– Доктор, я знаю, что вы никому не расскажете, – осторожно начал Девон. Тон его слов разительно отличался от обычной для него грубой манеры речи. – Наверняка мои слова покажутся вам смешными…
– Коммандер, на работе я ни над кем не смеюсь.
– Вчера приблизительно в 436 950 по звездному времени я вышел из комнаты совещаний номер четыре и направился по семнадцатому коридору в свою каюту. Возле отдела разведки мимо меня прошел младший лейтенант… ну, по крайней мере, человек в форме младшего лейтенанта космических войск. В это время всем, кроме дежурных, положено спать. Оно, конечно, ничего особенного встретить в это время кого-нибудь в коридоре… Вот только… – Девон покачал головой и посмотрел вдаль, словно вспоминая сон.
– Что показалось вам неправильным?
– Мы прошли мимо друг друга. Он отдал мне честь, я глянул на него…
Девон снова замолчал. Доктор кивнул, предлагая продолжать.
– Это был… командующий подразделением десанта на «Синем космосе», лейтенант-коммандер Пак Ый-гун.
– Вы говорите о «Синем космосе», цели нашей погони? – Ровный тон Уэста не выдавал ни малейшего удивления.
Девон не ответил на этот вопрос.
– Доктор, вы знаете, что в мои обязанности входило слежение за обстановкой на «Синем космосе» в реальном времени через софоны. Я знаю их экипаж лучше, чем наш. Я отлично знаю, как выглядит лейтенант-коммандер Пак Ый-гун.
– Возможно, вы встретили кого-то из наших, похожего на него?
– Нет, у нас нет никого похожего – я знаком со всеми. Кроме того… он отдал мне честь и пошел себе дальше с каменной мордой. Я прямо остолбенел, а когда обернулся, в коридоре было пусто.
– Как давно вас вывели из гибернации?
– Три года назад. Мне нужно было следить за событиями на борту цели. Да и вообще я провалялся в гибернации меньше, чем многие другие.
– В таком случае вы не спали, когда мы вошли в закрытый участок пространства.
– Не спал.
– А до того вы следили за происходящим на борту «Синего космоса» настолько пристально, что, наверное, чувствовали себя там, а не на «Гравитации».
– Да, доктор. Мне часто казалось именно так.
– Затем софоны вышли из строя, и вам стало не за чем наблюдать. Кроме того, вы утомились… Простейший случай, коммандер. Поверьте, вы в полном порядке. Просто отдохните. Теперь у нас достаточно людей.
– Доктор, я выжил в битве Судного дня. Когда мой корабль взорвался, я забился в спасательный контейнер размером не больше вашего стола и дрейфовал возле орбиты Нептуна. Когда меня подобрали, я уже умирал, но с мозгами у меня было все в порядке. Я никогда не страдал галлюцинациями. Я знаю, что́ я видел. – Девон встал и направился к выходу. У двери обернулся: – Если снова встречу этого гада, неважно где, – убью на месте.
* * *
Чуть позже в оранжерее № 3 произошла поломка – порвалась углепластиковая трубка с питательным раствором. Она не находилась под высоким давлением, поэтому вероятность отказа считалась незначительной. Инженер биосферы Иванцов пробрался сквозь густые, как тропический лес, аэропонные заросли и увидел, что работники уже перекрыли вентиль и вытирают пролившуюся желтую питательную смесь.
Увидев пробитую трубку, Иванцов застыл на месте.
– Это… это же пробоина от микрометеорита!
Кто-то рассмеялся. Иванцов был опытным и знающим специалистом, не склонным откалывать подобные шуточки, и оттого его реплика показалась еще смешнее. Компоненты биосферы располагались в центре корабля. Оранжерея № 3 находилась в десятках метров от ближайшего сегмента внешней обшивки.
– Я проработал десять лет во внешнем обслуживании и знаю, как выглядит удар микрометеорита! Смотрите сами, вот типичные обгорелые края после высокотемпературной вспышки.
Иванцов внимательно пригляделся к внутренней стороне трубки, потом попросил техника сделать срез пробоины и поместил его под микроскоп. Как только на экране появилось увеличенное в тысячу раз изображение, все разговоры стихли. В стенке трубки обнаружились маленькие черные крошки диаметром всего несколько микрон; они недобро мерцали в ярких лучах света. Все знали, что это такое. Микрометеорит, очевидно, был около сотни микрон в диаметре. Пробив углепластик, он рассыпался в пыль, которая осела на противоположной стенке трубки.
Все как один задрали головы вверх.
Потолок над поврежденной трубкой выглядел ровным и без пробоин. Над потолком располагались десятки, а может быть, сотни переборок разной толщины, отделявших оранжерею от космоса. Получи любая из них пробоину – и раздался бы тревожный сигнал высокого приоритета.
