– Нет.
– Наверно, Пушкина. Другого я бы не запомнил. В общем, расслабься и думай о чем-нибудь приятном.
Андрей вздрогнул.
– Что ты сказал? – глухо переспросил он.
– Когда?
– Только что.
– Я сказал – расслабься. И получай удовольствие от жизни. Другой-то все равно не будет.
Андрей задумался. Ему вдруг показалось, что недавно он уже слышал эти слова. Но произнесены они были вежливым, ровным и властным голосом, совсем не похожим на сипловатый баритон брата.
Андрей тряхнул головой и тихо пробормотал:
– Дежавю.
Но на душе все равно осталась тревога, подобно осадку на дне пустого стакана.
– Что слышно про убийц Литовцевой? – спросил Андрей у брата. – Их уже поймали?
Егор покачал головой:
– Нет. Слушай, брат, ты прости, что я тебя подозревал.
– А ты меня подозревал?
– Ну не тебя, конечно. Просто думал, что ты кого-то покрываешь. Кого-нибудь из обдолбанных дружков.
– Среди моих друзей таких нет. Егор улыбнулся:
– Верю. Потому и прошу у тебя прощения. Ну ты как? Не в обиде?
– Нет.
– Вот и хорошо. Нас только двое Андрюха, и других братьев у нас нет. Помни об этом.
– Да, Егор, я помню.
Егор, не сводя взгляда с дороги, кивнул:
– Вот так.
С полминуты они ехали молча. Егор покосился на рукоять бамбукового меча, торчащую из спортивной сумки Андрея:
– А ловко ты машешь этой палкой.
– Это не палка, – сказал Андрей. – Это синай – бамбуковый меч.
– Да, я помню, – кивнул Егор. – Дерешься ты этой штуковиной ловко. Но по мне, так лучше бы занимался борьбой или боксом. Можешь мне поверить, брат, на улицах города тебе эта палка не пригодится.
– Я занимаюсь кендо не для того, чтобы драться палками на улице, – сказал Андрей. – Кендо – это путь к самосовершенствованию и внутренней дисциплине. Кроме того, мне нравится быть кендоки. – Андрей покосился на брата и чуть прищурил серые глаза. – Я тебе рассказывал нашу байку? Однажды у каратиста, борца и кендоки спросили: о чем вы думаете перед схваткой? Каратист ответил: «О том, куда нанести удар и как его правильно исполнить». Борец ответил: «О том, как произвести бросок и болевой прием». А кендоки улыбнулся и сказал: «Я ни о чем не думаю. Я просто предвкушаю наслаждение от боя».
– Наслаждение, говоришь? – Егор усмехнулся. – Ладно, не буду с тобой спорить. И все же наше самбо лучше. – Он искоса глянул на брата и спросил: – Не забыл еще приемы, которые я показывал?
Андрей покачал головой:
– Нет.
– Ну тогда я за тебя спокоен. Владеть приемами самообороны – это тебе не палкой размахивать.
«Мечом», – хотел поправить Андрей, но передумал. Егор Вершинин был капитаном милиции. За двенадцать лет службы ему ни разу не приходилось видеть бандитов с мечами в руках. Ножи, заточки, пистолеты – это да. Но японский меч. Нет, это было выше его понимания.
Андрей хорошо помнил тот день, когда он решил заняться кендо. У него был плохой период. Девушка, с которой он встречался почти два года, ушла к другому. В первый день после ее ухода Вершинин купил бутылку водки и в одиночестве выпил всю. Но это не помогло забыться. Стало только хуже. Переболев похмельем, Вершинин отправился на улицу.
Три дня, с раннего утра до позднего вечера, он бродил как неприкаянный по Москве, забив на занятия. А на четвертый, когда Андрей, остановившись на каком-то бульваре, посмотрел на мутное, затянутое тучами солнцеив отчаянии проговорил: «Господи, что мне делать?», – порыв ветра швырнул ему в лицо рекламный листок.
Спортивный клуб кендо.
Приглашаем всех желающих!
Андрей хотел просто выбросить листок, но словно какой-то голос сказал ему – зайди, попробуй. И он зашел. И попробовал. И остался в клубе на полтора года. Пожалуй, в этом было что-то от судьбы.
Вершинин давно заметил: стоило ему взять в руки бамбуковый меч, как он превращался в другого человека. Сильного, ловкого, уверенного в себе. Меч был не просто оружием – он был воплощением лучших качеств Андрея, которые отдельно от меча будто бы и не существовали.
Андрей не раз размышлял, что было бы, если б он взял в руки настоящий меч. И не просто меч, а какой-нибудь легендарный. вроде того серебряного меча, который хранился в Музее Востока. Изменил бы этот клинок его суть? Сделал бы его более воинственным? Или подарил бы ему ощущение полной свободы?
Размышляя об этом, Вершинин уловил краем глаза, что из папки, лежащей на коленях Егора, выпал листок. Андрей нагнулся и поднял его. Хотел уже отдать брату, но задержал взгляд на изображении. Этот листок был фотороботом какого-то человека. Обычное, размытое и весьма условное изображение из разряда «Их разыскивает милиция».
– Кто это? – спросил Андрей, разглядывая портрет. Егор покосился на листок и ответил:
– Пару дней назад два мужика устроили в ресторане драку. Разбили витрину и все такое. Потом оба исчезли.
– Завели на них дело?
– Да нет… Фоторобот этот давно пора выбросить. Не знаю, что он тут делает.
Андрей смотрел на портрет задумчивым взглядом. Лицо казалось ему знакомым. Это было изображение лысого толстяка с выпуклыми, рыбьими глазами. Физиономия была неприятная, и Андрей не без удовольствия убрал листок обратно в папку.
– Что, не понравился? – усмехнулся Егор. – А на работе мне приходится встречаться с такими каждый день. Кстати, насчет работы. Ты, кажется, собирался устроиться системным администратором? Ну как?
– Пока никак, – ответил Андрей. – На дворе кризис.
– Ну и хорошо. Скажу тебе как старший брат: отдавай все время учебе, и тогда выйдет толк. А понадобятся деньги – обращайся ко мне. Где тебя высадить?
– Где удобнее.
Егор остановил «мазду» у обочины, в двух шагах от университетского скверика:
– Будь осторожен, брат. Москва становится слишком опасным городом. Сколько у тебя сегодня пар?
– Две.
– Если хочешь, я за тобой заеду, вместе пообедаем.
– Да нет, я потом сразу на тренировку.
– Ну как хочешь.
Андрей пожал брату руку и выбрался из машины.
Путь к Главному зданию университета проходил через скверик. Бронзовый Ломоносов, казалось, смотрел на Андрея полным оптимизма взглядом, но Андрей не мог ответить ему тем же.
Проходя мимо памятника, Вершинин вдруг увидел двух подростков, мучающих рыжего кота. Один держал зверя в руках, а второй пытался примотать к его хвосту скотчем бутылку из-под кока-колы. Кот тихонько завывал и время от времени делал попытки вырваться. Тогда мучители хлопали его по ушам и приговаривали:
– Не дергайся, рыжий! Вершинин остановился и крикнул:
– Эй, пацаны! Хватит мучить кота! Подростки переглянулись.
– А это твой, что ли, кот? – спросил один из них, с вызовом посмотрев на Андрея.
