– Из Господина Великого Новгорода мы, с ярмарки домой возвертаемся.
– Оба купца тут?
– Как есть оба.
– Николай на какой телеге?
– Так ты его знаешь?
– Видал на постоялом дворе.
– Ищи на третьей телеге с головы обоза.
Андрей стал обгонять подводы. Вот и третья. На ней двое – возничий и плотного сложения купец. Увидев Андрея, он повернул в его сторону голову, и Андрей про себя мельком отметил, что по описанию хозяина – точно он: звероподобного вида, волосьями зарос. И мышцы на руках кафтан спрятать не может – силён, точно медведь. С таким в рукопашной схватке лучше не сходиться. Лапищами обхватит, сожмёт – только рёбра захрустят.
Андрей поравнялся с телегой, потянул на себя поводья и обратился к сидящему в ней купцу:
– Здравствуй, Николай!
– Разве мы знакомы? – удивился купец.
– Тебе привет Наум передаёт!
– Какой Наум? Не знаю такого!
Но в глазах купца на долю секунды метнулся и исчез страх. Точно, на нём грех!
– Так ты нож забыл, Николай! – Андрей вытянул из-за пояса нож и показал его купцу.
– Э, таких ножей в Великом Новгороде полно! Шведской стали – их на торгу каждый второй продаёт.
– Остановись! – приказал возничему Андрей.
– Не слушай пустобрёха, езжай, – вмешался купец.
Андрей соскочил с лошади и схватил под уздцы купеческого коня. Повозка встала. Ездовой вскочил на облучке и занёс над Андреем кнут, желая его ударить, однако тут же увидел ствол пистолета, направленный ему в лоб. Опустив кнут, он плюхнулся на облучок, и желание стегнуть Андрея тут же испарилось.
Купец пистолета в руке Андрея не видел, и потому, выхватив кнут у ездового, взмахнул им.
Андрей выстрелил. Грохот, клуб чёрного дыма, вскрик купца – всё слилось практически воедино. Обоз встал.
Когда дым снесло ветром, Андрей увидел, что купец левой рукой схватился за пробитую пулей правую руку и заорал:
– Ратуйте, разбойник!
От подвод уже бежали на помощь ездовые – кто с топором, кто с дубиной. От первой подводы бежал высокий и худощавый человек, судя по кафтану – тоже купец.
– Стой, Антип! – вскинул руку Андрей.
Купец остановился.
– Ты что же бесчинствуешь? Моего сотоварища покалечил! Да мы тебя…
– Окстись, купец! Или со своим сотоварищем в Пыточный приказ хочешь? Николай человека убил на постоялом дворе.
– Ты кто такой, откуда моё имя знаешь?
– Охранник я купца Наума, которого вот этот убил.
– Лжа! – вскричал Николай. – У тебя видаки есть?
– Видаков у меня и вправду нет, – спокойно ответил Андрей.
Ездовые, до этого молча стоявшие вокруг, возмущённо заговорили:
– Облыжно уважаемого человека обвиняешь! Самого в Пыточный приказ надо!
– Погодите, разберёмся! – возвысил голос Андрей, стараясь перекричать ездовых.
Гул голосов стих.
Андрей поднял над головой нож:
– Кто из вас видел такой?
В тишине раздался голос Антипа:
– Я видел, у Николая.
– Этим ножом был убит купец Наум.
– Да таких ножей на торгу в Великом Новгороде полно! – закричал Николай.
– Верно, правду говорит, – подтвердили ездовые.
– Если нож не тот, пусть покажет свой, – потребовал Андрей.
Все уставились на Николая. Тот закричал:
– Нет у меня ножа, видно, потерял на ярмарке.
Прозвучало не совсем убедительно, но возчики поддержали:
– Подумаешь – нож потерял!
– Тогда давайте осмотрим одежду и повозку купца. У Наума была калита красной сафьяновой кожи с бронзовой клёпкой.
– Не дам обыскивать! – закричал Николай. – Не по «Правде»![1]
– А убивать по «Правде»? – жёстко спросил Андрей.
Возчики перерыли телегу, в которой ехал Николай, однако ничего не нашли.
– Невиновен он! Зря из пистоля стрелял! На суд обидчика! – закричали ездовые.
Голос их ничего не решал. Половина ездовых была самого купца, а другая, хоть и Антипа, да всё равно земляки.
– Раздевайся! – приказал Андрей Николаю.
– Не бывать такому, я честный купец! – запротестовал Николай.
– Я не против, но только тогда поедешь со мной в Пыточный приказ. Там тебя и обыщут.
Купцу ехать в Нижний Новгород не хотелось, а пуще того – не хотелось ехать в Пыточный приказ. После массовых казней Ивана Грозного в Великом Новгороде жители боялись одного упоминания о государственных приказах.
Антип же колебался.
– Или я обыскиваю тебя здесь, на глазах у всех, или везу в Пыточный приказ. Другого не будет! – предупредил Андрей.
– Ладно, – скривившись, согласился Николай.
– Желающие есть? – спросил Антип.
Ездовые потупили головы – никому из них не хотелось портить отношения с купцом.
Андрей шагнул вперёд.
– Подними руки!
Николай подчинился и вскинул руки вверх.
Андрей провёл по рукавам, по кафтану – калиты не было. Его пробил холодный пот – неужели он ошибся? Если так, суд наложит на него виру, и немалую, а то и в поруб бросит.
– Повернись спиной, – спокойно сказал он купцу, ничем не выдав своего состояния.
Купец повернулся, и тут Андрей обнаружил у него за поясом нечто увесистое. Завернув кафтан, он залез рукой за пояс и вытащил… красную калиту!
Ездовые от удивления ахнули.
Пока народ стоял в оцепенении, купец прыгнул вперёд, стараясь как можно скорее достичь края леса и нырнуть в него.
Андрей ожидал нечто похожее и потому выхватил из-за пояса второй пистолет и выстрелил Николаю в спину.
Ездовые снова ахнули – на этот раз от испуга.
Купец упал.
Андрей подбежал к нему, нагнулся. Рана была сквозной. Пуля угодила немного выше левой лопатки и вышла под левой ключицей. Изо рта купца текла кровь. Судорога несколько раз свела тело купца, затуманенные болью глаза остановились.
Рядом остановился подбежавший Антип.
– Нехорошо получилось! Как же это? Ведь мы вместе уже три года, и ничего предосудительного за ним я не замечал. И вдруг – убил! Что я семье скажу?
– Так и скажи: грабитель-де и убийца ваш муж и отец!
– Жестоко!
– А каково мне говорить семье Наума, что он убит? И сейчас его хоронят, а я здесь!
Андрей сунул калиту за пазуху, подошёл к лошади и запрыгнул в седло.
– К тебе, Антип, у меня претензий нет, прощай! С телом убитого поступай как знаешь.
Андрей развернул коня и пустил его галопом. Может, успеет к погребению? Своё обещание отомстить убийце он сдержал, пусть Николай теперь держит ответ перед высшим судиёй – Господом.
Однако в душе Андрея было пусто, удовлетворение отсутствовало. Он отомстил, зло наказано, но было противно. За один день Наума убили, и он убил Николая – двух русских купцов не стало. И из-за чего? Из-за горстки денег в калите! Неужели ради жалкой кучки монет надо идти на тяжкий грех? Нет, золото всё-таки зло!
