Старший пещерный говорил теперь доброжелательно, другой его поддерживал. Взгляды бойцов двух противоборствующих сторон заметно смягчились. Тихон, как бы между прочим бросив взгляд между пещерных на Дениса, в следующем своем пассаже немного нажал на противника. Вторая сторона легко согласилась на уступки. Наверное, подумал Сергей, если бы Тихон мог, он вообще не стал бы делиться с пещерными горючим, но ему что-то — или кто-то — мешает… Денис.
Денис сейчас, в эти самые минуты замиряя племена и утихомиривая войну, старается, чтобы все вышло по-честному. Чтобы хитрый старикан не воспользовался вынужденной слабостью пришельцев. Если договор будет несправедливым, то, когда морок спадет, война начнется заново. Понимает ли этот мальчик в свои десять лет, что делает, или поступает интуитивно?
Коломин был потрясен. Напрягаясь, вслушивался в речь Тихона и ответы пещерных. Их разговор превратился в диалог старых друзей, отлично понимающих друг друга, взаимно сочувствующих и готовых идти на любые уступки боевому товарищу во имя сохранения мира. Ай да Денис.
Денис не отпускал рук отца и Макса. Продолжали колоть руку Сергея тонкие электрические иглы. Мальчик посылал импульсы переговорщикам, закреплял миролюбие и великодушие внутри этих людей.
Они сидели еще долго. Хотя временами покалывания превращались в настоящую боль, Сергей и Макс молчали, не подавали вида; Ангин поглядывал с беспокойством.
Вдруг Денис сказал — хриплым недетским шепотом, не открывая глаз:
— Тут все… Уведите меня… Не могу больше… Сам не дойду…
Сергей с усилием вытащил свою руку из-под потной ладошки сына. Стал подниматься. За ним потянулись Макс и Ангин. Дениса пришлось взять на руки. Остальные присутствующие — кроме Тихона — не обратили внимания на их тихий уход.
В этот день решили все же в путь не отправляться: мальчик устал не так, как после врачеваний, но все равно проспал несколько часов. К тому же перед расставанием он собирался навестить Анну.
Их дважды кормили, вне сомнений, местными деликатесами: мясной похлебкой, запеченным с какими-то травами хлебом (как и из чего он приготовлен, Сергей не понял, но вкус был потрясающий), жарким…
— Надеюсь, не из крыс или плоргов, — пробормотал Макс, с подозрением принюхиваясь к жаркому. — Слушай, я так ничего и не понял, ты мне объясни, что твой мальчишка делал на переговорах? Колол меня чем-то…
Сергей поглядел на спящего сына.
— Он их мирил.
Макс чуть не подавился куском мяса.
Вечером Денис сходил к Анне, вернулся довольный, лучащийся от счастья. Рассказал, что девушка разговаривает, пока, правда, немного. Пыталась садиться. Кто-то сказал ей, что это Денис снял страшную хворь. Но выразить свою благодарность за спасение, то, что было у нее на душе и на сердце, Анна так и не смогла.
— Но у нее в глазах это было, я сам понял, — улыбнулся мальчик.
* * *
С возвращенным оружием, нагруженные боеприпасами и пайками, сытые и отдохнувшие, Макс, Сергей, Ангин и Денис стояли на краю города. Светало. Впереди расстилались бескрайние поля, окаймленные черной полоской леса у самого горизонта; справа вдалеке тянулась цепочка холмов, обитатели которых были теперь не только не страшны нашим героям, а даже приглашали погостить.
Мужчин и мальчика сопровождал огромный и хмурый абориген. Как его зовут, выяснить так и не удалось. Сергей был рад, что он в респираторе, — от «ароматов», источаемых долинными, он за последние дни порядком устал. Дикаря отрядил Тихон Игнатьевич, сказав, что это хороший проводник, проведет их через поля до самого леса, а в случае чего сумеет договориться с амазонками.
— Да что нас провожать через поля, — ответил ему Сергей, — видно хорошо, далеко, иди себе да иди. Надо только пересечь их засветло, чтобы не ночевать на открытом месте. А что за амазонки такие? И как провожатый договорится — он разве говорит?..
— Амазонки — сумасшедшие бабы, — ответил Тихон, — и уж кто точно может с ними договориться, так это ваш провожатый, вы не глядите, что молчун. Нужда придет — он так скажет… всем все сразу станет понятно.
— А удильщик, — задал Сергей мучивший его вопрос.
— Да не волнуйтесь, — рассмеялся Тихон, всех пещерные перебили!
— Всех, — ужаснулся Сергей, так их много было?!
— Вот именно — было, — сказал Тихон, но в тоне его Сергей уловил некое напряжение. — Ты, главное, сказал седой проникновенно — береги сына. Это чудо, возможно, единственное в мире. Все сгиньте, а мальчишку сберегите.
— Все не можем, с усмешкой сказал Сергей, кто ж тогда Дениса до Москвы доведет?..
…Двинулись. Шагали кучно, никаких построений особенно не соблюдая. Абориген же в своих шкурах, плорговом плаще с болтающимся за плечами страшным вытянутым черепом, примитивном респираторе, огромный, бородатый, с копной густых черных волос, все время перемещался: вот он впереди, прокладывает путь в глубоких снежных наносах; вот справа, и тут же сзади, вертит головой во все стороны, зорко высматривает что-то. Из оружия у него была только дубина.
По глубокому снегу кто-то из мужчин должен был идти впереди, иногда по колено, чаще — почти по пояс, прокладывая путь. В основном это делал долинный, но иногда его сменял Макс или Ангин. Ветра не было, небо закрывали низкие серые тучи, но снегопад не начинался, и путникам это было на руку: в относительно спокойную погоду, пусть даже по глубокому снегу, можно пройти большее расстояние, нежели в снегопад или, упаси бог, буран.
Продвигались медленно, с трудом, цепочка холмов справа все не заканчивалась, а тонкая, с нитку, полоска леса у горизонта никак не хотела утолщаться. Этак мы, пожалуй, будем идти не один день, сердито подумал Сергей, глядя на неутомимое мельтешение их провожатого — откуда только силы берутся… Допустить стоянку на открытом месте никак нельзя: во-первых, так они будут для любого хищника отличной, легкой добычей. Во-вторых, «набор для костра», который нес в ранце Макс, ночью их здесь не спасет, а дров взять неоткуда.
Они шли. Совсем рассвело. Холмы справа начали наконец медленно, словно нехотя отдаляться. Люди молчали, были сосредоточены на движении, не желая тратить силы на разговоры, дышали в своих шлемах тяжело и шумно. Сергей поглядывал на сына — как он? Тот двигался наравне со всеми, не жаловался, на отца просительно не смотрел, но Сергей видел, что по вискам Дениса протянулись дорожки пота.
Шагали подряд несколько часов. Поля казались бескрайними. Один раз оглянувшись, Сергей не увидел уже города — везде, куда доставал глаз, были серые снежные поля. Наверное, давно, до Катаклизма, здесь проходили дороги, какие-то коммуникации, ездили рейсовые автобусы, гоняла на великах детвора… Сейчас поля и серый снег с голубоватым отливом.
