– И расчеты не просто так заняли свои места у пушек, – Дежон крутанул трость между пальцев. – Похоже, кто-то будет осматривать бронепоезд… Тогда у меня вопрос…
– А почему не мы? – закончил фразу за него Егоров. – И это правильный вопрос. Мы здесь по приглашению Адмиралтейства, нам гарантирован полный доступ к информации. Ни каких тайн, джентльмены, никаких тайн! Так, кажется, высказался Лорд-Адмирал?
Мимо журналистов пробежали трое матросов, перепрыгнули через поручни на площадку с пулеметом, быстро расчехлили оружие. Звякнули друг о друга патроны в матерчатой ленте. Наводчик сел на металлический стульчик, несколько раз повернул пулемет из стороны в сторону, словно проверяя установку на прочность.
Два «гатлинга» на открытом техническом мостике также пришли в движение, как бы вынюхивая потенциальную цель.
Ян Ретиф молча встал со своего стульчика и ушел с площадки, держа «Гнев Господень» под мышкой.
– Да разрази меня гром! – воскликнул Конвей и двинулся следом.
Француз и русский пошли за ним. И прибыли как раз вовремя, чтобы услышать решительное «Нет, нет и нет!» капитана Найтмена.
– И слушать не желаю, – сказал капитан. Егоров решил, что это относится к ним всем, но потом понял, что отказ получила несравненная Алиса.
– Но позвольте, капитан! – повысила голос девушка. – Вы обязаны предоставить мне возможность получить всю – я подчеркиваю – всю возможную информацию. Это было мне обещано…
– Вообще-то, это было обещано всем нам, – сказал Конвей, впервые согласившись с англичанкой. – Нам было обещано…
Капитан второго ранга Флота Ее Величества молча посмотрел в глаза американца, потом медленно перевел взгляд по очереди на всех журналистов, включая мисс Стенли. Он умел держать себя в руках, только желваки перекатывались под его ухоженными бакенбардами.
– Лифт «Борея» может поднять пять человек одновременно, – сказал, наконец, капитан. – Я собирался отправить группу морпехов для разведки и осмотра с тем, чтобы в случае необходимости эвакуировать всех их одной ходкой лифта. Если я соглашусь с вашим требованием…
– И мнением Лорда-Адмирала, – вставил Конвей поспешно. – И его обещанием.
– Мне придется лифт опускать и поднимать дважды. Так? Первым рейсом, естественно, спасем вас, а вторым – тех, кто к тому моменту уцелеет?
– Я готов ехать вторым рейсом. Дайте мне винтовку, и я… – потребовал француз.
– А у меня «маузер» с собой, в каюте лежит, – сообщил Конвей. – У меня и патроны свои. Все так удачно совпало, не находите?
Капитан сдержался. Кажется, он медленно и бесшумно выдохнул воздух, матросы и лейтенант, находившиеся в рубке, делали вид, что на самом деле их там нет, а если есть, то они не видят и не слышат того, как их капитан вынужден менять свое решение.
– Хорошо, – сказал капитан второго ранга. – Насколько я понимаю, вы все собираетесь принять участие в экспедиции?
– Да, естественно, – кивнул Конвей.
– С вашего разрешения, – улыбнулся Дежон.
– Попробовали бы вы меня не пустить! – заявила Алиса Стенли.
Егоров молча кивнул, пригладив пальцем свои пшеничного цвета усы.
– Присоединяюсь, – донеслось от двери.
Все удивленно оглянулись – это был японец; некоторые из присутствующих слышали его голос впервые за двое суток путешествия.
Через десять минут, как и приказал капитан, все находились на нижней технической галерее. Техники уже спустили корзину лифта в открытый люк, но со стопоров еще не сняли, иначе ветер стучал бы металлической корзиной о корпус. Здесь же, рядом, стояли, тихо переговариваясь, четверо морских пехотинцев. Первый лейтенант Боул курил в стороне.
