Леха совершенно спал с лица и побелел как простынь. Я понял, что переборщил с приземлением парящего Лехи из стратосферы на землю. Падение получилось чересчур жестким.
— Ладно. Ты не переживай. Если, что, то скажем, что машину у нас на улице бросили, а утром мы ее все вместе нашли. А кровь это не зомбячья. В машине следов от выстрелов нету. Здесь живого жрали.
— Ага, точно, — начал приходить в себя Леха.
— Чего точно? Иди домой пусть тебе Маринка прыщики Пемолюксом и дихлофосом продезинфицирует, а то не ровен час действительно заразиться можешь.
Алексей неуверенно вышел из машины и пошел ко мне во двор за Мариной. Наверное, хвастаться бумером сейчас будет. Сбылась мечта идиота. По нашим временам впору пересаживаться на что‑то вездеходное и маложрущее. БМВ с ее низкой посадкой и прихотливостью в ремонте — машина для будущего бесперспективная.
В калитку выглянула Алена:
— Саша, а у тебя в мастерской дихлофоса не осталось? Помнишь ты прошлым летом мух травил?
— А тебе зачем? Мухи еще не скоро полетят.
— Марина просила. Я ей Пемолюкс дала, но только у меня гелиевый в порошке нету….
Я не дал договорить Аленке. Приступ хохота согнул меня пополам. Смеялся и Артем. Алена тоже смеялась, но не понимала в чем дело. Слегка придя в себя, я заглянул в калитку и крикнул:
— Марина! Жидкий Пемолюкс не подойдет, прыщики обязательно порошком посыпать надо.
Я опять дико заржал. Засмеялись все. Большинству причина нашего веселья была непонятна. Леха сначала нахмурился, потом засмеялся и он, он смеялся заливисто и громко.
Всеобщий смех прямо снял какую‑то траурную пелену. Народ оживился.
Я еще раз посмотрел на караулящего нас Николая. Фишка была устроена безобразно. Николая разместили на, сколоченной на скорую руку, площадке прилепленной на самом коньке крыши дома Палыча. Крыша была высокая и крутая. Мало того, что караульный был у всех на виду и был открыт всем природным стихиям, он мог слететь оттуда, не справившись с отдачей тигра. Стрелять то ему придется стоя на крохотной площадке, которая может еще и мокрой оказаться. Но я чувствовал еще какую‑то очень существенную недоработку. Я крикнул Николаю:
— Привет, Карлсон! Как служба идет сынок?!
— Здравия желаю, товарищ майор! Служу России! — он неловко козырнул мне, чуть не уронив недоснайперку.
— Доложите, какой у Вас там обзор, боец.
— Плохой обзор, товарищ майор. Ваш дом въезд и половину улицы перекрывает. Снести придется.
Молодец парень, юмор понял.
— Палыч, тебя кто так учил фишки ставит?
— Так это, господин военный. Я сам сначала оттуда округу высматривал.
Мы устроили военный совет. К нам спустился караульный Николай. Дозор был жизненно необходим. Если не только зомби, но и мародеры появились, то не ровен час нежеланные гости у нас появиться могут. Наша улица небольшая, на ней всего семь домов, причем все стоят с одной стороны. С другой стороны за забором начинается городской парк. С обратной стороны участков была небольшая липовая рощица, за которой была железнодорожная ветка товарной станции, отгороженная забором из двухметровых бетонных секций.
Посоветовавшись, решили организовать фишку на трех соснах, стоящих посередине между нашими домами. Сосны стояли близко друг от друга — не более трех метров.
Артем предложил повесить камеры видеонаблюдения. На выходных его контора поменяла уличные камеры в головной конторе, сдавать старые камеры было некому и он их возил с собой. В понедельник он до работы не доехал, а во вторник уже появился полярный лис.
Весь остаток дня мы делали площадку в кронах сосен. К площадке положили сходни–лестницы с крыш моего дома и с дома Палыча, для того, чтобы у караульных была возможность спуститься как ко мне в дом таки и к Палычу, равно как и подняться к площадке можно было с любого из домов. На площадке установили рыбацкую камуфлированную палатку колокольчик с окнами из прозрачной пленки во все стороны. Поставили перила и укрыли всю конструкцию маскировочной сетью из кунга.
Когда мы закончили, Артем с Николаем стали монтировать над площадкой камеру в виде большого матового шара с отверстием для объектива. Второй стационарный наблюдательный пункт устроили у меня на чердаке. В крыше моего дома было четыре слуховых окна, которые выходили на все четыре стороны, а у Палыча окна выходили всего на две стороны.
Когда мы уже заканчивали, к нам прибежали вторые половинки наших молодежных пар. Девушки наперебой и путано начали вещать о том, что их выселяют. Мы с Палычем не могли позволить дать наших бойцов в обиду.
