Сайора и ее тетка обнялись, разревелись. Быстро, торопливо, много говорили обо всем сразу, перепрыгивая с русского на узбекский и обратно. Кстати, я давно обратил на это внимание — большинство хорошо образованных узбеков с удовольствием говорят на русском, а многие ташкентские говорят на русском даже в семье. Правда, таких у нас в поселке было всего две семьи, которые я знаю. Но Рахим, сын нашей учительницы по химии, так рассказывал.
— Ну, здравствуй зять. — Сайора подвела ко мне свою тетю. Красивая у нее тетя, кстати. Миниатюрная, и красивая. — Ой, Сайора, выбрала же ты себе парня. Молодец, девочка!
— Здравствуйте, Нигора–апа. — Я слегка поклонился, пожимая руку женщины. Интересная рука, кстати. Вроде как изящная, но вместе с тем сильная и крепкая. — Рад с вами познакомиться, очень жаль, что это пришлось делать именно так.
— На все воля Аллаха, Алексей. Поможешь мне дочку донести до пункта приема переселенцев? — Нигора внимательно поглядела на меня. — А то ей снотворное дали, спит.
— С удовольствием, — Я поднял с сидения маленькую девчонку с множеством тонких косичек. Легонькая как пушинка, она смешно причмокивала губами, по дороге обняв меня во сне за шею. Нигора одним глазом поглядывала за нами, разговаривая с Сайорой, и идя следом за служащей Ордена.
— Обесцветилась–таки, девочка? Тебе идет. — Нигора дернула Сайорку за косу.
— Нигора–апа, это чтобы меня труднее узнать было. Мы же в Ташкенте несколько недель жили, в Сергилях. Вот и перекрасилась, — Девушка смущенно улыбнулась.
Мы зашли в здание, прошли к приемной стойке. Нигора занялась оформлением своей АйДи и АйДи дочки, вытащив заранее подготовленные фотографии, а я с Сайорой уселся на стулья, что стояли вдоль стен. Девочка так и спала у меня на руках. Впрочем, вскоре подошла закончившая оформляться Нигора, и хотела взять у меня свою дочку.
— Ну, мы на медкомиссию, и прививки. Долго это? В Банк успеем?
— Да нет, минут сорок максимум. Но у вас дочка, так что может и дольше. Мы вас здесь подождем, хорошо? — Я встал, и донес девочку до дверей медицинского блока, где и передал ее на руки Нигоре. Сайора прошла вместе с нами, и сейчас приняла у тети ее сумочку. Я удивился про себя. Как я понял, деньги Нигоры лежат в этой сумочке, и она так спокойно ее отдала своей племяннице. Похоже, тетя–то вполне себе неплохая женщина.
Примерно через час из дверей медблока вышла Нигора, держа за руку недовольно надутую девочку, которой что–то негромко выговаривала.
— Ну, и как вы? — Сайорка подскочила к девочке, и расцеловала ее. — Раношка, здравствуй, моя прелесть!
— Я не плелесть! — Девочка активно вырывалась, но у нее это не слишком выходило.
— Сайора, не мучь сестренку! — Я передал сумочку Нигоре, и подхватил девочку на руки. — Привет, красавица. Меня Леша зовут, а тебя как?
— Лано! — Девочка немного отодвинулась, внимательно рассматривая меня. — А ты кто?
— Я жених твоей сестры, Сайоры. А где твой жених? — Я пошел вслед за молодыми женщинами, которые направились в Банк.
— Не знаю, где–то ходит, навелное. — Абсолютно серьезно ответила девочка, внимательно рассматривая меня своими черными глазами. Подергала меня за волосы для чего–то. — Ты лусский?
— Русский, русский. — Я усмехнулся.
