… Что уж говорить о самой Скорби!
Тягач остановился перед склепом Грэйтсов. Это было не менее грандиозное здание, чем пристанище покойных Виттсов. Белый мрамор, украшенный искусной резьбой и маленькими фигурками айтри — неким подобием ангелов Хаоса. Вот только обычно их изображали в виде озорных сорванцов, здесь же — малыши были исполнены скорби.
У меня появилась возможность наконец-то осмотреть собравшихся — человек пятьдесят, не больше. Дюборы, Эклесы (надоедливый взгляд Тайлы уже начинал меня бесить). В нарушение всех канонов, Леон взобрался на крышу склепа и оттуда пристально наблюдал за окрестностями. Впрочем, я не думаю, что кто-либо мог поставить это ему в вину — уж слишком свежо было воспоминание о последних похоронах!
Эдмон и Елена скромно возложили возле саркофага траурные букетики. Старый слуга прослезился при этой процедуре. Потом на помост взошла моя сестра. В первую очередь она извинилась перед присутствующими за отсутствие своего отца — тот все еще не поднимался с постели, хотя эскулапы выражали надежду на его скорое выздоровление. Потом Лора склонилась к самому уху покойника и что-то долго и горячо ему шептала. Закончив, она нежно поцеловала его посиневшие губы и медленно сошла с помоста.
По всей видимости, пришла моя очередь прощаться с братом. Я взошел на помост и положил руку на плечо покойника. Во второй я держал ослепительно белую розу (по строжайшему секрету сестра сообщила мне, что он был большим любителем этих нежных цветов). Какое-то время я молчал. Да и что я вообще мог сказать человеку (или посвященному) которого лишь единожды видел живым. И все-таки мне удалось собраться с мыслями.
— Брат, — тихо произнес я. — Наши отношения никто не назвал бы идеальными. Мы часто вздорили, по большей части — по моей вине. Ты выговаривал мне за мое сумасбродство … Но, тем не менее, все в нашей семье знали, что мы искренне любили друг друга, а ты постоянно заботился обо мне наравне с отцом. Спи спокойно, дорогой брат, а Мощь будет стеречь твой сон …
После этих слов я осторожно положил розу на его грудь, развернулся и стал спускаться с помоста.
— Ты очень хорошо и правильно сказал, — шепнула мне сестра, когда я проходил мимо нее.
На помост поднимались Дюборы, Эклесы. Каждый из них говорил какие-то теплые слова в память об усопшем.
Внезапно внимание мое привлек человек, стоявший чуть в стороне. Высок. Темный плащ с надвинутым на лицо капюшоном. Полу плаща оттягивали ножны с мечом. Его горделивая осанка показалась мне знакомой. От его фигуры веяло чем-то знакомым и опасным … Он лишь на миг встретился со мной взглядом. Но этого мига хватило с лихвой! Это был он — тот незнакомец, с которым я бился в самом сердце Хаоса. И он понял, что я узнал его! Он наклонился, словно поправлял перевязь, а потом неспешно пошел в сторону — к центру Долины Скорби.
Я соображал лишь одно мгновение. Вскинув взгляд на Леона, я заорал:
— Мастер, проверь здесь все!
А сам бегом устремился за незнакомцем …
Он очень хорошо все рассчитал. В том направлении, куда он устремился, не было абсолютно никого — лишь наша траурная процессия столпилась возле склепа Семьи Грэйтс. Оцепление, выставленное Леоном по всему периметру Долины Скорби не могло препятствовать его бегству. Стараясь не терять в сумерках «солнечного» дня его темную спину, мелькавшую впереди меж надгробных плит и памятников, я лихорадочно соображал — какого хрена ему было нужно? Готовил подобие теракта? Ладно, этим сейчас уже занимается сам Мастер.
И еще один немаловажный вопрос терзал мой разум — как вообще он смог проникнуть на церемонию?! Если в прошлый раз (а тогда это точно тоже был он) противник проник в Долину Скорби с помощью Искусства, в этом сомнений не было, то сегодня … Он набрался наглости явиться сюда лично, во плоти! И как, во имя Хаоса, его присутствие не обнаружил никто из посвященных?! Даже сам Леон! На ум приходила лишь одна мысль — в траурной обстановке, когда никто особо не вглядывается в лица присутствующих, его приняли за «своего». А это могло стать возможным лишь при одном условии — в его жилах текла Мощь Хаоса!
Однажды я (вернее — Алекс) уже помешал ему пройти посвящение в сердце Хаоса. Я опять недобрым словом помянул Тайлу Эклес … Стало быть, он сумел каким — то образом вернуться и таки добиться своей цели — пустить в свои жилы Мощь Хаоса! Не знаю — как именно ему это удалось, но факт был налицо — никто из посвященных и глазом не повел в его сторону! И лишь благодаря тому, что черты его лица намертво врезались в мою память, только я смог опознать его.
На миг я потерял его из поля зрения. Остановился, восстанавливая дыхание, и тщательно осмотрелся. Вон там — за потрескавшейся от времени стеной очередного склепа мелькнуло что-то темное. Я немедленно устремился туда и уже через пару секунд вновь увидел его — извиваясь, он пытался проникнуть в широкую трещину склепа какой-то из древних Семей. По всему было заметно, что здесь уже на протяжении многих веков никто не появлялся — окружающее пространство заросло сорной травой и бурьяном, а отделка стен поблекла и осыпалась. Что поделать — видимо и посвященные вымирают, прекращая продолжение своих династий! Взять, к примеру, Леона — единственного оставшегося в живых из своего рода.
Ладно, я мысленно «заболтался»! Я устремился вслед за своим оппонентом и, предварительно осмотрев довольно широкую щель в стене, с опаской заглянул внутрь. Кто его знает — быть может он притаился за ближайшим выступом с обнаженным и уже занесенным для удара клинком. Никого … Лишь тихие удаляющиеся шаги в темноте. Не ловушка! Я протиснулся внутрь склепа и подслеповато осмотрелся. Хотя, «осмотрелся» — не вполне подходящее слово. Я абсолютно ничего не видел! Лишь слабый отсвет впереди — у моего недруга явно был свой источник света!
Я поспешно последовал за ним и вскоре с изумлением ощутил в себе какое-то неведомое мне новое чувство. Я ощущал его! Чувствовал слабое биение его Мощи где-то там впереди! Сука, Мощь вела меня! От этой мысли на душе приятно потеплело — я уже не чувствовал себя столь одиноким! Я прибавил шагу и, изредка чертыхаясь, когда ноги мои цеплялись за какие-нибудь каменные обломки или полуизгнившие железяки, постарался нагнать его. Но … призрачный огонек источника света неприятеля продолжал
