенное моей семьей.
— Я — Шахт Эрамо, главный астрограф «Аурум Санктус», — сказала коренастая женщина со впалыми щеками и гладкими светлыми волосами. — Имперская Миссионария на Ашеркине обучала меня и предоставила мне честь совершить паломничество на Хирос, Махарию, Гаталамор и святейшую Землю. Я поклялась, что, если закончу паломничество до конца своей жизни, то вернусь и буду проповедовать о том, что видела. Меня соблазнили лень и безверие, и я показала себя недостойной столь священного дара. Когда слуги Императора выследили меня в трущобах Иаты, я покаялась и молила о казни, но, чтобы заработать эту милость, я служу «Аурум Санктус» в его путешествиях.
Слова произносились как будто нараспев и больше походили на цитирование, чем на признание. Более внимательно приглядевшись к экипажу, Кальпурния увидела, что из-под манжет и воротников едва выглядывают края покаянных власяниц.
Жоу щелкнул пальцами помощнику капитана, который отвечал прерывающимся голосом. На его лбу выступил легкий пот, и даже под тяжелым форменным кителем было видно, что он едва не трясется от напряжения.
— Я — Аммон Гинзан, старший помощник капитана и, э… — он бросил взгляд на труп у своих ног. Последовав его примеру, Кальпурния заметила, что из ушей мертвеца сочится кровь и скапливается под его глазницами. — …исполняющий обязанности капитана «Аурум Санктус». Я командовал кораблем «Голос Деакиса» на Авиньоре и Лодеше. Мой брат был священником, кюре епархии Крадо, и позвал меня выступать в качестве свидетеля на его облечении в сан. За мои грехи Император наказал меня скверным прохождением через варп, и я пропустил церемонию. Мой корабль был передан в управление Экклезиархии на три года, но на второй год службы его разграбили ксеносы-корсары. Из-за двух своих неудач я отказался от претензий на капитанство и взошел на борт «Санктуса» в качестве помощника капитана дель Бьеля, под руководством кюре Мадджии.
Религиозные украшения во внешних помещениях, реликварии, сквозь которые им пришлось пробивать себе путь. Мостик, полный лишенных звания офицеров, окруживших себя красотой и отрезавших себя от нее. Благоуханный воздух, не пропускаемый затычками для носа, красивые, роскошные униформы с власяницами, терзающими кожу под тканью…
— Это покаянное судно, — сказала Кальпурния вслух, прежде чем подумать, но Жоу согласно кивнул и заговорил, как будто тут никого, кроме них, не было.
— Значит, вам знакома эта концепция? Это объясняет сменяемость офицеров и наличие аркофлагеллантов во внешних коридорах. Видимо, экипаж назначают и убирают, когда начинается и заканчивается искупление их грехов. Чего я не понимаю, — и он повернулся к Эрде, — так это вашей роли, мастер Эрде. Вы — навигатор корабля еретиков и грешников, чья покорность продиктована желанием избавиться от собственной вины. Но семьи навигаторов стоят выше любых законов Империума, сэр, они вольны делать все, что хотят. Вам не надо бояться Церкви, а Церковь считает вас уродом, чье существование лишь в какой-то мере оправдано хартиями Навис Нобилите. Тот факт, что вы рискнули собой и вышли прямо к нам, вместо того, чтобы запереться в навигаторской башне и игнорировать все, что мы делаем, вызывает вопросы, не правда ли?