Но микрометеорит должен был прилететь из космоса! Судя по поврежденной трубке, объект ударил с относительной скоростью тридцать километров в секунду. Внутри корабля, не говоря уж о помещении оранжереи, разогнать его до такой скорости невозможно.
– Ну прям наваждение какое-то, – пробурчал, уходя, младший лейтенант по имени Айк. Он не случайно выбрал это слово. Десятью часами раньше его посетило другое наваждение, пострашнее.
* * *
Айк лежал на койке в своей каюте и пытался заснуть. Внезапно в стене перед койкой, там, где висел гавайский пейзаж, протаяло круглое отверстие диаметром около метра. Правда, многие переборки на корабле могут менять форму и создавать проходы где угодно, но образовать круглую дыру они не способны. Более того, у кают младших офицеров стены из сплошного металла, не поддающиеся управляемой деформации. Айк присмотрелся и обнаружил, что края отверстия идеально гладкие, можно даже сказать зеркальные.
Дыра в стене озадачивала, но Айк ей скорее обрадовался. В соседней каюте жила младший лейтенант Вера.
Веренская служила на «Гравитации» инженером систем искусственного интеллекта. Айк уже давно пытался привлечь внимание русской красотки, но та оставалась равнодушна. Айк припомнил последнюю попытку два дня назад.
Тогда он и Веренская сменились с вахты и, как обычно, вместе направились в блок офицерских кают. Когда они подошли к каюте Веренской, Айк вознамерился войти внутрь, но девушка загородила дорогу.
– Ну что ты, солнышко, – сказал Айк. – Позволь мне зайти. Это даже не по-соседски, ты же меня ни разу не пригласила в гости. Подумают, что я не настоящий мужчина.
Веренская искоса взглянула на него:
– Настоящие мужчины на корабле беспокоятся о выполнении задания, а не о том, как бы залезть в трусы ко всем женщинам вокруг.
– Да о чем тут беспокоиться? Поймаем этих убийц, и дело в шляпе! Нас ждут веселые деньки!
– Они не убийцы! Если бы не Устрашение, «Синий космос» стал бы единственной надеждой человечества. А мы гонимся за ними сообща с врагами человеческой расы! И тебе не стыдно?
– Хм… ну, детка, если ты так считаешь… а почему тогда…
– Почему я здесь? Ты это хочешь сказать? Иди, доложи психиатру и капитану! Они засунут меня в гибернатор, а когда вернемся, вышибут из флота. Давай, жду не дождусь! – Веренская захлопнула дверь перед носом незадачливого кавалера.
Зато теперь у Айка появился отличный повод войти в ее каюту. Он расстегнул страховочный пояс, привстал на койке, но замер, увидев, что в нижней половине круглого отверстия исчезла не только переборка, но и верх стоявшей возле стены тумбочки. Края того, что осталось от тумбочки, были такими же гладкими и зеркальными, как и края дыры. Казалось, будто невидимый нож прорезал и тумбочку, и ее содержимое, в том числе и аккуратно сложенную одежду. Зеркальные края разреза совпадали с краями отверстия, образуя сферическую поверхность.
Айк оттолкнулся от койки и всплыл в невесомости. Заглянул в дыру и чуть было не вскрикнул от ужаса. «Должно быть, я сплю и у меня кошмар!»
Исчезла также придвинутая к стене часть койки Веренской и нижняя половина ее ног. Разрез койки и тела был таким же гладким и зеркальным, словно покрытым пленкой ртути, но сквозь нее просвечивали мышцы и кости. Похоже, однако, что девушка не испытывала боли. Она крепко спала, тугие груди неспешно поднимались и опускались в такт дыханию. Обычно Айк только порадовался бы такой картине, но сейчас его охватил сверхъестественный ужас. Взяв себя в руки и присмотревшись, он увидел, что проходящий по ногам разрез является частью той же сферы, что проделала отверстие в стене.
Перед ним находился пузырь пространства диаметром около метра, словно бы съедающий все на своем пути.
Айк дрожащей рукой схватил лежащий на прикроватной тумбочке скрипичный смычок и ткнул им в пузырь. Та часть, что оказалась внутри, исчезла, но волос остался туго натянутым. Он выдернул смычок и убедился, что с ним ничего не произошло. Тем не менее Айк похвалил себя, что не попытался пролезть в дыру. Кто знает, в каком виде он вылез бы с той стороны?
Айк заставил себя успокоиться и принялся искать наиболее рациональное объяснение развернувшейся перед ним картине. Пришел к решению, которое посчитал самым разумным: надел сонный обруч, лег в койку, пристегнул страховочный ремень и установил обруч на полчаса сна.
