Она изучала таинство.
— Мы не можем проводить эвакуацию, пока в зоне действует ультралиск. Слышите, «Факел-Семь»? Эвакуация отменяется.
По крайней мере, в этом вопросе он и предыдущий связист были абсолютно солидарны. Но у меня не было времени как следует все обдумать, так как шальной удар костяного шипа сшиб меня с ног, и с такой силой вмял нагрудную броню, что чуть не сломал мне все ребра. Рухнув на землю, я перекатился вбок за секунду до того, как гигантская нога ультралиска с силой опустилась на землю в то место, где только что была моя голова. Взмывший в воздух от удара фонтан грязи и человеческих останков забрызгал мой визор. Я уж было решил, что он расплющит мои мозги, как это было с Туи.
А затем он ринулся вперед, и я оказался у него под брюхом. Когда он сделал очередной шаг, я с силой вдавил ствол винтовки в прореху в панцире за левой ногой и дал длинную очередь. Из раны тотчас же хлынула кровь и залила мне весь визор, на котором и без того почти не было чистого места, не покрытого грязью и человеческими останками. Я был практически слеп, но еще мог слышать чудовище и его рев, полный гнева и боли. Ультралиск продолжал идти вперед по инерции, отчего винтовку вырвало у меня из рук, и монстр продолжал переть дальше, раскидывая в разные стороны моих солдат, преградивших ему дорогу к сектантам. В глубине сознания я чувствовал, как они умирают.
Я поднялся на ноги, провел рукой по визору, чтобы немного счистить с него слой грязи и крови, и я сделал это как раз вовремя, чтобы увидеть, как чудовищный ультралиск набросился на самого верного своего почитателя.
— Великий! — завопил во всю глотку ванн Рийн, и, могу поклясться, что голос его еще звучал некоторое время после того, как чудовище разрубило его на семь или восемь кусков двумя ударами крест-накрест. Костяные клинки щелкнули друг о друга, разрезая тело ван Рийна, и от звука соприкасающихся лезвий я заскрежетал зубами с такой силой, что это уловили аудиосенсоры скафандра.
В отношении ультралиска сектанты вели себя, как бестолковые подростки, к которым на вечеринку завалилась модная кинозвезда. Они бросались на него, висли у него на боках, ложились ему под ноги. Монстр убивал их так быстро, как мог, а оставшиеся в живых бойцы отряда «Факел-Семь» продолжали стрелять. Они уже не беспокоились о том, чтобы не задеть сектантов, и палили по ультралиску из всех стволов.
И на протяжении всего этого времени в динамиках коммуникатора не умолкал голос пилота ведущего транспортника.
— «Факел-Семь», мы в точке сбора. Повторяю, мы в точке сбора. «Скион» запрашивает отчет о состоянии выжившего персонала лаборатории.
Я вновь поднялся с земли и подобрал свою винтовку. Она вся была измазана пурпурной кровью ультралиска, которая стекала с нее тонкими струйками. Я сомневался, что из нее можно стрелять.
Но ультралиск уже был на краю гибели.
Я подумал, что мне тоже недолго осталось. Все вокруг стало слишком разноцветным. У меня заслезились глаза. Я оглядел себя и понял, что снова рухнул на землю. Окружающий меня мир лихорадочно завертелся, и я ощутил прикосновение сознания ультралиска. Последние искры жизни в нем, уже почти мертвом, поддерживала его неистовая ярость. Кажется, я что-то бормотал в коммуникатор; помню, что пилот транспортника продолжала говорить со мной. Я слышал ее голос, ощущая присутствие разума ультралиска… хотя разум — не совсем верное слово. Я чувствовал его присутствие в своей голове.
Я посмотрел на свои ноги и увидел, что одна из них была неестественно изогнута, а защищавшая ее броня была искорежена в районе коленного сустава. Когти ультралиска, каждый из которых был толщиной с мою грудь, взрыли в земле расходящиеся борозды.
— Ты наступил на меня, — сказал я ультралиску.
Но он не ответил. Он был слишком занят переживанием собственной смерти. Я перевернулся на бок и врубил МСВИН.
— Это «Факел-Семь», — сказал я, кажется, — «Факел-Семь» запрашивает таинство.
Я хотел сказать «эвакуацию». Но за меня начали говорить… предсмертные мысли… Великого.
Да, все дело было в спорах. Понятия не имею, как они действуют. Я просто пытаюсь объяснить, что случилось и почему вы должны немедленно развернуть корабль и разбомбить проклятые джунгли, кишащие этой заразой, прежде чем еще кто-то пострадает. Это же споры, их нельзя увидеть. Я же подцепил их. Так откуда вам знать, что вы сами не заражены?
Неужто вы решили, будто Вера не является разносчиком просто потому, что она не хочет принять участие в таинстве? Давайте я расскажу, чем все закончилось. Нет, нет, нет, не надо больше уколов! Не надо…
Я доставил ее на корабль. С нами были все, кто остался в живых из «Факела-Семь». На планету высадились тридцать бойцов, а вернулись только девять. Куда делись мои товарищи?
Я сейчас усну. Вера… Вера, не дай им…
О Великий, я слышу тебя.
* * *
— Он опять бредит. Думаете, он переживет перелет? Кстати, остался ли в живых еще кто-нибудь из персонала лаборатории? Нам потребуются все данные. — У нас полным-полно данных в здесь, в лазарете. Я уже приказала врачам поддерживать текущее состояние пациента. Мы не будем очищать тело от спор. — Доктор Лэнгридж, вы ведь единственная, на кого не действуют эти споры. — Насколько мне известно, да. — Докс сейчас в реанимации, и он зовет вас каждый раз, как приходит в сознание. — Я ведь уже говорила, что его необходимо держать в изоляции, а это непросто сделать, пока споры пребывают в активной фазе. Как только мы доставим его в надежную лабораторию в развитой части сектора, мы сможем… — Так у вас есть образец? Вам его будет достаточно? — Командир, у меня есть четкий приказ не разглашать… — Доктор Лэнгридж, мне не интересны данные вам приказы. Что бы вы ни собирались делать с этими спорами, вам придется использовать только те, что находятся в теле Докса. «Скион» приступает к бомбардировке Вигойра. — Командир, я вынуждена настаивать… — Доктор Лэнгридж. Вы упомянули о приказе; от кого он исходил? — Не имею возможности сказать. — Вдобавок у вас обнаружен иммунитет к спорам, и вы занимаетесь их изучением, руководствуясь приказами, о которых ничего не собираетесь мне говорить. — Самое время закончить этот разговор, командир. — А ведь он задал хороший вопрос. Действительно, где его товарищи? — С ними уже разобрались. А теперь, как я уже говорила, нам нужно прекратить дальнейшее обсуждение. — Это человек дрался с ультралиском. Ради вас. — Ради меня?! Он морпех, и сделал то, что ему приказали, и я сейчас тоже выполняю приказ. Но на карту поставлено гораздо больше, чем жизнь какого-то морпеха. Гораздо больше. Теперь он переносчик, и это все, что нужно знать. А вы можете доложить командованию о текущем положении дел. Скажите, что насчет Вигойра больше не стоит беспокоиться, и попросите их подготовить лабораторию к нашему возвращению.
