лишь молча пожал плечами и тоже поднялся из-за стола. Девушка тоже тут же незамедлительно вскочила и направилась вслед за мной. Зачем? Вот уж что-что, а мои дальнейшие планы на день уж точно никак не были связаны с ней. Сейчас были мысли лишь об одном — опробовать ту самую бадью с мылом, хорошенько отскрестись и завалиться обратно спать. Как-никак ночью у меня это вряд-ли получится.
Наведавшись в общий зал, я попросил трактирщика отрядить пару девок, чтобы подогрели воду и принесли всё нужное, и затем поплёлся обратно. Однако Айлин упорно продолжала меня преследовать до самой двери в комнату. И лишь перед ней она всё-таки сказала:
— Слушай, я посижу у тебя. Дело в том, что ту комнату, где мы с Бьянкой живём, уже занял Берт с какой-то… — девушка замолчала, пытаясь подобрать слово, но затем, по всей видимости решила себя не сдерживать, — Потаскухой. А в малом зале сейчас тем более делать нечего. Как, впрочем, и в большом.
Это прозвучало настолько неожиданно, что я попросту не нашёлся, что ей ответить. Молча зашёл внутрь, а она тут же просочилась следом, моментально оккупировав тот самый стул, на котором она сидела предыдущие два дня. Скоро принесли воду. Две девушки на удивление легко и ловко затащили внушительных размеров бадью прямо на середину комнаты, и с интересом уставились на меня. Одна из них, та, что с каштановыми волосами, мягкими чертами лица и ну очень глубоким вырезом красивого синего платья, молча подошла ко мне, и загадочно улыбнувшись начала распускать ремешки на гамбезоне. Правда занималась она этим совсем недолго. Сзади раздалось тактичное, но настойчивое покашливание, после чего вторая девушка, схватила за руку ту, что посмелее, и буквально выволокла её из комнаты, захлопнув за собой дверь. Айлин проводила их долгим многозначительным взглядом.
Так. Ну это уже вообще никуда не годится. Мало того, что эта каштаново-рыжая жопа самым наглым образом вторгается в моё личное пространство, так она теперь ещё и берётся охранять моё целомудрие от посягательств из вне. Хотя я её об этом совсем не просил. Да и судя по реакции организма, он тоже был совсем не против подобных посягательств. Не, такое надо пресекать на корню.
— Так, Айлин, — начал я гневную тираду, но сразу же почувствовал в интонации какую-то фальшь. Неуверенность? Быть может. Хотя вряд-ли. Но что-то блин, определённо не то, — Я тут вообще-то мыться собираюсь, если ты не заметила.
— Заметила, мойся, — ответ убивал своей лаконичной наглостью.
— Ну так вот. Не могла бы ты оторвать свою прекрасную попку от стула и закрыть дверь стой стороны, — ехидно скривился я.
— Зачем? — девушка с искреннем непониманием во взгляде уставилась на меня. Мда. Либо она реально не понимает, либо очень талантливо изображает из себя дурочку.
— Ну, наверное, потому, что мне как-то неловко вертеть перед тобой своим тощим голым задом, — ехидно заметил я, ожидая дальнейшей реакции. Она была. Вот только совсем не та, на которую я рассчитывал.
— Как будто я его не видела, — девушка равнодушно пожала плечами и сделала вид, что уткнулась в свою… Хотя стоп. В МОЮ! Книгу.
— Всмысле…
— Ну, а кто по твоему тебе зад вытирал и портки менял, когда ты лежал в отключке, и в отключке же ходил под себя. Бернард? Тур? Вернон? — равнодушно пожала плечами Айлин, — Всё, что меня интересовало, я уже посмотрела. Ещё зимой, кстати. В остроге. Увы, ничего вот прям впечатляющего не нашла.
— Эй, а вот это было обидно! — заметил я, — Я, между прочим, был без сознания. И вообще тогда было холодно, да и линейки у тебя под рукой не было, чтобы произвести нормальные замеры. Суждение необъективно!
— Обязательно приму это к сведению, когда ты в очередной раз влезешь туда, куда не следует и мне снова придётся менять тебе портки, — ухмыльнулась Айлин, с вызовом посмотрев на меня. Мда. Ну и дела. Чтож, остаётся последний аргумент.
— А как-же два метра, на которые лучше не подходить? Я ведь сейчас начну снимать портянки…
— Этот травмирующий опыт я уже пережила, — тон девушки вновь стал вызывающе равнодушным, — Да и портянки ты одел пару часов назад, так что… Всё лучше, чем сидеть посреди коридора под дверью.
На это заявление я уже просто махнул рукой. Если ей так упёрлось — её проблемы. В конце-концов из-за такой мелочи планы менять я точно не собирался. Одно было жалко. С купальщицами обломилось. Точнее — не обломилось. По вине вполне конкретной защитницы целомудрия. И от этого становилось обидней вдвойне.
— Так, ну раз уж ты на меня бес спроса пялилась, — я всё-таки не удержался от подколки. Надо ж было выплеснуть куда-то чувство несправедливости, — То просто обязана оказать ответную любезность и показать сиськи!
— Ну да, мечтай дальше, — хмыкнула девушка, а затем добавила, — А ведь это и впрямь идея. Будет о чём помечтать долгими вечерами.
— Ага. Помечтать под одеялом, — я решил не оставаться вдолгу, — Спасибо, но в отличи от вас мадемуазель, я не любитель подобных дел и методов.
— Это уже практически уровень «кто обзывается, тот сам так называется» — ехидно подметила Айлин.
Я же просто махнул рукой. Ну вот что с неё блин возьмёшь? Ладно. Рассуждать можно долго, да и сраться тоже. Но дерьмо само себя с моей бренной тушки не отмоет. А Айлин. Ну, сама виновата. Я её предупреждал в конце-концов.
Я быстро стащил с себя сапоги, портянки, штаны. По быстрому расстегнул оставшиеся пуговицы на гамбезоне, стянул все остальное разбросав по кровати и нырнул в бадью. Вода приятно обожгла запылившуюся, а кое-где и вовсе покрывшуюся отвратительной коркой кожу. Тёр я себя долго и со вкусом. Вода успела посереть, а то и вовсе — почернеть от смытой грязюки. Всё было настолько плохо, что голову пришлось ополаскивать из кувшина, так и оставшегося стоять на столике.
Почистившись, я вылез из бадьи, взял со стола медное, отполированное до блеска блюдо, уставился на свое тусклое отражение и задумался. Стало заметно лучше. Но работа по приведению себя в порядок была ещё очень далека от завершения. С лица свисали грязно-серые космы всклокоченной бороды. С ними мешались и волосы, отросшие уже чуть ли не до плеч. И если проблема последних решалась достаточно просто — можно было
