Катер не просто ушёл на дно. Он канул. Практически без всплеска. Вот он был, и вот его уже нет, только вода бурлит на том месте, где только что грохотало, плевалось огнём и сотрясалось немаленькое судно.
«Одним корытом меньше! Жаль, что всех не пристрелил… могут ведь и выгрести со дна, если успеют… хотя люди также подвластны закону Архимеда… А лихо притопил гадов. Надо будет опытом с братвой поделиться. Медальку на грудь мне!»
Луч вернулся на изрытую крупнокалиберными пулями вершинку, миновал её и устремился дальше, вниз по северному склону.
Сталкер бежал и улыбался. Настроение, подпорченное сырой непогодой, здорово улучшилось.
Формально вот это всё, раскинувшееся вокруг, — не существовало.
Глаза видели, ноги могли топтать, руки — дотронуться, но на самом деле всего этого — не было. Человечество вычеркнуло эти земли из своего мира, отвернулось от них. В официальный состав «белого света» не входил он.
Чёрный Край.
Общее название «концентрической» структуры местного ада, сложенного из трёх кругов, так сказать.
Внешнее кольцо ЧК. Наиболее размытый оттенок чёрного. «Серая» полоса отчуждения. Предзонье вычёркивали из мира людей с немалым «запасом». Поэтому в самом начале движения, от периметра к эпицентру его территория мало чем отличалась от пресловутой зоны отчуждения ЧАЭС, с которой всё начиналось в восемьдесят шестом прошедшего века. С виду — и по сути — обычное пространство, покинутое осёдлыми жителями. Обезлюдевшие города и сёла, избавленные от своих обитателей, как бы опустевшие «веси», единственными хозяевами которых теперь являются разве что одичавшие животные. Из тех, кто поумней, способных не попасться рейдерам интервоенных или монстрам из глубины Предзонья… По слухам, существование между наковальней и молотом выковало очень даже смышлёных и ловких зверушек. Без мутаций, чисто эволюционным процессом, по принципу: выживает умнейший. О том, что здесь же обитает немало разномастных людей, удачно вписавшихся в инфраструктуру Края, официально не упоминалось никогда. Географические аномалии, коверкающие реальность, начнутся дальше, через несколько десятков километров. Где именно, на каком расстоянии от периметра, точно никогда никому не известно. Но километров пятьдесят-шестьдесят можно почти не опасаться, затем ещё двадцать-тридцать начинать бояться, потом…
Когда начнутся, это и будет означать, что чернота сгущается по полной. Что здесь уже территория среднего кольца Чёрного Края. Собственно Предзонье. Мир оживших киношных спецэффектов. Сейчас на этом месте травянистый холм, через минуту озерцо или овраг, ещё через пять — снова холм или, допустим, целый город, реализованный в одночасье. Но место это вполне и неизменным оставаться может. Год, два, три, хоть десять… а потом вдруг материальность начинает плыть, течь, сминаться — и совершенно другой пейзаж «на выходе». Причём это правило непредсказуемости действует повсеместно, для находящего в любой точке живого существа нет никакой гарантии, что земля прямо под ногами (лапами, копытами) не разверзнется. Передвигаться по уровню поверхности неустойчивого мира — то же самое, что непрерывно, еженаносекундно играть с судьбой в русскую рулетку. Лучше уж летать над нею, и повыше. Этим по возможности экспедиторы всякие, профессиональные транзитники разномастные, и занимаются. Но стопроцентной гарантии безопасности нет. Тоже влететь можно на полный вперёд, мало не покажется. Хотя и с куда меньшей долей вероятности. Не очень-то жалует присутствие людей Зона, с боем отхватившая эту территорию у мира людей.
Наступление Черноты было стремительным и безжалостным. Победа — ошеломительной. Потери белого света — ужасающие. Счёт — разгромный…
Украинские области — Киевская, Черниговская, Житомирская. Полоса запада Сумской области. Северо-западный кусочек Полтавской. Левобережный северо-восток и полоса севера Черкасской. Северо-восток Винницкой. Северо-восточная оконечность Хмельницкой. Восточная треть Ровенской… Беларусь в размере сократилась изрядно. Гомельская область почти целиком исчезла, а также восточная оконечность Брестской, юго-восток Минской и юг Могилёвской… России территориально «досталось» меньше всех. Западный выступ Брянской области и юго-западная оконечность Смоленской.
С карты мира, сожранные зловещим чёрным пятном, стёрлись названия, за сотни лет буквально впечатанные в историю славянской цивилизации. Кроме украинских столицы и двух областных центров, «в скобках» истлели и пропали исторические названия множества городов и местечек. За пределами мира оказались Шостка, Конотоп, Нежин, Бахмач, Прилуки, Славутич, Борисполь, Переяслав-Хмельницкий, Бровары, Яготин, Фастов, Тараща, Обухов, Белая Церковь, Боярка, Ирпень, Богуслав, Жашков, Козятин, Погребище, Бердичев, Коростышев, Радомышль, Коростень, Новоград-Волынский, Олевск, Сарны, Овруч и другие украинские посёлки, городки, сёла, хутора… Белорусский Гомель, а также Бобруйск, Мозырь, Светлогорск, Речица, Жлобин, Микашевичи, Столин, Любань, Рогачёв, Петриков, Хойники, Житковичи, Чечерск, Добруш, а также прочие селения Полесья… Российские города Клинцы, Новозыбков, Климово, Стародуб, десятки брянских и смоленских деревень…
Всех этих населённых пунктов, в которых миллионы людей некогда жили-поживали, добра наживали, больше не было на карте нормального мира.
Они утонули во тьме по ту сторону рубежа, разграничившего миры.
Их заключила в скобки небытия крайне враждебная реальности людей аномальная Чернота. ЧК.
Николай оцепенело смотрел в окно, на проносившиеся мимо картины прошлого мира, и острый приступ раздвоения личности терзал его мысли. Так недолго и рассудку помутиться… мутировать!
По ту сторону экрана окна — реально существовал мир, над которым расстилалось воистину чистое небо. Одновременно, «параллельно», Котомин прекрасно знал, что с этими землями произойдёт, что здесь будет спустя очень короткий по историческим масштабам отрезок времени.
Потому он смотрел, смотрел, смотрел и всё не мог поверить никак, что известное ему будущее, чёрное и грязное, не является плодом его воспалённого страхом воображения. Настолько реалистичные картины мирного бытия демонстрировал «экран».
Вот ведь, живут люди и не ведают, что будет с ними завтра, с их детьми и внуками — послезавтра… Беспечное человечество всегда так — и не почешется, пока не врежет беда по башке.
Он перебирал в памяти названия городов и местностей, которые специально штудировал перед командировкой. Переполненный тяжёлой, как могильные камни, тоской Ник хватался за них, как за спасательные круги, чтобы окончательно не утонуть в болоте ужаса.
