— Вы должны следить за людьми, чтобы не подходили к берегу озера. И вообще, не выходили из‑под самолета. — Блин, как все‑таки удачно, что сейчас здесь, в Средней Азии, самая жара. Из‑за нее люди из тени не выходят. И еще удачно, что берег здесь сплошь болото, боюсь, было бы чистое зеркало воды и пляж, уже купались бы. И скорее всего, были бы потери. Уж дети точно в воду залезли бы, к ворожейке не ходи. А с ними и мамани, и девушки из гражданских. Да и стюардессы рядом были бы, профессия у них такая, пассажиров опекать. Так что повезло, что уж говорить.
Ибо, пусть эти люди и не осознали того, что потеряли прошлую жизнь с вероятностью окола ста процентов, но они живы. И мне не приходится вырывать из пасти нечисти останки. И вон та, высокая, под метр девяносто, потрясающая блондинка в ладно подогнаной аэрофлотовской форме, пусть хмуро, но улыбается мне.
— У вас оружие есть? Кроме ваших пистолетов? — Я поглядел на командира и второго пилота, у которых из‑под пиджаков выглядывали кожаные кобуры. — Нет? Тогда, Илья, остаешься с ними, заякорить мы с Ильшатом управимся. И следи внимательно, кто‑то активно нами интересуется.
— Может, вы одолжите нам свое оружие? Я отличный стрелок, мои солдаты тоже. — Поинтересовался помалкивающий до этого момента полковник, который немного успокоился после упоминания о медицинском карантине.
— Извините, полковник, личное оружие я могу отдать только в руки того, кого хорошо знаю. Но вы не переживайте, купите себе сами. Как только окажетесь в городе или поселке, у нас в каждой универсальной лавке всегда хоть что‑то стреляющее есть. — Закидывая винтовку за спину, ответил я. После чего извинился, и, отойдя в сторону, связался по ходи — болтайке с дирижаблем.
Доложившись о готовности к швартовке, мы с Ильшатом порысили по раскаленной бетонке к группе высоченных деревьев, как назло оказавшимися акациями. Пришлось срубать длинные, под полметра, колючки, иначе к дереву не подступиться было. Но, насколько я помню, у акаций очень прочная корневая система и древесина, самое то для якоря.
Закрепив три стальных троса вокруг деревьев, мы отошли в сторону, и только принялись контролировать обтяжку тросов, как я почуял атаку нечисти, направленную на пассажиров. Почему‑то мы с Ильшатом были обойдены неупокоем вниманием.
Мгновенно перебросив винтовку на грудь, я развернулся к метнувшейся со стороны дальних, метрах в пятистах кустов. Нечто неслось с огромной, потрясающей скоростью. Причем маневрируя, уклоняясь от выстрелов Ильи, а Илья хоть и слабый. Но некромант, и стреляет осознано. Причем Илюха стрелок не из худших. Но вот эту херотень завалить не может.
Все это мельком пронеслось в голове, когда я вскинул винтовку к плечу, и, скользнув в транс, трижды выстрелил, так часто, что стороннему наблюдателю наверняка показалось бы, что я ударил очередью. Нет, первым выстрелом я чуть спугнул тварь, какую‑то гуманоидную, а вторым и третьим попал на противоходе, когда даже эта верткая тварь не смогла увернуться. Физика, она и на них действует, правда, судя по всему, сеть еще какие‑то законы, которых мы не знаем.
Пуля, попавшая в плечо, затормозила тварь, а вторая разнесла твари голову. И неупокой кувырком пролетел около тридцати метров, пока не остановился.
— Ромашкин — ходовой! Доложить обстановку! — Рявкнул кэп в ходи — болтайке.
— Позже. — Коротко ответил я, подходя к твари, и заодно сканируя местность. Блин, нет, я чуял интерес к нам, причем именно гастрономический, но не с этой стороны. А это значит, что тварь умело маскировалась, и кроме того, умела оценивать опасность.
На старой, истрескавшейся бетонной плите древней заводской полосы авиазавода, валялось крупное, метра три высотой тела кого‑то мощного, лохматого, с серьезными когтями на руках, да и на ногах тоже. Такими коготками, они сантиметра по три — четыре, одним ударом кишки выпустит. У вурдалака когти короче. Правда, если пересчитать пропрции, то примерно баш на баш. На уцелевшей нижней челюсти нехилые клыки такие, леопард позавидует.
— Дэв, песчанный дэв. — В голове щелкнуло, впомнил картинку из учебника — бестиария. — Блин, угораздило же встретиться. Стоять, не подходить! — Это я заорал на чуть осмелевших пацанов, которые попробовали выйти из‑под самолета, и бочком — бочком продвигались ко мне.
— Командир, это был песчанный дэв. Они одиночки, жуткие. Можно продолжать обтягивание и снижение. — Я с размаху ткнул ножом в загривок дэву, перерубая хребет. На всякий случай, хотя серебро для этой нечисти так же смертельно, как и для обычной. И, выпрямляясь, заметил восхищенный взгляд блондинки — стюардессы.
— Принял, продолжаем обтягивание. Готовь народ к посадке, стариков и детей отдельно, тех, кто сможет подняться по штормтрапу отдельно. — И "Горнорудный" продолжил снижаться, а я еще раз "вслушался" в окрестности. Нет, на суше спокойно. А вот озеро я и не пытался сканировать, там такое давило, что кошмар, вдоль позвоночника мураши размером с хорошего слоненка бегали.
— Что это было? — Первым делом спросил меня Локамп, когда я подошел к самолету.
— Это? Это одна из тех опасностей, которые нам угрожают после захода солнца. Только поверьте, ночью будет намного страшнее, ночные твари гораздо опаснее. — Тут я немного преувеличил, с пустынным дэвом мало кто сравниться может. Но кашу маслом не испортишь.
И потому ни у кого особых возражений не вызвала моя команда построиться с ручной кладью, и двинуться к дирижаблю, который сбросил шесть штормтрапов и уже опучтил три люльки для детишек и пожилых. Ну, и молодая беременная девчонка, ее я усадил в люльку первой, на нее дэв и нацеливался. Говорить я ей это не стал, но на борт отправил сразу. почему‑то нет для нечисти слаще добычи, чем еще нерожденный ребенок и носящая его мать.
— Простите, мы должны лезть туда? — Ко мне подошла та самая блондинка, которую отправили скучковавшиеся девушки. — Но как, у нас же нет для этого одежды?
Я не сразу понял, чего от меня хотят, если честно. Оказалось, девушки стесняются, что их короткие юбки задерутся, и " все будет видно".
— Слушай, красавица, с вашими ногами, попами и прочими фигурами стесняться нечего. Не морочьте мне голову, сильные и здоровые, как молодые львицы девчонки. А мозги, похоже, у кур одолжили. — Психанул я, пристегивая к "люльке" бабушку с солидной колодкой наград на строгом платье. — Лезьте, давайте, не задержавайте, нам еще ваши сумки поднимать!
Блондинка что‑то хотела возмущенно сказать, но я ее перебил.
— Никто не заставлял девушек надевать платье на ладонь выше кунки! Хотели показать ножки — покажут их. Главное, поскорее загрузиться на дирижабль, ты что, не понимаешь это? Ты же стюардесса! Ты отвечаешь за пассажиров!