— У меня тоже жених будет лусский. Так мама говолит. А папа лугался. — девчонка говорила на русском очень чисто, в отличие от тех ребятишек ее возраста, которые жили в нашем Атласабаде, да и вообще по окраинам Узбекистана. Те русского вообще не знают в абсолютном большинстве. — Мама сказала, что папа нас блосил, и это плохо. Он нас вообще не любит. — Девочка надула губы. — И мама сказала, что найдет мне длугого папу. Лусского.
— Ну, наверное, твоя мама знает, что говорит. — Интересно девки пляшут. Это что творилось у Нигоры с ее Музафаром, что она дочке обещала другого папу? Впрочем, захочет. Расскажет. А пока Сайора и Нигора зашли в банк, и я зашел вслед за ними. Впрочем, я не прислушивался к тому, о чем они говорят с операционисткой банка, а просто разговаривал и играл с девочкой. Очень интересная, смешливая малышка.
2 день четвертого месяца, 23 год, 28:03, среда. База «Индия и Средний Восток».
— Вот так, Нигора–апа. Я взорвала ту бомбу, которую сделал Алексей, и нас забросили сюда. — Сайора закончила долгий рассказ.
Мы сидели в номере, который сняли для Нигоры и ее дочки. Примерно с наш размером, но с двумя кроватями, на одной из которых сладко сопит Раношка. Устала девчонка, да и снотворное, похоже. Снова подействовало.
На небольшом столе стоят пара бумажных ведерок с жаренной рыбой и курицей, из бумажных пакетов на широкий поднос выложены жаренная картошка, пирожки. Нигора достала две большие сдобные, самаркандские, лепешки. Термос с чаем и термос с кофе, кружки. В ресторан сходил я, и набрал всяческой снеди. Особенно экзотическое не покупал, ну, разве бокоплавов взял с ракушками. Но их уже съели, Нигоре они очень понравились.
— Понятно. Да уж, не зря говорят, что если Аллах хочет кого–то наказать, то он лишает его разума. Это я про твоего дядю, Музафара, мир праху его. — Нигора провела руками по лицу. Известие о том, что ее мужа убили и сбросили в солончаковое болото, она восприняла совершенно спокойно. Как будто другого не ожидала. — Он очень сильно прогорел, участвуя в китайской финансовой пирамиде в прошлом и позапрошлом годах. Сначала снял хороший куш, загорелся, не смотря на мои возражения и просьбу твоей бабушки, Сайора, он влез в долги, заложил дом матери, и снова вложился в эту пирамиду. А в прошлом году мы узнали, что она рухнула, что ее основателя, Вана Чжендуна, расстреляли. Деньги пропали. Начались звонки и угрозы. Твой отец, Сайора, сумел договориться, и перевести платежи по долгу в рассрочку. Но видимо, иблис помутил разум моего мужа, и, похоже, он связался с сыном Салиева. Он сказал мне, что скоро за все расплатится, и уедет в Эмираты. Мол, его здесь не ценят, а там он познает мудрость Аллаха, и прочее. Я испугалась, что он станет ваххабитом, а он стал братоубийцей. Пусть Аллах судит его, я не могу и не буду. — Нигора замолчала. Потом поглядела на скиснувшую, и хлюпающую носом Сайору, улыбнулась. Обняла девушку за плечи, что–то прошептала ей на ухо, отчего та хоть и неуверенно, но улыбнулась. — Ко мне ваш вербовщик пришел в тот же день, когда вас отправили. Просто зашел со своими парнями, показал свое удостоверение полковника СНБ, сказал, что я уже вдова. Предупредил, что если я не стану делать то, что он скажет, то меня и Рано, скорее всего убьют. Напугав меня таким образом чуть не до обморока, он рассказал мне про этот мир, что отправил вас сюда. Заплатил за дом половину от стоимости, и сказал что разборки с кредиторами теперь его проблемы. Даже собраться толком не дал, только одежду купили, ну и я там пару дальномеров хороших взяла, купила еще один нивелир, про запас к моему. Я же архитектор. Сказали, что здесь не пропаду. Машину хорошо хоть не поменяла, моя «Делика» вроде здесь к месту пришлась.
