вскоре они приноровятся к метаниям мишени, возьмут ее в «вилку», а потом засадят по две стрелы и, хотя бы одна из них да найдет цель!
Но видимо, Единый хранил своего питомца до какого-то другого случая, или просто Дануту повезло встать так, что солнце, стоящее за его спиной, било прямо в глаза стрелкам. А они-то рассчитывали, что раскаленный шар будет на их стороне!
Скорее всего, кто-нибудь из стрелков оказался бы удачливее остальных, приноровившись к лучам — все-таки, не первый раз приходится сражаться в пустыне, приноровились, но тут воспитаннику орков снова повезло. Сверху послышался шум копыт, взбивавших песок, и на бархане появились люди на верблюдах, в отличие от Данута, умеющие и сидеть на спине животного и стрелять!
Охрана каравана, заслышав шум, не стала дожидаться нападения, а сами решили атаковать врага.
Разбойникам стало теперь не до одинокого стрелка, и они включились в схватку с новым, более многочисленным противником.
Поначалу Данут хотел отыскать лук, брошенный во время бегства (не привык бросать оружие на поле боя), но решил, что это можно будет сделать и потом, после сражения. Добежав до своего двугорбого, лежавшего там, где ему и было велено пребывать, в два счета отстегнул ножны с мечом, накинул на себя перевязь, ухватил копье и побежал туда, где кипел бой.
Часть бандитов, не успевшая поднять коней и сесть в седла, была перебита охраной каравана, но большая часть не только уцелела, но и довольно яростно сопротивлялась.
В схватке между наездником на верблюде и всадником на коне, есть свои тонкости. Конь — более подвижный и ловкий, а верблюд более основательный и сильный. К тому же, копыта коней не особо подходили для передвижения по рыхлому песку и, часто проваливались, тогда как ноги верблюдов стояли гораздо увереннее. Если бы бой происходил на твердой почве, или на караванной тропе, то шансы были бы равными, а вот тут, на бархане, можно было не сомневаться, что победу одержат наездники на верблюдах.
Сухопутные пираты это тоже прекрасно понимали и они вовсе не горели желанием умереть за неправедное дело и, потому, время от времени кто-то из всадников, выбрав между нападавшими брешь, припускал коня в сторону пустыни. В свою очередь охрана, не жаждавшая вести борьбу до полного уничтожения противника (нет-нет, конечно же, она хотела уничтожить бандитов, но народ был тертый, знавший, что крысу опасно загонять в угол — себе дороже!), не устремлялась в погоню, давая возможность своим врагам удрать. Вполне возможно, что завтра-послезавтра, зализав раны, «пираты пустыни» опять выйдут на караванные тропы (конечно же выйдут, а что им еще остается делать?), и опять барханы будут обагрены кровью. Но это будет завтра, да и будет ли, кто его знает, а жить-то хочется сегодня. А может, завтра пустынный разбойник позволит уйти живым и здоровым охраннику каравана, или вообще, захватив добычу, оставит всех людей целыми и невредимыми?
Данут, привыкший к войне, когда не добивают лишь тех, кто сдается в плен, не знал таких тонкостей. И когда на него помчался один из убегавших разбойников, уже успевший бросить в ножны кривую саблю, он встретил его прямым выпадом копья, пробив тому грудь, а сам, едва успел увернуться от ошалевшего животного.
И тут два всадника, возмущенные подобным «коварством», ринулись на Данут с двух сторон. Если сказать, что воспитанник орков струхнул, значит, ничего не сказать. Ему еще не доводилось воевать с людьми, сидящими верхом. Еще хорошо, что за время поездки на верблюде, немного привык к таким здоровенным животным. А лошадь, как ни крути, будет поменьше верблюда. Но все равно, пришлось зажать в кулак трясущуюся душонку, чтобы та не позволила телу бежать (умом-то он понимал, что бегство, это смерть, а вот сердце трепетало!), чтобы сразиться сразу с двумя верховыми. И уже когда он стал понимать, что шансов против двух всадников у него нет, воспитанник орков по какому-то наитию послал в сторону первой лошади, вырвавшейся вперед, образ пустынного волка, готового вцепиться ей в горло.
От неожиданности конь шарахнулся в сторону, пытаясь стряхнуть с себя хищника, запнулся и упал, подминая под себя всадника, ломая тому кости.
Вторая лошадь, наткнувшись на преграду, только запнулась, но подпав под воздействие «мыслеформы», заржала от испуга и присела на задницу. Умелый всадник остался в седле, но этой доли секунды Дануту хватило, чтобы метнуть копье и поразить разбойника в лицо.
Воспитанник орков перевел дух и огляделся. Все было кончено. Кто из «пиратов пустыни» сбежал, а кого-то еще добивали. Вздохнув, Данут понял, что опять свалял дурака. Ну, чтобы ему не напустить на разбойников и их лошадей образы «волков», когда они еще сидели в засаде? Глядишь, все было бы иначе. Ну, хорошие мысли всегда приходят потом...
Глава 15. Эльфы, как они есть
Все были чем-то заняты. Кто перевязывал раны, кто бродил между мертвыми разбойниками, отыскивая что-то полезное для себя — пару «кругляшек», спрятанных где-нибудь в лохмотьях, или какую-нибудь драгоценность. И только Данут ничего не делал. Он просто сидел, прикрыв глаза, подавляя в себе желание завыть.
Он только что, собственными руками выкопал могилу для Энама. Славный парень, которому было больше лет, чем его знакомым долгожителям вместе взятым, отчего-то казался Дануту младшим братом, а не одним из бессмертных эльфов. Хотя, можно ли назвать бессмертным существо, которое можно убить?
Тела погибших караванщиков были засыпаны песком, а трупы бандитов оставлены сверху, на радость падальщикам. Вон, на соседних барханах уже внимательно наблюдали стервятники, а из-за куч песка высовывали морды песчаные волки. Как только люди скроются из вида, начнется пир.
Данут переживал, не раскопают ли птицы и звери тела погибших? Скорее всего, доберутся и до них. Но караванщиков и охрану это беспокоило меньше всего. Для эльфов телесная оболочка, освобожденная от души, уже ничего не значила. Лучше бы сжечь тела, отправив плоть на соединение с душой, но где взять столько дров, чтобы уничтожить трупы? А плоть, рано или поздно соединится с душой и так. Потому, воспитанник орков не стал спорить, а постарался выкопать яму поглубже, добравшись до твердой почвы, на которой и находился песок.
Охранники караванов нередко несли потери. Вот и теперь, погибло пять человек. Для охранников — это очень много. Говорят, что обычно в стычках гибнет один, реже двое. Но сразу пятеро! И, надо же так случиться, что одним из пяти оказался парень с пауком на спине.
Энам отчего-то был убит в спину. Копье, пробило
