— Афалина…
Танцующая в воде Варька, превратившиеся в едва различимые точки соплеменники, особи, которых я разглядел на острове, когда Петровича впервые заклинило, плюс еще несколько фотографий, всплывших в памяти. Повтор, еще один и сразу же «человек» — в противовес, так сказать. К моему глубочайшему удивлению, Варька легко включилась в процесс — уже на втором круге начала сопровождать «якори» писками и пощелкиваниями, так что я едва успел врубить софтину, вычленяющую характерные звуки, сопровождавшие «мыслеречь». Понятно, что все происходящее фиксируется и моим вычислителем, и Галей, просто потом муторно будет дельфиньи «слова» из звуковой дорожки выдергивать, проще сразу фильтр настроить и не мучиться. Правда, тут же всплыл первый недостаток системы: текущая версия программного обеспечения коннектора совершенно не предусматривала возможности создания фонетической библиотеки из «слов» младшего партнера — у котов полноценный язык отсутствовал как таковой. А афалины, как оказалось, вполне себе спокойно общались, так сказать, органолептическим способом — посредством передачи акустических волн через плотную окружающую среду. Есть узелок на память.
— Кот.
Навостривший уши Петрович, старый знакомый Вискарь с самым тупым выражением морды (обычно он так на пустую миску пялился, которую мой шустрый напарник принципиально не обходил стороной), бабкина кошка Мурка (лучшая мышатница деревни) и еще десяток представителей славного кошачьего племени, когда-либо попадавшихся мне на глаза. Повтор, запись «слова», закрепление пройденного.
— Умная девочка! — Я протянул руку ладонью вниз, и Варька доверчиво ткнулась в нее носом. — Обратите внимание, Галина Юрьевна, первый этап завершен успешно. Записали? Переходим ко второму — персонификация.
Склонившись над водой, чтобы афалина могла разглядеть за забралом мое лицо, я четко, чуть ли не по слогам, произнес:
— Денисов.
И как можно яснее, в деталях, представил самого себя.
— Человек.
Снова я во всей красе.
— Человек Денисов. Человек (Галя в шезлонге). Человек (доктор Робинсон в кресле). Человек (Миша Кульман, устроившийся за рулем электрокара). Человек, человек, человек (несколько биологичек из лаборатории). Человек Денисов (снова я, болтающий ногами в воде). Человек Галя. Петрович, теперь ты. Галя!
Кот машинально повернул морду к девушке и столь же машинально выдал соответствующий «якорь», заставив коннектор промурлыкать нечто вроде «Галяау-у-у». Варька отплыла от борта на несколько метров, выпрыгнула из воды, в полете издав серию писков, и плюхнулась пузом на волну, обдав сплоховавшего Петровича тучей брызг.
А ведь получается! Гадом буду, получается! Наверняка она поняла, что мы имели в виду, и прыгнула, чтобы получше рассмотреть эту самую «Галю»! Это что же, выходит, местные псевдодельфины умнее генно-модифицированных котов? Петровичу для усвоения даже таких элементарных понятий на начальном этапе как минимум несколько часов требовалось, а эта буквально со второго повторения уяснила, что к чему! Да за такое открытие Нобелевской премии мало! Правда, непонятно, в какой номинации — за биологию? Или премию мира — как-никак по факту мы совершенно новую цивилизацию открыли. А, холера! Нашел о чем думать!..
— Денисов.
Ага, сработало. Идем дальше.
— Петрович. Кот (Вискарь около пустой миски). Кот (Мурка, развалившаяся у печки). Кот (Барсик, герой рекламных роликов, любимец детворы). Кот (Деррик, первое живое существо, пережившее гиперпрыжок). Кот, кот, кот (несколько случайно зацепившихся в памяти картинок из энциклопедии). Петрович. Кот Петрович.
Приветливое посвистывание, мах хвостом, очередной водопад брызг и негодующий вопль напарника.
Не в силах больше скрывать эмоции, я вскочил на ноги и принялся мерить палубу шагами, то и дело поглядывая на афалину — уж не приглючилось ли мне это все?
— Галька! Ты веришь в это?! Феноменально! Они по-настоящему разумны! Ты представляешь перспективы?!
— Уймись! — Галя строго посмотрела на меня поверх очков и добила: — Не дергайся, и вообще — спокойствие, только спокойствие. Эксперимент на начальной стадии. Слишком мало данных для анализа.
— Да ты чего?!
— Денисов, угомонись, говорю! И работай, работай. Истерить позже будешь.
Я нервно покачал головой, сдерживая рвущиеся с языка радостные вопли, и постарался взять себя в руки. Галя права, не время сейчас из себя восторженного первокурсника строить. А ведь какова, чертовка! В быту сама непосредственность, вспыхивает по малейшему поводу, а то и без оного, как спичка, а сейчас посмотри-ка — холодный, рассудительный ученый. Машина, беспристрастно фиксирующая события. Анализ и эмоциональная оценка будут потом, без них никак, а пока нервы в кулаке и предельная сосредоточенность. Н-да, все-таки разница в подходах налицо, не готовили меня к такому…
— Короче, Денисов, не выйдет из тебя ученого! — вынесла вердикт Галя, когда ей надоело наблюдать за моими мельтешениями. — Успокоительное прими. И возьми себя в руки, тряпка!
Черт!.. Ладно, я спокоен, совершенно спокоен! Вот уже уселся, осталось сосредоточиться…
— Афалина Варь…
Договорить я не успел — Петрович обрушил на меня целый поток паники, оглушающей и беспощадной, такой, что сам не выдержал и одним махом взлетел на блистер и принялся громко выть, уставившись куда-то вдаль. Афалина за бортом разразилась громкими щелчками, перемежающимися на самой границе слышимости писками — видимо, уже в ультразвуке. Вычленив в этом шквале эмоций знакомую хищную тень, скользящую в глубине под беспорядочно мечущимися псевдодельфинами, я одним рывком долетел до входа в каюту, чуть ли не щучкой нырнул внутрь, благополучно приземлившись у кровати, и подхватил верный «меркель», машинально проверив наличие боеприпасов. На бегу дослал унитар в нижний ствол и застыл у борта, врубив систему наведения. Паникующие Варькины сородичи компактной группой неслись к катеру, а в десятке метров за ними то и дело вода вскипала бурунами: кто-то большой и быстрый мчался у самой поверхности, периодически взбивая гребни волн плавниками. Вычислитель за долю мгновения зафиксировал цель и вывел на дисплей «легенду» — контур здоровущей местной барракуды и ТТХ: массу, скорость, глубину, траекторию. Треугольная прицельная марка застыла на вытянутой башке с внушительной пастью, время привычно растянулось. Тренированный мозг выдал команду, палец на спусковом крючке дернулся, заставляя сработать УСМ штуцера, и тяжелый УОД на дикой скорости вырвался из ствола, буквально через тысячную долю секунды врезавшись в жаберную крышку и раскрывшись от удара тремя лепестками. Хищная рыбина уже была достаточно близко, так что сканирующая система позволила полюбоваться зрелищем в режиме реального времени и в цвете. Попаданием барракуде снесло голову, но туша еще некоторое время неслась по инерции вперед, окрашивая воду бурым, пока наконец не замедлилась и не пошла ко дну — величественно, как расколотая взрывом глубинной бомбы подводная лодка.
