— Ага, — неопределённо заявляю я, а в моём мозгу появляется образ Чулинской щели ведущей от нас в тыл на север и изгибающейся между отрогов и гор почище любой змеи. Щель и глубокая и в тоже время длинная. Идти по её низу — та ещё работка. Быстро эти ходоки не разбегутся.
— Повторить? — саркастично интересуется у моего застывшего взгляда майор.
— Чего? — с трудом отрываюсь я от объёмных образов нагромождения скал и склонов, бороздящих мой мозг.
— Всё, дуй мыться, бриться, отъедаться. И я, пожалуй, пойду щетину поскребу, — неожиданно добродушно говорит Змей и задумчиво трёт свою щётку на бороде и щеке ладонью.
— Погодите! Если завтра они войдут в щель с севера, то у нас времени не хватит, чтоб подготовиться. Надо сейчас идти, — не очень то энергично заявляю я.
— Это ещё почему? — майор удивлён, но мой тон говорит о том, что я прав. И знаю то, чего не знает он.
— По карте, — вкрадчиво отвечаю я с торжеством в голосе.
— И что по карте? — майор невозмутим, как скамейка, на которой он сидит.
— А по карте там этого нету, — невпопад говорю я ему.
— Чего этого? — тихо начинает злиться майор.
— Вот здесь, — тыкаю я пальцем в разложенную на столе карту, склон размыт в пологий подъём. И если на протяжении всей Чулинки без специального снаряжения из неё не выбраться — почти отвесные скалы везде. То тут, посредине длины ущелья, есть удобный выход, который ведёт точно на поле, где у нас фотоэлементы стоят. И дальше на Гору. Если мы их перехватим и зажмём до этого прохода, то уйти от нас у них не будет никакой возможности, даже назад.
— Как это? — улыбается майор моей уверенности.
— А сверху трёх стволов хватит, чтоб их остановить. Разделимся на три части. Первый отряд пойдёт по левому обрезу, второй по правому, а мы пойдём навстречу. И перед самым выходом из щели их встретим. Капкан, — Змей недоверчиво смотрел на меня во время всего моего выступления, с сомнением разглядывая карту, на которой декларируемого выхода из щели помечено не было.
— Тогда так сделаем. Мытьё, бритьё и жратьё по ускоренной программе. И едем на место. Бойцам приготовить верёвки и лошадей. А мы рекогносцировку проведём. Туда на машине доехать можно? — вот так обламывают самые радужные надежды пообедать, помыться и сделать свой внешний вид более коммуникабельным. С такой рожей как у майора и у меня никто на переговоры не пойдёт.
— Да можно, час езды, как раз там, где мы танк Курбановский разворотили. Пока мы так «развлекались» не жрамши, грязные и заросшие с майором, старшина придирчиво оглядывал оставленное им почти неделю назад хозяйство.
Осмотром местности Змей остался доволен. Силы распределили просто и непритязательно. Левый склон взял на себя Горыныч с шестью пограничниками. Правый склон оседлал старшина с ещё одной шестёркой. А меня послали вниз добывать победу, как шахтёра. Пока приехали, пока спустились на верёвках, пока приняли оружие и боеприпасы, распределили сектора, места каждому, замаскировались — полдня прошло. Чтоб нам было спокойнее, внизу выставили два пулемёта, гранатомёт, двух снайперов, пять автоматчиков c гэпэшками. Выдвинули двух наблюдателей вперёд по краям щели от майора и старшины, чтоб нас врасплох не застали. Заминировали склоны монками на дистанции семисот метров вперёд от места засады. Наблюдатели и сапёры получили задачу сидеть тихо и бдеть. И начали ждать.
Мы их так и не заметили в этот вечер. Ночью, спать вполглаза на холодных камнях было неуютно. Незваные гости появились лишь на следующий день. Тангента нажатой кнопки в триста девяносто второй спела свой условный сигнал и первыми взбудоражила связистов. Они подняли на ноги всех остальных. Трижды повторенный сигнал говорил о том, что на расстоянии километра, по низу Чулинки идут неизвестные наблюдателям люди. Количеством более десятка, но менее двух. Солдаты по моему примеру быстро разминались, напрягали и расслабляли суставы движениями и статическими напряжениями мышц, укрывшись за камнями и скалами. Улёжанные почти суточным ожиданием мышцы требовали согревающей встряски перед «работой». Наконец наблюдатель определил дальность в полкилометра, и засада затаилась среди камней и кустов глубокого ущелья. Это были «наши». Или работали под наших. У первой дозорной тройки, незаметно появившейся среди бедной растительности каменного мешка, на руках были два автомата АК-103 с подствольниками и узнаваемый уже нами пулемёт «Печенег» с удобной ручкой для переноски. Четыре его собрата с нашей стороны отслеживали каждое движение передового дозора непрошеных разведчиков. Одежда, облегчёнки со встроенными брониками и ботинки говорили о том, что наши склады и склады гостей имели одного и того же поставщика. Однако поведение гостей было более чем воинственным и осторожным. Как мы не готовились, но они нас обнаружили. Хоть и попали при этом в наш капкан с выходом в одну дверь. Неожиданно дозорные растворились за поворотом, и перед нами оказалась пустота стен ущелья и тропа, ведущая туда, откуда пришли и где скрылись одетые в защитный камуфляж незнакомцы. Они ни разу не подставились более пяти секунд под пеньки и угловые метки наших прицелов.
— Олег, — открытым текстом погнал информацию Виктор Иванович, — эти черти полезли тебя обходить по Змеевскому вертикальному подъёму вверх.
— Слава, — неожиданно по имени обозвал старшина нашего главного советника по боевым действиям, — они далее от тебя и лезут в метрах, примерно, пятидесяти, бедовые пацаны, предупредил и оценил Леший. Мне их снять со стены?
— Леший, ты, что творишь в эфире, Виктор Иванович? — незлобливо и скорее азартно возмутился Змей, — бей выше головы. Дай понять, что убивать не будем, но обойти с тыла себя не дадим. Огонь по готовности. Как понял?
— Я Леший, Вас понял. Выполняю, — почти тут же с правого края щели, сверху, один за другим, почти без промежутков раздались два выстрела из СВД. Патроны для Вала старшина экономно берёг. Хлёсткий звук ударил по тишине солнечного утра и согнал редких птиц щебечущих и снующих по отдельным деревьям и кустам ущелья. Бой, который мы начали ещё двое суток назад, перешёл в свою самую опасную часть — столкновение. И мы обозначили свои намерения и позиции Грязнова. Теперь следующий ход был за пришельцами. Пулемётная очередь сорвала мелкий щебень с каймы скалы, прикрывавшей место, откуда Грязнов посоветовал скалолазам не соваться вверх. Пулемётчик противника прикрывал своих коллег, которые распластались беззащитными мишенями, как мухи на стенке. «Мухобойка» старшего прапорщика легко могла сбить обоих камуфляжников. Снизу пухнул ГП-25, в небо над ущельем взвилась свечой граната ВОГ из подствольника. На мгновение замерла в верхней точке и понеслась вниз. Парни внизу не собирались мириться с тем, что их альпинистов кто-то пожелал сбросить вниз. Разрыв, шарахнувший выше и чуть в стороне, обдал позицию Грязнова ворохом мелких камешков. «Мля, а ведь ещё чуть и попал бы гад!» — уважительно подумал Виктор Иванович о гранатомётчике, который так искусно выпустил гранату из глубины своей позиции.
