В общем, это оказалось самой удачной и громкой акцией нашего революционера-террориста. И по исполнению операции и по эффекту воздействия этот акт оставался непревзойдённым. Были у него и другие удачные перековки высокопоставленных лиц отечественного и импортного производства, наделавшие немало шума, но по степени общественного резонанса им было далеко до этого скандала с бывшим директором ЦРУ.
Вот примерно таким извилистым путём, штампуя по дороге разных негодяев в правдорубов и монахов, оказался наш герой в то холодное февральское утро в закусочной на окраине Москвы. Доел он свой скромный завтрак и пошёл садиться в автобус до своего города, который останавливался недалеко от станции метро. А в это время полковник Ожерельев, получивший сильный разнос от начальства, стоял возле окна в своём кабинете и мрачно обозревал окрестности.
Да, наворотил Гоша дел вместе со своим прибором, он словно Чапаев на лихом коне пронёсся по стройным рядам властных структур, рубя и полосуя направо и налево вражеских солдат, не разбирая имён и званий (хотя, конечно, разбирая). Он взбудоражил мировую систему власти, поставил на уши все государственные службы, заставил трепетать ответственных лиц и выгодополучателей этой самой системы. Она пыталась защищаться, делала наугад выпады в разные стороны, но никак не могла понять, кто же бросил ей вызов, кто подвергает её этой непонятной бомбардировке. Система пыталась разглядеть своего врага, чтобы нанести ему смертельный удар. Но все эти усилия были тщетны, зря она так тужилась. Это напоминало битву с невидимкой, когда не знаешь, с какой стороны последует следующий удар и как от него защититься.
А наш пламенный революционер не спеша подходил с разных сторон и наносил неотразимые удары по этой туше. То здесь ужалит, то там кольнёт, а то и пнёт со всего размаху. Он сражался не на жизнь, а насмерть с гнилой системой, основанной на инстинктах. Он выбирал для перековки самых информированных, самых знающих, самых искушённых представителей этой системы. Он хотел приоткрыть завесу, которая скрывала тайные её замыслы, показать звериный оскал и истинное лицо этой химеры.
Но, что-то было не то, что-то не нравилось Гоше в том эффекте, который производили его действия. Результат получался не тот, на который рассчитывал наш "Доктор Зло", шума много, а толку мало. Очень непродолжительное время имели положительный эффект его перековки. Вместо того, чтобы трещать и рассыпаться под его могучими ударами, система только слегка покачивалась и то, очень недолго, а потом опять принимала устойчивое положение.
Он стал всё больше утверждаться в мысли, что его действия не приводят к желаемому результату. Все его действия имеют ограниченный эффект, и эти ограничения были обусловлены фактором психологии человека. Публика воспринимала все эти скандалы, как очередное развлечение, совершенно не желая смотреть вглубь процессов. А зачем? Ведь, своя тарелка ближе к пузу, посмеялись и хватит. Инстинкты побуждали человека действовать на малой орбите своих интересов, то есть здесь и сейчас, не давали поднять голову, чтобы посмотреть немного вперёд, искажали общую картину, приводили к близорукому взгляду на события.
Взять, к примеру, всё тот же скандал с бывшим директором ЦРУ. Конечно, эта история попортила много крови разным высокопоставленным деятелям, возмутила и повеселила общественность, но ожидаемого эффекта не принесла, не было фундаментальных изменений системы, не произошло радикальных сдвигов в сознании масс. Да и откуда им было взяться, если психология отдельного человека не меняется, а какая психология у среднего представителя общества, таким будет и само общество, невозможно из плохих кирпичей построить хороший дом.
Именно такие мысли подталкивали Гошу к изменению тактики борьбы, но, так как, пока что ничего нового он ещё не придумал, то продолжал действовать старыми проверенными методами, при этом находясь в постоянном поиске свежих идей. Он вскрывал сейфы, взламывал тайники, выволакивал на свет секреты древней гнилой системы. Он заставлял лицемерных цепных псов этой системы разоблачать её и выставлять на всеобщее обозрение все её скрытые механизмы. Он сражался в гордом одиночестве с ветряными мельницами старого мира в надежде приблизить тот долгожданный день, когда человек скинет с себя эти вериги древних времён, освободится от диктата инстинктов и откроет новую чистую страницу своего бытия.
А интересно, какое должно было быть это светлое будущее? Чего добивался наш герой, какие цели ставил перед собой в борьбе со старой системой миропорядка? За какие такие идеалы бился он со всем миром не жалея живота своего? В каких цветах и красках представлялось ему это новое общество гармонии и разума?
Часть пятая.
"...а затем... "
Много уже было сказано разных слов об этом самом обществе будущего. Разные писатели-фантасты изображали его в своих произведениях, футурологи пытались делать прогнозы и создавать модели, всякие ясновидящие, пророки и предсказатели туманно вещали о грядущем. Что же мог придумать нового наш незатейливый доморощенный философ, чем мог удивить столь искушённую и пресыщенную публику?
Да, Гоша не был крупным мыслителем, не обладал большими стратегическими способностями и не имел дара предвидения. Он не мог вести за собой массы, заражать людей идеями, поднимать солдат в штыковую атаку. Он не двигал науку в заоблачные дали, не бороздил просторы Вселенной, не опускался на дно океанов. Он не был светочем передовой мысли. Всё это так, он не блистал талантами. Гоша был обычным созерцателем. Он всего лишь пытался честно без иллюзий и мистики ответить на некоторые вопросы, которые казались ему важными. Наблюдая за внешними проявлениями системы, он пытался аналитическим путём найти механизмы и принципы, вывести законы, по которым эта система функционировала. Он искал скрытые мотивы, благодаря которым система работала именно так, а не иначе, хотел докопаться до истинных установок и настроек этой доселе непостижимой программы, не довольствуясь общепринятыми взглядами и теориями на этот счёт.
Существующие объяснения не устраивали нашего искателя по разным причинам: некоторые из них были откровенно неверные, другие несовершены, третьи уводили от сути происходящих явлений своей туманностью и иносказательностью. В основной своей массе эти теории были неполные, однобокие и даже фрагментарные. Затрагивая один аспект проявления этой системы, они упорно не желали замечать других её граней, и своё непонимание заменяли мистикой и прочим религиозным бредом, который, по-ихнему мнению, доказывал правильность их точки зрения. Но это было не так. Поэтому Гоша искал другие объяснения и теории, на его взгляд более применимые к проявлениям окружающего мира.