Дом, в котором жила молодежь, был угловым в самом начале улицы. Входы в обе части дома находились по разные стороны, если крыльцо половины где жила вся молодежь выходила на нашу улицу, то вход в половину Гарпины Тарасовны был с улицы Коломийцева, перпендикулярной нашей.
Мы всем скопом отправились к месту жительства Артема. Прямо на углу как раз в том месте, где начинается наша улица, стоял большой светло бежевый автомобиль Вольво. Около автомобиля стояли старая карга Гарпина и ее сын с супругой и двумя девочками подростками тринадцати и пятнадцати лет. Сын Гарпины — Антон Юрьевич был полноватым, ближе к тучному, мужиком лет сорока с небольшим с окладистой аккуратной бородой, маскировавшей пухлые щеки, округлый подбородок и по–бабьи выпирающие брыли. По профессии он был сценарист и театральный критик. Супруга его была театральной актрисой и на пять лет старше мужа. Я их знал слабо, раньше практически не встречались, зато был подробно осведомлен о его жизненных успехах посредством неугомонной Гарпины.
Дочки Антона выглядели очень напуганными, не скрывали это и вели себя тихо. Антон явно был под шафе, он глупо улыбался и пытался стоять ровно, но его все‑таки периодически вело в стороны. Его жена Маргарита уставилась на нас прищуренным стервозным взглядом. Гарпина сразу кинулась на нас:
— Чего вам здесь надо? Пусть к себе на север едут. Это мой дом. И нечего тут свои порядки устанавливать. Понатащили сюда лимиты, пользуются тем, что я такая добрая, и со здоровье своим не по силам мне с ними тягаться.
На самом деле Гарпина могла за себя постоять весьма успешно. По характеру она была неимоверно склочная, злопамятная и обидчивая. Пыталась строить под себя всех жильцов на нашей улице, да еще пыталась распространить свое влияние на улицу Коломийцева. Было всего два человека, которых она уважала и побаивалась на нашей улице. Боялась и уважала безмерно ее соседа — главного врача, имея ввиду его статус. Вторым человеком в ее списке был я. Причиной тому был инцидент, произошедший давным–давно.
Дело было осенью в первый год моего с Аленой проживания в нашем доме. Гарпина нарвалась на хулиганов, прямо на нашей улице. Периодически на нашу улицу выскакивали гуляющие по парку парочки и компании. Для Грапины они были целью номер один. В один из субботних вечеров Гарпина выявила очередных нарушителей. Увидев компанию зрелоподростоквого возраста, пьющую пиво и громко смеющуюся. Грпина сделала стойку и бодро кинулась в атаку. Из‑за забора я слышал закипающую бурым гноем перебранку, но тут возник один казус. Ветеран словесных баталий Гарпина орально–трепально и морально могла задавить любого из своих противников, но физической расправы она однозначно не ожидала. Парни из компании ограничились матом и витиеватыми оскорблениями, а вот боевые подруги хулиганов после первых аккордов словесной пикировки сбили склочную старушку в грязь и начали пинать. К такому даже я был не готов. До меня донеслись паникующий вой Гарпины с призывами о помощи. Схватив совковую лопату с длинным черенком, которой убирал экскременты за своими персональными лучшими друзьями человека, я выскочил за ворота. Крепкие как молодые кобылки девки лупили ногами и руками визжащую и брыкающуюся Гарпину. Я ввязался в драку и отмутузил лопатой всех хулиганов, не делая различий между мальчиками и девочками. Досталось всем. Я лупил лопатой со всей силы свирепо и без разбора. Хулиганская кровь летела во все стороны. Не понявший сути момента, недоросль вытащил из‑за пазухи нунчаки. Надо сказать, что нунчаки действительно весьма серьезное и эффективное оружие в умелых руках. Но просто смотреть фильмы для мастерства владения этим оружием недостаточно. Я вырубил придурка с первого удара. Один из убегавших от меня подростков бросил в меня камень и попал, причем, здорово так попал. Я погнался за ним. После госпиталя я регулярно бегал трусцой для реабилитации. Это решило исход сражения. Молодой измученный курением и алкоголем незрелый организм не смог переплюнуть меня в беге. Почти догнав жертву, я со всей силы ударил березовым черенком лопаты ему по ногам. Что с ним случилось дальше, я так и не узнал. В тот момент, когда он покатился кубарем по скользкой и мокрой пожухлой траве, опять заверещала Гарпина. Когда я подбежал обратно к ней, оказалось, что убежал вырубленный мной владелец экзотического восточного оружия. Гарпина требовала его задержать и покарать.