– О, Адам, и вы с нами! – Дежон приветствовал офицера взмахом трости.
Даже отправляясь в потенциально опасную экспедицию, француз решительно отказывался терять то, что он, видимо, считал демонстрацией стиля. Даже светлую шляпу с широкими мягкими полями он надел, словно на прогулку. Единственное, что изменилось в его костюме – это исчез пиджак. А еще появилась револьверная кобура с патронташем. И, как не мог не отметить про себя Егоров, смотрелась эта кобура на французе вполне естественно. Можно даже сказать – уместно. Было что-то залихватское в сорочке-апаш, надетой под песочного цвета жилетку, черных брюках и остроносых туфлях. Сразу верилось, что этот журналист и вправду мог вести смертельно опасное расследование деятельности международной анархической группы, с одним только проводником пересечь бунтующую Мексику и красивым жестом вышвырнуть в окно Елисейского дворца орден Почетного легиона, потому что Президент позволил себе бестактность по отношению к кому-то из друзей Тома Дежона.
Сам Егоров переобулся в мягкие сапоги, надел легкую куртку. Его гардероб дополнял «маузер» в деревянной кобуре, висевший на плече. Американец, пришедший на галерею одновременно с Егоровым, уже пристегнул к своему «маузеру» приклад и держал оружие так, словно собирался стрелять немедленно.
Потом пришла Алиса.
Странно, но вопреки всеобщему ожиданию, она опоздала всего на одну минуту, успев при этом переодеться. Брюки, слава Богу, широкие, клетчатая рубаха, кожаная жилетка. Оружия у Алисы, похоже, не было, но в руках она держала саквояж и свой фотографический аппарат. Без треноги.
Лейтенант Боул докурил сигарету и бросил ее вниз, через поручень.
– А если загорится сухая трава? – не упустила случая сделать замечание Алиса.
– Сгорит немного травы. А если повезет – то и несколько негров, – пожал плечами лейтенант.
– Да вы расист! – вскинула подбородок мисс Стенли. – Как может в наше время цивилизованный человек из-за цвета кожи…
– Может, – сказал лейтенант таким тоном, что Алиса вздрогнула и замолчала.
– Значит, – Боул подошел к корзине лифта и зачем-то тронул канат, тянущийся вверх, к системе блоков, а через нее соединенный с лебедкой. – Вначале спускаюсь я и мои солдаты.
– И я, – проскрежетал голос Ретифа. – Эта штука выдержит шестерых, канат толстый.
Один из техников повернулся от лебедки к лифту, и оказалось, что это главный инженер «Борея» Сайрус Бимон.
– Эта штука выдержит и семерых, – сказал Бимон, вытирая руки тряпкой. – Я тоже спускаюсь с вами.
Инженер забросил на плечо сумку с инструментами.
– Первая ходка – мы… – Боул сделал паузу и закончил: –…всемером. Второй ходкой – вы… – Было видно, что лейтенант пересчитывает пассажиров. – Вчетвером…
– Впятером, – поправил японец, выходя из-за какого-то механизма, стоявшего в глубине галереи.
– Впятером, – кивнул Боул.
– А знаете что… – американец сплюнул через поручень. – Я вот очень боюсь, что этой треклятый лифт может сломаться в самый неподходящий момент. Вы спуститесь, а мы тут останемся. А потом возьмет и починится, когда вы вернетесь от бронепоезда. Давайте положим яйца в разные корзины. Двое ваших морских пехотинца останутся на второй рейс… и инженер, кстати, тоже может поехать со второй порцией, а я и… ну вот пусть наш русский приятель… поедем вместе с вами, лейтенант. И если вдруг лифт выйдет из строя, то, во-первых, пусть хоть кто-то из журналистов попадет к «Бродяжке Лиззи», а, во-вторых, тут останется мистер Бимон, который в два счета исправит поломку. Если вдруг.
